— Да-а! — с восторгом поддержала своего Муза Лёля. — А туши должны быть молчаливыми!
— Молчаливая туша! — опять раздались смешки из «оазиса», а далее низкий женский голос задумчиво повторил: — Молчаливая туча… Одинокая… ТушЕ! Блин, хорошее название…
— Да верните вы меня на землю! — продолжал сопротивляться Вит. — Я сам дойду.
— Точно? — усомнился чернокожий Муз, но, тем не менее, поставил Вита на землю.
— Да, — зло ответил Вениамин, одёргивая одежду.
— Мы пойдём за вами, — сказал Лулу Серафиме. — На всякий случай.
Около Приёмной творца было тихо и пусто. Вит начал подниматься по ступенькам, а Серафима помахала темноте парка:
— Спасибо!
— Зачем мы здесь? — спросил Вит. — Что ты хочешь сделать?
Серафима ничего не ответила, но, войдя в свой кабинет, подошла к творец-машине и чётко произнесла:
— Я требую временно союза с Вениамином Волковым! Здесь и сейчас. Без церемонии.
Творец-машина коротко вопросительно тренькнула.
— Он выпил снотворное. Это опасно, — объяснила Серафима. — Я отправлюсь с ним и проконтролирую его возвращение из сна.
Машина выдала лист бумаги:
Все показатели Волкова в норме.
— Не все, — настаивала Серафима. — Он терял сознание. Я должна убедиться, что всё в порядке.
Творец-машина хранила молчание.
— Я имею на это право! — закричала Серафима, но потом умоляюще зашептала. — Мы быстро-быстро. Одна нога здесь, другая там. Вениамин отдохнет, придёт в себя. Это же временный союз, он аннулируется, как только мы вернёмся обратно на землю светлого Дома…
— Ты уже делала так раньше, — догадался Вит.
Творец-машина раздражённо фыркнула и выдала вердикт.
Временный союз Музы Серафимы и Вениамина Волкова заключён. Напоминаю, что статус «временный» не избавляет Музу и автора от совместного творчества.
— Ах-х! — Серафиму затрясло. — Спасибо.
— Жаль, что без церемонии, — вздохнул Вит и шутливым тоном добавил. — Ты вернула бы мне свой мой букет. Но всё ещё впереди.
— Теперь всё должно быть в порядке, — улыбнулась Серафима.
Её было не узнать. Вит погладил её плечо, попытался заглянуть в лицо.
— Эй, ты сейчас сама сознание потеряешь!
— Это от избытка чувств, — улыбаясь, шептала Серафима. — Просто я уже забыла… Удивительно, когда ты не сама по себе, когда ты в союзе. Сейчас пройдёт…
Волков нерешительно обнял её. Так они и застыли, переживая каждый по-своему появление тех странных нитей, что теперь соединили их. Пусть даже временно.
— А вдруг мы не сразу вернёмся? — спросил Вит. — Кто тогда будет командовать здесь?
Он кивнул на творец-машину. Серафима выскользнула из его рук и подошла к окну.
— Посмотри, — сказала она. — Ночь уже не такая тёмная. Скоро рассвет.
— Да, — согласился Вит.
— А ведь я здесь!
— Ну и что? — не понял её Волков.
— Просто это значит, — пояснила Серафима, — что теперь не я начинаю рабочий день в светлом Доме изящной словесности. Может быть, Аделаида. Может быть, Ухрюп-яга. Я не знаю — кому творец поручит эту работу, пока меня нет. Но этот кто-то уже знает об этом и уже приближается к Приёмной творца. Но он ещё далеко.
— Или она.
— Или она, — согласилась Серафима и, схватив Вита за руку, потянула к выходу. — Нас не должны увидеть!
— Почему? — удивился Вит.
— Просто я так хочу!
Выйдя из домика, Серафима опять удивила Волкова, направившись не к площади Авторов, где находились Врата, через которые приходили и уходили писатели, писательницы и их Музы, а совсем в противоположную сторону.
— Куда мы идём? — спросил он.
— Я хочу показать тебе кое-что.
Шли они недолго. Зелёнь травы заканчивалась обрывом. Далее всё терялось в нереальной белесой мгле.
— Край мира нашего светлого Дома, — констатировал Вит, узнавая знакомый пейзаж. — Сюда стараются не приходить.
— Да, — задумчиво подтвердила Серафима. — Многие Музы думают, что в этой круговерти за гранью — смерть. Но там её нет. Я тысячи раз шагала туда.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Зачем? — поразился Вит.
— Мне казалось, что, если уйти с территории Дома изящной словесности, то меня не будет. Зачем мне быть, если я не нужна никому! И я действительно попадала в какое-то ничтО, но через мгновенье возвращалась обратно — а здесь уже наступало утро, и начинался новый рабочий день. Вон там начало моей тропинки, по которой я иду на работу.
— Теперь мы в союзе, и с тобой ничего не случится.
— Я знаю.
Вит обнял её. Серафима не возражала.
— Смерти там точно нет, — нерешительно сказал он. — Это просто ещё один путь в наш мир.
— Ты тоже прыгал туда?
— В тёмном Доме, — осторожно произнёс Вит, — это любимое развлечение: прыгать за край в обнимку со своей Музой.
— Надо же, — поразилась Серафима, — какие там экстремалы.
Помолчали.
— А вот скажи, — ещё более осторожно спросил Вит. — Муза может умереть?
— Только когда на неё не обращают внимания…
— А серьёзно?
— Если она в союзе, то нет. А вот когда автор умер… Ты знаешь, иногда, когда я читаю старые книги, я думаю, что мне неизвестна Муза, которая вдохновляла этот текст. А она была, это чувствуется. Но точно я ничего не знаю.
Вит обнял её крепче.
— Не будем о грустном, — он показал на край обрыва. — Прыгаем?
Серафим задумалась.
— Там, наверное, ветер, — предположила она. — Я буду падать, а он — задирать мне юбку. Это неприлично. Я стесняюсь.
— Нет там никакого ветра.
Серафима упрямо топнула ножкой.
— Но что-то же там должно быть, что будет задирать мне юбку!
Вит улыбнулся.
— А если нахальный герой подхватит свою любимую на руки и они прыгнут в пропасть вместе?
Серафима нахмурилась, делая вид, что пытается обдумать этот вариант.
— Нахальный герой, — пояснил Вит, — будет нежно и крепко прижимать юбку к ногам своей героини, и не позволит ей выглядеть негероически.
— Я думаю, — важно произнесла Серафима, — что это неплохой хеппи-энд. Героиня разрешает вам так с собой поступить!
— Ур-р-ра! — закричал Вит, подхватывая Серафиму и прыгая вместе с ней в жуткую пустоту…
