Место действительно оказалось сказочно красивым. Небольшое голубое озеро, похоже, вулканического происхождения, в окружении гор казалось зеркалом. Небольшой песчаный пляж с розовым песком. По берегам озера заросли высоких деревьев, опутанных лианами, усыпанными огромными яркими цветами. Кассио с Виолой улетели поохотиться, а мы с Марго готовили пикник. Я решил искупаться и уже потянулся было к ремню, как вдруг понял, что совершенно не знаю здешних норм поведения, и замер в нерешительности. Марго смотрела на мои мучения и едва сдерживала улыбку. «Ну, что ж, постираем бельишко», – подумал я и прыгнул в воду. Озеро было очень глубоким. Я нырнул. Плавал я очень хорошо и захотел проверить, как глубоко смогу нырнуть. И когда мне показалось, что пора наверх, что-то привлекло мое внимание. Запас воздуха в моих легких не давал времени на размышления. Я схватил это «что-то» и поплыл на поверхность.
Это «что-то» оказалось запечатанным глиняным кувшином, покрытым тиной. Под тиной оказались странные письмена. Прочитать я их не мог и, не без опаски, но все-таки открыл кувшин, а оттуда… Правильно, джинн!
– Ты кто такой? – прогремел джинн.
– Странно, мне казалось, что слова должны быть другими, – оторопело выговорил я, – насколько знаю сказочный фольклор, я с этой минуты твой господин!
– Ты что, волшебную лампу Аладдина достал? Тоже мне господин! У тебя есть одно желание! – сказал джинн.
– Почему одно? Три же должно быть, – обиделся я.
– Три – это в твоем фольклоре, а у меня одно. Бери, пока дают. А то передумаю, – джинн угрожающе увеличился в размере, – меня даже в гильдии джиннов прозвали «одноразовым»! За что, собственно, и изгнали из оной. Запечатали в кувшин из огнеупорной глины и зашвырнули в кратер вулкана. И через каких-нибудь пару тысяч лет уже из вулканического озера меня достает один олух и донимает вопросами. Вот сейчас с ним разберусь и наведаюсь в гости к своим дружкам. Пора бы им узнать, что в заключении рождаются и вынашиваются самые изощренные планы мести. Ну что? Желание «завернуть»?
– А подумать можно? Не каждый день я спасаю джиннов, – спросил я.
– Подумать оно, конечно, можно. Но в выборе желаний я могу помочь! – улыбнулся джинн своей оранжевой улыбкой. Я не говорил, что джинн был оранжевого цвета? Про себя я прозвал его Апельсинчиком. – Представляешь, сколько у меня таких господинов было за… ну, в общем, много лет, – закончил он.
– Это интересно! Поделись. Стой, стой, стой! Надеюсь, это не будет моим желанием? – сказал я.
– Не бойся и слушай! Значит, первое: материальные ценности. Это золото, бриллианты и ассигнации. Я вижу, тебя ждут на берегу. Если знаешь ее размерчик, подберем хорошее колечко, ну, или браслетик. Хороший был бы выбор. Второе: движимое и недвижимое имущество. Яхты, виллы, нефтяные вышки и тому подобное. С милым рай, конечно, и в шалаше, но вилла на побережье понравилась бы любой девушке. Ну и наконец, третье: духовные ценности. Но это сложнее. У всех разные понятия об этом. Кому-то – это искусство и наука, да, представь себе, бывают и такие. Кому-то – красота и вечная жизнь, кому-то – власть. Хочешь быть прекрасным, умным и бессмертным диктатором? Нет? Тогда что выбираешь? – спросил Апельсинчик.
– Я, пожалуй, выберу свой вариант, – сказал я. – И у меня есть идея. – Джинн с интересом посмотрел на меня, а я продолжил: – Ты знаешь, кто такой Супермен?
* * *
Марго всматривалась в водную гладь: уж очень давно меня не было видно. И вдруг из воды, как баллистическая ракета, вылетел кто-то в красно-синем костюме, с буквой «S» на груди и в развевающемся плаще. Вытянув правую руку вперед, он летел по небу, наплевав на все законы физики. Марго вскочила на метлу и полетела навстречу незнакомцу, чтобы принять бой. Чего сразу драться-то? Дикий народ! Как только увидят что-то непонятное, сразу в драку. Но я же не успел еще спасти мир!
– Марго! Это я! Осторожно! Ой! – Я едва успел увернуться от шаровой молнии. И, подхватив на руки подлетевшую ко мне ведьму, нежно обнял ее, умудрившись при этом не уронить метлу, долетел с ней до берега и плавно опустил девушку на песок, не отводя взгляда от ее прекрасных глаз. Представили? Еще немного, и она бы меня поцеловала, но голос Кассио, от которого мы оба вздрогнули, произнес: «Ого, какой костюмчик! Где взял?»
Я честно рассказал про джинна. Джинн никого не удивил. Подумаешь, джинн! Что они, джиннов не видели, что ли? Они в этом мире и не такое видали. А вот рассказ про Супермена всех очень заинтересовал. Я часа два отвечал на вопросы от «что такое «криптонит» до «почему у него красные трусы…»
Я даже устроил презентацию. Пучок лазера из глаз – и портрет Марго появился на скале, как президенты на горе Рашмор. Один виток вокруг планеты – и на нашем пикнике появились экзотические фрукты. Правда, и экзотические пакости тоже. К моему плащу, оказывается, прицепилась какая-то маленькая крылатая нечисть и попыталась цапнуть меня за палец, когда я отрывал ее от своего плаща.
– О, да это детеныш редчайшего средиземноморского веспертилио! – воскликнула Марго и добавила, снимая с меня этого малолетнего вампира: – Иди сюда, маленький. Проголодался?
А когда я попытался продемонстрировать еще одну способность Супермена, немного перестарался. Хорошо, что Кассио умеет летать и ему не составило большого труда слететь с вершины ближайшей горы, куда я его закинул одной рукой, между прочим.
На обратном пути мы с Марго сидели на спине Виолы и разговаривали обо всем на свете. Но в основном ее интересовало, как одеваются женщины в моем мире, как красятся, в чем выходят замуж. Пришлось пообещать, что с оказией привезу ей наши женские журналы. Поговорили о случившемся на утреннем уроке.
– Бедная Элеонора! – сказала Марго. – Как она, должно быть, разочарована.
– Судьба редко подбрасывает такие подарки, – сказал я, – но довольно часто отнимает их, создавая всевозможные помехи для использования того, что сама же подарила. Чтобы подразнить нас.
– Ты имеешь в виду нашу влюбленную парочку? – улыбнувшись, сказала Марго. Я кивнул, а она продолжала: – Василий, а ты навсегда теперь Супермен?
Я оторопел! Вот оно! Я так и знал! Должен был быть какой-нибудь подвох! Побочный эффект! Ну, Апельсинчик! Попадешься мне еще! Так, спокойно, ты ведь Супермен. В том-то и дело! Надолго ли? Сила пропадет через час? Через два? Через год? А если она вообще никогда не пропадет? Я не хочу всю жизнь быть суперменом! Тут меня осенило!
– Марго, отвернись, пожалуйста, – попросил я ведьму и, увидев ее вопросительный взгляд, добавил, – попробую превратиться обратно в себя.
Если я сниму с себя костюм Супермена, что останется вместо него? Придется рискнуть. Уф! Снятый костюм превратился в красные трусы. А я оказался в своей одежде. Интересно, если я их опять надену, они превратятся обратно в костюм? А сила Супермена вернется вместе с костюмчиком? Я еще раз переоделся. Так оно и случилось. Отлично. Красные трусы Супермена много места не занимают. Вдруг пригодятся.
* * *
Тем временем Григорио с Бесом сидели взаперти под магическим куполом, бездумно уставившись в угол комнаты, где огромный паук с крестом на спине вил свою паутину. Мысли-то в их головах были. Только их было так много и они так беспорядочно роились, что ими можно было пренебречь. Они просто ожидали своей участи.
– Бес! – тихо проговорил Григорио, будто боясь, что его услышат, – я видел, у них добрые глаза. Они ведь нас не убьют?
– Убить не убьют. А пытать будут! Им явно неизвестна конвенция против пыток. Дикие люди! – ответил Бес и, увидев ужас в глазах Григорио, добавил: – Да не бойся ты, я шучу!
При этих словах Беса в комнату вошли два здоровяка в красных колпаках с прорезями для глаз. Они внесли большой стол с какими-то инструментами, молча поставили его и встали, сложив руки на груди. Когда пауза немного затянулась и напряжение в воздухе было такое, что от ужаса у Григорио начали постукивать зубы, здоровяки заговорили:
– Колоться сразу будете? Или хотите помучиться? – спросил тот, что был справа, и постучал кочергой об ладонь.
В ответ – тишина.
– С чего начнем? – спросил левый палач своего напарника.
– Я бы начал с утюга, – сказал тот, – только, боюсь, ближайшая розетка, в которой есть двести двадцать вольт, находится в двадцати парсеках отсюда.
Левый палач уставился на своего дружка. В прорезях для глаз красного колпака была видна напряженная работа мысли:
– Ты чего умничаешь? Вот возьму и обижусь, – проговорил он, – хочешь посмотреть на обиженного палача?
– Не очень! Просто я случайно услышал разговор Хортуса с Василием о множественности миров. Ничего не понял, но одно умное слово все-таки запомнил. Парсек! Только я все-таки не понял, почему таким словом обозначают огромные расстояния? Вот вслушайся: Пар Сек! Пара секунд – и ты на месте. Согласен? – сказал правый палач, но, оглядев притихших и внимательно слушавших философские рассуждения своих палачей пленников, добавил, кивнув на столик, заваленный инструментами, – кстати, вернемся к нашим «баранам». Местные орудия пыток тоже ничего.
