Он поднялся с кресла, в котором сидел развалившись, и неторопливо направился ко мне.
— Виски? — качнула я графином.
— Macallan 1964 года?
— Я не гонюсь за претенциозностью, — повторила однажды брошенную им фразу и протянула стакан.
Джеймс взял его и сузил глаза.
— Ты как будто ожидала меня здесь увидеть.
— Что, испортила тебе всё удовольствие? — легко звякнув краем своего стакана об его, глотнула жгучую жидкость. — Так что всё-таки привело тебя сюда? Не забота же о моей лодыжке?
— Просто хотел сказать… для дилетантки ты очень неплохо провела операцию. И о том, чтобы не оставлять на ящике опечатки подумала, — он качнул стаканом на мои перчатки. — Твоей изворотливости позавидует любой мошенник, дочь дипломата. Браво! — и одним глотком осушил виски.
Отставив свой стакан, я неторопливо стянула сначала одну перчатку, потом другую.
— Хочешь сказать, вы не подумали об отпечатках?
— Мы профессионалы, «ласточка», — усмехнулся он.
— «Ласточка»? А что стало с «мышкой»?
Джеймс снова усмехнулся, поставил на стол стакан и протянул руку.
— Самое время вернуть мне устройство.
— Боишься, и его отправлю куда-нибудь по почте?
— Кому? Этому скользкому удаву, объятий которого так боялась?
— Ты об Эндрю? Почему боялась? — хмыкнула я.
— Значит, и это было игрой?
— Кажется или мне действительно читают лекцию о морали? И не кто-то, а грабитель и шантажист!
Подхватив сумочку, я вытащила из неё коробочку с устройством, которое извлекла из уха сразу после отъезда полиции, и шарахнула её в ладонь Джеймса. Но не успела отдёрнуть руку, он стиснул мою ладонь и зло процедил:
— Блестящая обёртка — вот и всё, чем ты отличаешься от нас. Лучшее воспитание, лучшее образование, больше денег, потраченных на тебя родителями. Но поступаешь ты ничем не лучше, чем мы. Тоже идёшь на всё ради своих целей, если нет другого выбора. Или считаешь, так хорошо обошлась с этим денежным мешком, преданно ловящим каждый твой взгляд?
— С ним я ещё никак не обошлась, — с силой выдернула ладонь. — Не тебе читать мне наставления. Да, у меня было всё. И, если не можешь похвастать тем же, завидуй молча. А теперь — убирайся, тебя никто не звал.
Джеймс ответил взглядом, чудом меня не испепелившим, и, не произнеся ни слова, стремительно направился к двери. А я осушила ещё один стакан виски, огляделась… Адреналин продолжал бурлить в венах, подгоняя кровь — теперь ещё сильнее, чем до ссоры с Джеймсом, и я решительно взялась за смартфон.
— Алло? Такси?
Блэк кэб — настоящий, без Джеймса за рулём — подъехал быстро, я только успела спуститься. Забравшись на заднее сидение, назвала адрес. Поездка по пустым улицам пролетела незаметно, и вот кэб въезжает в знакомые ворота. Дверь открыл сам хозяин, уже без грима, в домашней одежде. На лице — лёгкая ошарашенность и тревога.
— Сурэйя, дорогая… — стиснув мои ладони в своих, он буквально вдёрнул меня внутрь. — Что-то случилось?
— Да, — я заглянула ему в глаза. — Ты так и не получил поцелуй, который…
Но фразу не закончила. Хрипловато выдохнув «Сурэйя…», Эндрю жарко прильнул к моим губам долгожданным поцелуем. Я слышала, как за спиной захлопнулась дверь, и кажется рядом в коридоре раздались шаги — наверное, батлер… но только дёрнула плечами, освобождаясь от плаща, и, обвив руками шею поклонника, крепче прижалась к его груди.
Глава 7
Странно просыпаться не от звука будильника. Потянувшись, я приподнялась на подушке и только тогда открыла глаза. Широкая кровать, просторная комната, сквозь неплотно задёрнутые шторы пробивается свет, но по нему не определишь, какое сейчас время суток. Я огляделась в поисках моей сумочки и невольно вздрогнула, когда в проёме, соединявшем спальню с соседней комнатой, бесшумно возник Эндрю. Полуодетый, но с подносом-столиком в руках, он расцвёл совершенно счастливой улыбкой.
— Сурэйя… Не был уверен, что ты проснулась, и не хотел будить.
— Доброе… или сейчас уже не утро?
— Не утро, но всё равно доброе.
Опустившись на постель, Эндрю заботливо поставил передо мною столик и, поймав мой взгляд, улыбнулся.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Слишком избито?
— Совсем немного. В остальном очень мило.
Его ладонь потянулась к моему лицу, дыхание едва заметно участилось.
— Сурэйя… прошлая ночь была…
Он запнулся, подбирая слова, и я, чуть наклонив голову к ладони, с нежностью поглаживавшей мою щёку, шепнула:
— Для меня тоже.
Эндрю тихо выдохнул, и, наклонившись через столик, прильнул губами к моим. Я подалась вперёд, отвечая на поцелуй, но столик опасно закачался, и, отдёрнувшись, я поспешно вцепилась в него обеими руками. Эндрю улыбнулся и, положив свои ладони на мои, тягуче посмотрел мне в глаза.
— Ты очень голодна?
— Нет, — качнула я головой. — Но мне нужно идти. Уже, наверное…
— Думал, мы проведём этот день вдвоём, — в голосе моего поклонника — сильнейшее разочарование.
— Думал? — осторожно высвободив ладони, я подхватила со столика чашку с кофе. — Или планировал с самого начала?
Огорчённое лицо Эндрю смягчилось, ладо1нь, лаская, прошлась по моему бедру.
— Ты нарушила все мои планы, коварная Сурэйя, — скользнув рукой под покрывало, он погладил мою якобы повреждённую ногу. — Не болит?
— Почти нет, — я попыталась отодвинуться, но Эндрю уже откинул край покрывала и мягко поцеловал мою лодыжку.
— Теперь совсем перестала, — неловко улыбнулась я.
Отставив столик, поднялась с постели, но Эндрю тут же сплёл вокруг меня руки.
— Что бы ни планировал, это — ничто в сравнении с тем, как всё получилось: непредсказуемо, незабываемо, ошеломляюще…
— Ты меня тоже удивил, — взмахнула я ресницами.
Говоря это, не лукавила. Ночь, от которой я не ожидала ничего, кроме снятия стресса и избавления от чего-то похожего на чувство вины, оказалась… весьма запоминающейся. Эндрю удалось меня впечатлить, и я, мысленно улыбаясь, отметила: недаром мой поклонник родом из той же страны, что и Камасутра. От моих слов лицо поклонника буквально засветилось.
— А ты окончательно лишила покоя меня… — прошептал он. — Останься…
— Дела в галерее, — вздохнула я, одновременно стараясь найти глазами одежду и сумочку. — Который час? Твоя спальня — словно казино: оказавшись в ней, теряешь чувство времени.
— Не всегда, — губы Эндрю заскользили по моей шее. — Только, когда в неё попадает прекрасный ангел, заставляющий забыть обо всём меня. Сурэйя… Прошу тебя… Не будем вспоминать о времени сегодня…
Улыбнувшись, я погладила его по щеке, но тут где-то совсем рядом требовательно завибрировал смартфон, и я поспешно отскочила от снова прижавшего меня к себе Эндрю.
— Боже, совсем забыла про заказчика, с которым должна встретиться!
Моя сумочка оказалась на кресле. Выхватив из неё мобильник, я глянула на экран и охнула: встреча с Джеймсом, на которую я катастрофически опаздываю! Не думала, что уже так поздно… Но звонил не он, а Ирвин Райт.
— Сурэйя, дорогая! — воодушевлённо приветствовал меня агент. — Как ты? Как лодыжка?
— Уже почти не болит, — я огляделась в поисках одежды и, обнаружив, подхватила её в охапку. — Ты немного меня опередил — собиралась звонить, чтобы узнать о ваших с Дэниэлом впечатлениях.
— Сурэээйя, признайся, что просто напрашиваешься на комплимент!
— Почему нет, если он заслужен?
Агент расхохотался, а я, повернувшись к Эндрю, с улыбкой наблюдавшему за мной, беззвучно спросила:
— Ванная?
Эндрю, полуобняв, повёл меня в нужном направлении. Ирвин изощрялся в остроумии — из телефона то и дело слышался его смех. А я мучительно соображала, звонить ли Джеймсу, чтобы предупредить об опоздании. Но лишний раз слышать его голос не хотелось, и я решила просто поторопиться. В ванной поспешно закончила разговор с Ирвином, настойчиво приглашавшим меня на ужин, ещё быстрее привела себя в порядок и вылетела из комнаты… прямо в объятия Эндрю.
