Она с трудом выбралась из машины, споткнувшись и едва не упав на бетонированную площадку. Было очевидно, что и Рокко поражен силой притяжения, возникающей между ними, когда они находятся рядом.
Они пошли к самолету, сиявшему в лучах вечернего солнца. Грейси опять споткнулась, и Рокко остановился и протянул ей руку. Грейси, ожидавшая, что Рокко проследует вперед, даже не удосужившись убедиться в том, что она идет за ним, удивилась. Его огромная рука сжала ее ладонь, их пальцы сплелись, и всю дорогу до самолета в животе Грейси приятно порхали бабочки. Она не хотела признаваться себе в этом, но ей было невообразимо хорошо.
Рокко смотрел на Грейси, сидящую напротив него в авиакресле. Она смотрела в окно, зачарованная, словно никогда ранее не была в аэропорту. Он покачал головой. Для него это было в новинку – женщина, которая не считает, что она обязана отдавать ему все свое внимание, и которой, кажется, нет никакого дела до того, что она не накрашена и слишком просто одета.
Ранее, когда его по тем или иным причинам в поездке сопровождала женщина, у Рокко складывалось впечатление, что он присутствует на военных маневрах. Зачастую требовался отдельный автомобиль только для того, чтобы вместить весь ее багаж. Он мирился с этим, уверив себя, что это часть мира, в котором он теперь живет, но чувство отвращения не исчезало.
А теперь он начинал раздражаться оттого, насколько окружающее поглощает внимание Грейси. Самолет начал движение по взлетной полосе, и тут Рокко обнаружил, что ее ремень безопасности не пристегнут. Он раздраженно позвал ее по имени, и что-то сжалось у него внутри при виде того, как она вздрогнула, прежде чем обернуться к нему. Он указал на ремень. Грейси непонимающе проследила взглядом за его рукой.
– Твой ремень безопасности.
– Ой! – Она нашла два конца и неуклюже попыталась соединить их вместе.
И внезапно Рокко, вспомнив девственно чистые страницы ее паспорта, понял, в чем дело. Он наклонился вперед и быстро застегнул ремень безопасности.
– Я и сама могла бы это сделать!
Рокко откинулся назад и посмотрел на Грейси. Теперь и она смотрела на него.
– Ты никогда раньше не летала на самолете, не так ли?
Грейси вспыхнула. Рокко отчетливо видел, как она боролась с желанием выпалить: «Конечно летала!» Но спустя секунду она покачала головой, сжав губы. Грейси была смущена, и Рокко почувствовал себя от этого непривычно некомфортно. Он резко спросил:
– Так почему у тебя новый паспорт? Планировала куда-нибудь отправиться? – Задав этот вопрос, Рокко похолодел от внезапного осознания. Как он мог быть таким глупцом? До того, как Грейси успела ответить, он невесело рассмеялся: – Dio! Конечно же! Должно быть, ты планировала зарубежную поездку со своим братом и миллионом евро!
Тепло, которое Грейси чувствовала внутри с тех пор, как Рокко взял ее за руку, мгновенно растворилось. Подумать только – еще мгновение, и она рассказала бы ему правду. А теперь он посмеялся над ней. Грейси вскинула голову:
– Все именно так. Вообще-то мы думали об Австралии. Начать там все заново. Это то, что ты хотел услышать, Рокко? Я могу повторять тебе то, что ты хочешь услышать, до посинения, но это не изменит того факта, что это неправда.
Грейси отвернулась к окну, прерывисто дыша. Его неспособность доверять ей застала ее врасплох. Она уже успела забыть о том, что изначально лежало между ними – недоверие и вражда. Все, что было ранее, – лишь передышка до очередного появления между ними призрака Стивена.
Стивен! Чувство вины пронзило ее. Как она могла не думать о своем брате? В сознании промелькнуло воспоминание о прошедшей ночи, и ответ на этот вопрос стал ясен. Впервые ей захотелось, чтобы люди Рокко нашли Стивена. Потому что тогда она, по крайней мере, знала бы, что он в безопасности, и могла бороться, чтобы защитить его от гнева Рокко. А еще…
Еще у Рокко больше не было бы причин удерживать ее в качестве заложницы.
Грейси уставилась в окно с каменным выражением лица, в ужасе сжимая подлокотники. Ей было страшно летать, но она поклялась себе не позволить Рокко де Марко понять это, чтобы он не смог опять обидеть ее. Слишком многие люди оставили болезненный след в ее душе: отец, которого она едва помнила, ее мать, бабушка, первый парень. Она была брошена или отвергнута всеми ими. Стивен был единственным верным ей человеком из всех, кого она когда-либо знала, и она должна быть сильной, чтобы защитить его.
Да, она не должна никому верить, кроме себя самой, и чем быстрее она вспомнит об этом и перестанет чувствовать что-либо к Рокко де Марко, тем лучше.
Прошел час. Рокко разочарованно вздохнул и провел рукой по волосам. Напряжение между ним и Грейси все нарастало, и он не знал, как устранить его. Он чувствовал, что причинил ей боль.
– Грейси…
Никакой реакции.
Рокко даже не знал, что ему следует сказать. «Прости»? Как он мог сказать «прости» и поверить в ее невиновность, когда у него были все причины, чтобы предполагать, что она всегда встанет на сторону брата? Он видел их детское фото – их было не разлить водой. И зачем бы еще ей делать себе новый паспорт?
Он внимательно пригляделся к Грейси. Ее дыхание было ровным, но линия плеч говорила о том, что она напряжена. В голове Рокко вновь зазвучали ее слова: «Я могу повторять тебе то, что ты хочешь услышать, до посинения, но это не изменит того факта, что это неправда». Пробормотав проклятие, он отложил бумаги, поработать с которыми все равно не получалось, и встал с кресла.
Подойдя к Грейси, Рокко наклонился к ней. Она спала. Длинные темные ресницы подчеркивали прозрачность ее кожи. Рокко застыл, увидев характерный след от слезы на ее щеке. Пробормотав проклятие, он расстегнул ремень Грейси и поднял ее из кресла. Она проснулась в тот момент, когда он пробирался к центру самолета, и прильнула к его груди, заставив его кровь вскипеть.
– Ш-ш-ш. Спи. Я только собираюсь устроить тебя более комфортно.
Грейси была слишком сонной, чтобы полностью осознать происходящее. Но ей этого и не хотелось, по крайней мере, не сейчас, когда она чувствовала себя так уютно и надежно в объятиях Рокко. Она понимала, что ей следует с чем-то бороться, но не могла собраться с мыслями, чтобы выяснить, с чем именно.
Прошло несколько мгновений, и Грейси поняла, что ее опустили на мягкую поверхность, а с ног сняли обувь. Затем ее укрыло мягкое одеяло, и она почувствовала легкое прикосновение к своему лбу. Такое легкое, что она даже не была уверена в том, был ли это поцелуй.
Грейси проснулась полностью дезориентированная и со странным звуком в ушах. Когда она пришла в себя, то поняла, что звук был гулом двигателей самолета. Она огляделась и изумленно распахнула глаза. Она была в постели, в спальне… и в самолете.
