пофлиртовать, а Йорген Мальмберг, если верить Дорис Бенгтссон, красивый и мужественный.
Но почему жестокое убийство?
– Инга Бритт собиралась замуж за коллегу. Дома с бывшим боксером ей приходилось несладко. Когда любовник отказался, а она пригрозила, что расскажет об их романе госпоже Мальмберг, случилось непоправимое.
Ну хорошо, звучит убедительно.
– Ты правда думаешь, дурачок, что убийца открыто попрется на перрон вокзала с дамской сумочкой в руках, чтобы прыгнуть в поезд? – возражал другой голос.
– Убийцы не всегда действуют расчетливо, – ответил первый голос. – Он действовал в состоянии паники, хотел как можно скорее сбежать и скрыться.
На этом месте я заткнул внутренние голоса. Засунув в рот последнюю конфету, я весь остаток фильма созерцал профиль Гит.
– Тебе понравилось? Правда, веселый фильм? – спросила она, повернувшись ко мне, когда мы проталкивались на выход.
А я только что шел позади нее, ощущая запах ее волос.
– Угу, – восторженно промычал я. – В высшей степени приятно провели время!
В молчании мы дошли до редакции. Перед дверью остановились в нерешительности.
– Ну что ж, придется мне написать глубокомысленный анализ этой чуши, – вздохнул я.
Гит смотрела куда-то на тротуар.
– А это долго?
– Да нет, – в изумлении ответил я. – А что?
– Просто я подумала… не хочешь зайти ко мне? Угощу тебя чаем с печеньем за то, что ты сводил меня в кино.
Сердце забилось в груди. Я чувствовал себя как влюбленный гимназист.
– С удовольствием, – выдавил я из себя. – С огромным удовольствием. С рецензией я покончу быстро. Пойдем со мной наверх, посидишь пока в кресле для посетителей.
Я распахнул дверь в свой кабинет, чтобы быстренько набросать небольшой стандартный текст, какие обычно пишут о комедиях.
Но стул рядом с моим письменным столом уже был занят!
Все сиденье занимал собой черноволосый мужчина с кустистыми бровями. Он был одет в черную униформу. На фуражке мерцала большая эмблема с надписью «ТАКСИ». Мне потребовалось не так уж много времени, чтобы понять, кто этот посетитель.
Водитель такси Йоран Мальмберг!
Когда я замер в дверях, он улыбнулся кривоватой улыбкой.
– Редактор Сандаль?
Я кратко кивнул.
– Это вы написали?
Я кивнул еще более кратко.
– Забудьте об этом!
Взяв лежащие на столе листы в свои огромные ладони, Йорген Мальмберг тщательно разорвал их на мелкие кусочки. За несколько секунд вся моя сенсация превратилась в конфетти.
– Какого дьявола… – начал я.
Мальмберг помахал у меня перед носом ладонью:
– Я сказал – забудь об этом. Тебе же лучше будет, проклятая ищейка.
Он поднялся – оказалось, что он на полголовы выше меня. Сделав два быстрых шага, он схватил меня за плечи и рывком усадил на стул.
– Никакого загадочного исчезновения таксиста не было, – пояснил он с нажимом. – И если под твоим рыжим париком у тебя еще остались мозги, то Йорген Мальмберг – это я.
Ну, хватит с меня оскорблений! Ранее сегодня меня обозвали жирным слизняком, а теперь еще и рыжим! А я всего лишь светлый шатен.
– Я прекрасно это понимаю, – ответил я не совсем своим голосом. – Но это обстоятельство не дает вам права вторгаться в мой кабинет и уничтожать рабочие материалы.
– А ты не имеешь никакого права врываться на диспетчерскую станцию и лезть в мою личную жизнь. Кто тебе сказал, что между мной и Ингой Бритт что-то было?
Я потряс головой.
– Нет, парень, так не пойдет.
Йорген Мальмберг зло смотрел на меня из-под своих кустистых бровей.
– Дорис, ясное дело, – пробормотал он себе под нос.
Удар засчитан. Я воспользовался моментом.
– Вероятно, она заревновала, когда ты бросил ее и стал заигрывать с симпатичной госпожой Экман.
– Я женат, у меня двое детей…
– Тем больше причин стыдиться.
Йорген Мальмберг резко сменил тон.
– Между нами. Кто откажется, когда женщина начинает махать ресницами?
По-моему, он вел себя омерзительно.
– Так Инга Бритт хотела выйти за тебя замуж?
Мясистые губы Йоргена Мальмберга разъехались в высокомерной ухмылке.
– Все они этого хотят, рано или поздно. Главное, не попадаться на эту удочку. Только «в радости» [13] – дарить нам радость и есть главная миссия женщин.
– Ты мог бы убить Ингу Бритт, если бы она категорически потребовала женитьбы?
Ухмылка перешла в отвратительную гримасу.
– Парень, ты еще не выкинул из головы эту ерунду?
– Ты исчез сразу после убийства!
Мальмберг посмотрел на меня сверху вниз.
– Моя личная жизнь тебя не касается, но вчера у меня по случаю был выходной день.
– Ты должен был выйти на работу в четыре часа.
– Я позвонил начальнику и сообщил, что задерживаюсь. Мы ездили в Гётеборг навещать родственников, и на подъездах к Фалькенбергу машина стала барахлить. Позвони боссу, если ты мне не веришь! Позвони, черт подери, и прекрати вынюхивать!
– Есть свидетель, – негромко возразил я, – который видел черноволосого мужчину с кустистыми бровями, в темной униформе и фуражке с эмблемой, который выбежал на перрон в половине второго в ночь с воскресенья на понедельник с женской сумочкой в руках. – После такой фразы пришлось перевести дух. – Словесный портрет очень напоминает некоего Йорана Мальмберга, не так ли?
Он посмотрел на меня и расхохотался в голос.
– Ах ты баранья башка, – фыркал он между приступами хохота. – Ты хочешь сказать, что я бегал бы с сумочкой Инги Бритт после того, как только что убил ее?
Пару часов назад один из голосов у меня в голове говорил то же самое.
– Так это был ты, – произнес я, то ли спрашивая, то ли утверждая.
– Признаю, – вытирая слезы, проговорил Мальмберг. – Хочешь, расскажу ужасную правду?
– Давай.
– Перед концом смены, около часу, я принял заказ. Какая-то старушка спешила на ночной скорый поезд. Эта рассеянная старая карга забыла у меня в машине сумочку! По пути назад я это заметил, а я знаю, сколько бумажек надо заполнять на забытую вещь. Поэтому я решил рискнуть и понесся обратно на вокзал. К счастью, я успел разыскать ее до того, как поезд тронулся.
Наверное, у меня был очень глупый вид, потому что Мальмберг снова сменил тон и даже попытался меня утешить.
– Сорри, парень, – сказал он и хлопнул меня по плечу своей ладонью размером с крышку унитаза. – Тебя надули.
«Надули? – мрачно подумал я. – В этот невезучий день над моей головой пронесся целый шторм».
– Послушайся моего совета, – продолжал Мальмберг. – Меня этому сама жизнь научила. Никогда никому не доверяй.
Это точно – даже офицеру Армии спасения.
Теперь уж ничего не попишешь – в самом буквальном смысле слова. Эта ошибка поставила жирную точку в моем самом крупном журналистском фиаско. Главной статьей завтрашнего номера станет статья Бенгта
