— Зачем же ты его пьешь?
— Потому что он полезный.
— Полезней, чем сырая морковь?
— Сырая морковь? А ты знаешь, сколько надо моркови, чтобы получить один стакан сока? — спросил Оруэлл.
— Нет, — ответила Джудит. — А ты?
Она была такой милой, когда сидела вот так на высоком табурете, сжав колени, положив локти на стойку и слегка наклонившись к нему. При этом сохраняла серьезность и сосредоточенность. Прядь светлых волос упала на щеку. Джудит тратила много денег на свои туалеты, но Оруэлл считал, что больше всего ей идет форма. Он повернулся к ней с глазами, полными любви, но она сказала:
— Пора, Эдди. Надо возвращаться на работу.
Оруэлл начал было придумывать причины, которые могли помешать ей вернуться вовремя, но тут же решил, что ее следовало отпустить. Одно из качеств, которое он любил в Джудит, было то, что она, как и он, добросовестно относилась к своему делу.
— А как насчет обеда? — спросил Эдди.
— Не знаю, ты однажды обидел меня, и я не хочу, чтобы это повторилось.
— Не повторится, обещаю.
— Хорошо, я подумаю. Позвони около шести.
— Отлично, — сказал Оруэлл, не скрывая своего разочарования. Джудит приникла к нему, поцеловала в теплую мокрую соленую щеку, соскользнула со своего табурета и направилась к двери, покачивая бедрами немного сильнее, чем обычно, зная, что он на нее смотрит.
У двери она остановилась, обернулась и сказала:
— Можешь не звонить. Почему бы тебе просто не зайти, Эдди?
— Я могу принести пару бифштексов, — сказал Оруэлл, — и бутылочку хорошего вина.
Джудит отрицательно покачала головой.
— Нет, Эдди. Лучше пойдем куда-нибудь. Только уж, пожалуйста, не в «Макдоналдс».
Дверь за ней захлопнулась, но все равно Оруэлл был на седьмом небе от счастья. Он подозвал официанта и заказал еще один стакан морковного сока.
Глава 19
Пытаясь рассмотреть ноги юной брюнетки, которая была занята, очевидно, бесполезными поисками его машины, Феликс Ньютон прижался животом к стойке фирмы «Герц» в международном аэропорту в Сиэтле. На девушку приятно было смотреть. У нее были потрясающие ноги. Да и сама она выглядела шикарно: в элегантном облегающем пиджаке со значком компании над нагрудным карманом. Но созерцание девушки не надолго отвлекло Феликса. Он терял терпение в ожидании, когда на экране компьютера появится название машины, которую он заказал в Лос-Анджелесском аэропорту. Его заказ, — а заказал он бежевый «каприз», — видимо, затерялся где-то глубоко в электронных недрах компьютера. Он ждал уже десять минут. Его все еще немного подташнивало после полета. Может, от высоты, а может, и от холодной еды, которую подавали на ленч.
Феликс сказал Юниору, чтобы тот не беспокоился и не встречал его, надеясь все же, что мальчишка должен появиться, несмотря ни на что. Но этого не случилось, и он чувствовал себя одиноким, поджидая Мишу, которая стояла в очереди за багажом — шестью чемоданами из свиной кожи. Феликс подарил ей эти чемоданы в последний день ее рождения. И это оказалось большой ошибкой: внешне красивые, они были чертовски тяжелыми. И тем не менее Миша с ними не расставалась.
— Я не могу предоставить вам бежевый «каприз», — сказала наконец брюнетка, — но есть красный, заправленный горючим и готовый к поездке.
У нее на груди была именная карточка — небольшой прямоугольник из черного пластика с белой надписью. Но она прицепила эту карточку так неудобно, что Феликс не смог прочитать написанное там.
Она улыбнулась.
— Так подойдет вам красный, мистер Ньютон?
— Очень сожалею, — сказал Феликс, — но машина должна быть бежевой, коричневой или темно-синей. Разве я не говорил, что меня устроят только неяркие цвета?
Продолжая улыбаться, девушка отошла от него и продолжила нажимать на клавиши компьютера.
Феликс вздохнул. На стойке с пластиковым покрытием он выстукивал краем кредитной карточки мелодию, называемую нетерпением. И больше всего его интересовало, все ли из порученного успел сделать Юниор по уборке и чистке дома, его британской собственности.
Отогнув рукав пиджака и обнажив множество коричневых пятнышек разной величины, Феликс посмотрел на часы и положил на стойку кредитную карточку. Девушка снова ударила по клавиатуре.
Глядя на нее немного сбоку, он вдруг подумал, что ему уже приходилось встречаться с нею. На вид ей было лет тридцать с небольшим. И если он имел с ней дело, это произошло не менее чем десять, а то и больше лет назад. И по-видимому, она выступала тогда не в главной роли, иначе он бы помнил ее имя. Несмотря на солидный возраст, память у него была отменная.
Но он был уверен: что-то знакомое проглядывало в линии ее шеи и форме рта.
Феликс придумал способ узнать ее имя. Он отошел от компьютера, вломился в маленькую боковую игровую комнату и запел, приплясывая:
Тебе хотелось быть актрисой,Но ты стремишься стать звездой…Но быть приятно героиней,Когда по сердцу сам герой…
— Какой у вас удивительный голос, — сказала девушка. — Горячий поцелуй вам за него.
Ноги Феликса будто приросли к полу, он опустил руки и сказал:
— Я не знаю вашего имени: не смог разобрать на карточке.
Девушка тут же сняла пластиковый прямоугольник и пристегнула его по-другому. Имя ее оказалось Ширли.
— А как насчет «форда» кремового цвета? — спросила она.
— Лучше бы подождать мою секретаршу, — сказал Феликс. — Она гораздо быстрее принимает решения. Это последняя модель?
Ширли кивнула.
— Вы хотели бы посмотреть ее? — спросила она.
— А пепельница там чистая?
— Абсолютно.
— Если пепельница не будет безупречна, получу ли я в виде компенсации бесплатно шариковую ручку, или очки, или что-нибудь другое, что может пригодиться?
— Я могу дать вам бесплатно ручку прямо сейчас, если хотите.
— Значит, вы допускаете, что пепельница может быть грязной?
— Нет, мистер Ньютон. Я только сказала, что если вам нужна свободная ручка, я буду счастлива дать ее вам.
— Вы думаете, если я возьму ручку, то это поможет вам навязать мне и дурного цвета машину?
Ширли снова улыбнулась.
— У меня крупные дела с вашей фирмой, — сказал Феликс. — Но сегодня впервые они подводят меня. Я рекомендовал вас моим друзьям долгие годы, а теперь что прикажете сказать им, а?
— Скажите, что получили ценную ручку, — ответила, улыбаясь, Ширли. Она заложила в компьютер форму стандартного контракта и начала печатать. — Какую страховку вам предоставить?
— Максимальную, — сказал Феликс. — Мне нравится рисковать, иначе не будешь готов к победе.
Феликс не мог не заметить, что Ширли не приняла всерьез его слов. Что еще можно ожидать от глупого старого пердуна… И он вдруг почувствовал, как устал. Песня и танец забрали сил больше, чем он предполагал. Конечно, он устал и в дороге — Миша была отвратительным водителем, но он собирался и дальше позволить ей управлять «фордом». Сам же он нуждался в отдыхе. Тем более что в Ванкувере его ждала масса дел.
Феликс подписал форму аренды «Герца» и воткнул ручку Ширли в ее карман. Хромированный зажим хорошо смотрелся на темно-голубой ткани ее костюма. Он протянул руку за ключами и, когда Ширли вручала их ему, ухитрился слегка пожать кончики ее пальцев.
Глава 20
Порыв летнего ветра наконец сдул рубашку Мэнни Каца и его двадцатидолларовый пиджак с дерева, на которое он их забросил в ночь убийства.
По радиовызову Фэрта появились одна машина из второго отряда и две незарегистрированных: лабораторный фургон криминалистов и «крайслер кордоба» Гомера Бредли цвета белой кости.
У Бредли было с полдюжины человек в униформе, занимавшихся поисками улик, но все, что они смогли найти на сей раз, это несколько пустых пивных бутылок и старый корпус холодильного бара.
Бредли разговаривал с девушкой в желтом бикини в то время, как два его детектива по убийствам — Уиллоус и Паркер — наблюдали, как Мэл Даттон фотографирует место преступления. За долгие годы работы у Даттона выработался собственный стиль. Его аппарат жужжал и щелкал непрерывно. Каждый предмет он снимал несколько раз и в различных ракурсах.
Ослепительный свет вспышки исследовал все складки и изгибы дешевого костюма, тонкой белой рубашки и галстука невероятно яркой расцветки. Из кармана пиджака торчали очки в стальной оправе.
Когда Даттон понял, что сделал достаточно снимков, он отошел на несколько шагов назад и переключился на стотридцатипятимиллиметровый телефотообъектив. Он согнулся и начал фотографировать миниатюрные туфли Мэнни, которые, зацепившись шнурками, тоже висели на какой-то ветке.
— Придется принести лестницу с крючками, — сказал Уиллоус.
Паркер согласно кивнула, наблюдая за Крисом Ламбертом, который, спускаясь с дерева на землю, порвал брюки.
