13:53–58 Отсутствие веры в Назарете (см.: Мк. 6:1–6; ср.: Лк. 4:16–30). Как сказано в 4:13, Иисус обосновался в Капернауме, и Его служение стало известным в прибрежной области. Возвращение Иисуса в родные места — отдаленное горное селение Назарет — вызвало среди его земляков предсказуемую реакцию. Как и члены Его собственной семьи (12:46–50), все жители Назарета не воспринимали Его всерьез. В ст. 57 подводится общий итог притч, который можно передать следующим образом: «Нет пророка в своем отечестве».
Примечания. 55,56 Плотник был основным подрядчиком в строительных работах, и его старший сын обычно наследовал профессию отца. Братья и сестры (дети Иосифа и Марии после рождения Иисуса) Иисуса известны лишь по именам, за исключением Иакова, который позднее стал одним из руководителей церкви. 58 О связи между чудесами и верой для сравнения см.: 8:10— 13; 9:2,22,28,29.
14:1–12 Реакция Ирода Антипы (см.: Мк. 6:14–29; Лк. 9:7–9; 3:19,20). Ирод четверовластник — это Ирод Антипа, правитель Галилеи и сын Ирода, во время царствования которого родился Иисус (гл. 2). Рассказы о чудесах, совершенных Иисусом, в сочетании с тем, что сам Ирод в глубине души сожалел о своем приказе убить Иоанна Крестителя (отданном по слабости), привели его к странной мысли о том, что это он воскрес из мертвых.
Последний раз Матфей упоминает об Иоанне в 4:12; 11:2 (когда он находился в заточении), а теперь объясняет, что произошло. Ирод, в нарушение иудейских законов (Лев. 18:16), женился на жене своего сводного брата, хотя и Ирод, и Иродиада развелись со своими прежними супругами, чтобы вступить в этот брак. Однако это был не только политически неверный, но и скандальный с точки зрения религии шаг, а потому его публичное осуждение Иоанном губительно сказывалось на репутации Ирода среди иудеев. Поэтому Иоанн не только доставлял неприятности Ироду, но также (как пишет Иосиф Флавий) представлял угрозу его политической безопасности.
Сообщая Иисусу о смерти Иоанна, ученики Иоаннатш самым показывали, что признают Иисуса его истинным «последователем», как уже отмечалось в 11:17—19 и как далее (в 21:23—32) подтвердит Сам Иисус. Последующий уход Иисуса (13) позволяет полагать, что Он знал об опасности этой Его «связи» с Иоанном в глазах Ирода.
14:13–21 Чудо насыщения голодных (см.: Мк. 6:32–44; Лк. 9:10–17). У Луки говорится, что уединенным местом была Вифсаида, расположенная на северном, противоположном берегу озера, на территории, не подвластной Ироду Антипе. Тот факт, что множество людей поспешило пойти за Иисусом, показывает, как и в Ин. 6:14,15, что это было не случайное сборище, но организованное движение народных масс с целью побудить Иисуса принять политическое решение (см. коммент. к ст. 21 ниже).
Матфей, однако, не привлекает внимания к этой теме. Для него эта история была живым свидетельством сострадания и проявления чудодейственной силы Иисуса. Иудейские читатели не могли не заметить здесь параллели с двумя чудесами насыщения голодных в Ветхом Завете: ниспосланием манны в пустыне (Исх. 16) и умножением хлебов Елисеем (4 Цар. 4:42—44). Иисус снова показан как «больший» (ср.: 12:6,41,42), чем древние пророки.
Участие в совместной трапезе было символом единства. Иисус выступал в роли хозяина огромной семьи и тем самым приглашал собравшийся народ войти в новое сообщество. Хотя трапеза не отличалась чем–то необычным, эту пищу мы, вероятно, должны рассматривать как предвкушение мессианского пира (см.: 8:11,12); слово возлечь отражает довольно формальное приглашение принять удобную позу на пиру. Вряд ли можно считать случайным, что здесь (19) используются те же самые глаголы, что и при описании Вечери Господней. Еда, естественно, предназначалась для утоления голода (20), но Матфей, вероятно, видит в этом и символический акт причащения, приобщения к Небесному Царству.
Своим повелением ученикам (16) Иисус преднамеренно подключает их к действию, участию в раздаче пищи, которую Он дарует. Участвуя в этом (и особенно на опыте познавая открывшееся им), они смогли запомнить и сделать соответствующие выводы из этой ситуации; и то, чему они научились там, должно было подвергнуться проверке позднее (16:5–12).
Примечания. 19 Хлеб и рыба были основной пищей крестьян в Галилее. 20 Двенадцать коробов. Двенадцать — скорее для запоминания, чем в символическом смысле; вероятно, каждый из двенадцати учеников имел по коробу. 21 Кроме женщин и детей можно воспринимать как указание на то, что присутствовали только мужчины, но скорее это перекликается с Исх. 12:37, где аналогичная фраза указывает на принятый порядок подсчета взрослого народа Божьего.
14:22,23 Хождение по воде (см.: Мк. 6:45—52). Совершенное прилюдно чудо умножения хлебов сменяется чудом, свидетелями которого были лишь ученики; оно показывает власть Иисуса и над силами природы. Эти два чуда побудили их по–новому оценить Иисуса, признать Его силу, которая превыше человеческой (33).
Едва ли удивительна реакция учеников, то, что в такую плохую погоду, в предрассветные часы на море (четвертая стража соответствует времени от 3 до 6 часов утра) они закричали от ужаса при Его внезапном появлении (Это призрак). Но что действительно вызывает удивление, так это неожиданное предложение Петра присоединиться к Иисусу, идущему по воде.
В Евангелиях Петр иногда описывается как импульсивный по характеру, склонный к злонамеренным поступкам. Можно предположить, что здесь нам дается не пример огромной веры, но дурачества, может быть, желания приобщиться к силе Иисуса, властелина природы. Однако Иисус поддержал его в этом намерении, и поначалу все шло хорошо. Очевидно, что Матфей хотел изобразить это как акт истинной веры, даже несмотря на то, что он и не увенчался успехом.
В любом случае, в конце истории Петр стал образцом слабой веры и сомнения, что послужило наглядным уроком для учеников, которые отвели свой взор от Иисуса и сосредоточили свое внимание на угрожающей стихии.
Примечания. 22 Срочный уход Иисуса, возможно, определялся тем, что и ученики, и народ могли попытаться втянуть Его в политическое противостояние властям (Ин. 6:14,15). 33 Эта инстинктивная реакция на непостижимый для разума опыт предваряет более обдуманное богословское заявление Петра в 16:16.
14:34—36 Иисус исцеляет (см.: Мк. 6:53— 56). По возвращении в область, где был правителем Ирод, Иисус снова оказался в центре внимания. Его популярность объяснялась, в частности, чудесами исцеления, которые Он совершал. В итоге Матфей отмечает, что отдельные записанные рассказы не позволяют оценить истинных масштабов совершенных Им исцелений. Чтобы только прикоснуться к краю одежды Его — почти механическое желание, однако, как подразумевается в сцене исцеления в 9:20–22, на самом деле это очень личная встреча с Иисусом.
15:1—20 Чистота и благочестие (см.: Мк. 7:1–23; ср.: Лк. 11:37–41; 6:39). Противостояние Иисусу никогда не ослабевало. Здесь снова (как и в 9:3,11,34; 12:2,14,24,38) выступают против Него книжники и фарисеи, но теперь приводится серьезнейшее дополнение: они пришли из Иерусалима. Возможно, это была официальная делегация с целью разобраться в Его кажущемся парадоксальным учении, которое не вписывалось в рамки раввинистических предписаний. Далее становится все более понятным, что именно от иерусалимских иудеев Иисус ожидал неприятностей (16:21; 20:18 и др.).
Умывать руки перед едой было не просто вопросом гигиены, но и религиозным обрядом. Ветхозаветный закон таких правил не предусматривал, за исключением священников, исполняющих обрядовые предписания (Исх. 30:17—21). Фарисейкие установления, однако, распространили этот принцип и на повседневную жизнь, и Иисус как религиозный учитель должен был, по их представлениям, требовать от Своих учеников исполнения предписаний о ритуальной чистоте.
Ответ Иисуса на это обвинение дается в ст. 10,11. Он первым начинает критиковать их претензию на религиозный авторитет. Он утверждает, что их предания фактически заставили их преступить заповедь Божию. Тем самым Иисус проводит четкое разграничение между ветхозаветным законом (заповедь Божию; 6) и человеческими установлениями, и Его цитата из Ис. 29:13 показывает, что религия, основанная на них, пустая и отдаляет от Бога.
Он иллюстрирует этот тезис на примере того, как ветхозаветный принцип уважительного отношения к родителям (Исх. 20:12; 21:17) был подорван раввинистическими установлениями, позволявшими человеку отказать своим родителям в финансовой помощи путем номинального посвящения ее Богу (на деле же использовать ее в собственных целях). Так ветхозаветное правило было цинично извращено, что в итоге привело к нарушению одной из фундаментальных заповедей. (Заметим, что пятая заповедь введена Богом, а не установлена по закону Моисея).
