В первую очередь, это касается географии — в изучении природы Земли, мы должны руководствоваться видимым, то есть прямыми наблюдениями за этой Землей, на которой мы родились и которая дает нам хлеб наш насущный; тем не менее, обучение географии, осуществляемое в наших школах, до сих пор несет на себе печать времен схоластики: учитель требует от ученика акта слепой веры, он заставляет его заучивать термины, ничего не говорящие его чувствам; он зазубривает названия пяти рек Франции, трех вершин, двух заливов и одного пролива; при этом все эти названия не сочетаются ни с одним точным, реальным образом. Как это возможно, если учитель и сам точно не представляет, о чем говорит, в то время как этот круговорот воды присутствует на той же улице, перед дверями той же школы, в виде потоков и луж дождевой воды?
«Вернемся к естественности»
Если бы мне выпало счастье стать учителем географии у детей и при этом не быть закрытым в пределах официального или частного образовательного учреждения, я бы не снабжал своих юных товарищей книжками и картами; может быть, я даже не произносил бы перед ними греческое слово география, я бы скорее пригласил их на долгие совместные прогулки, и был бы счастлив, что могу сам учиться в их компании.
Будучи учителем, но учителем без титулов, я бы уделял много внимания подобным методическим прогулкам и разговорам, возникающим при виде окружающих предметов и пейзажей. Очевидно, что первый урок должен быть посвящен в своих деталях местности, в которой мы живем; ведь наши беседы не будут одинаковыми в равнинной и гористой местности, в гранитных и известняковых регионах, на пляже или на берегу реки и на пустоши; в Бельгии мы бы не говорили о том же, о чем говорили бы в Пиренеях или Альпах. Наш язык не был бы абсолютно идентичным в разных местах, потому что везде есть свои особенности и индивидуальные черты, на которые стоит обратить внимание, везде можно производить драгоценные наблюдения, которые могут служить нам в качестве элементов для сравнения с другими местностями.
Какой бы монотонной и бедной ни была наша местность, она всегда предоставит нам возможность увидеть, если не горы и холмы, то, по крайней мере, скалы, разорвавшие покровы наиболее недавних слоев земли; повсюду мы будем отмечать различия в почве, песке, глине, болотах и торфе; которые возможно также будут песчаными или известняковыми; мы сможем пройти по краю ручья или реки, увидеть убегающий вдаль поток, образуемые им водовороты, отлив, возвращающий воды, игру складок, появляющихся на песке, направление эрозии, обнажающей часть взморья и намывов, откладывающихся на отмелях. Если наша местность является настолько мало облагодетельствованной природой, что в нашей непосредственной близости нет ручьев, по крайней мере, порой в ней будут проходить ливни, которые дадут нам временные ручьи со своими собственными каналами, берегами, быстринами, дамбами, шлюзами, изгибами, поворотами и притоками; наконец, вокруг нас существует все бесконечное разнообразие гидрологических феноменов.
А как же насчет неба? По нему мы можем изучать бесконечное разнообразие движений Земли и звезд: утро, полдень, сумерки и темноту, в которой видны звезды; снег и облака, скрывающие синее небо, а затем, грандиозные и редкие зрелища грозы, молнии, радуги и, в отдельных случаях, северного сияния. Все эти небесные явления начнут обретать четкость в нашем понимании благодаря началам математики, потому что все звезды следуют пути, который они уже много раз проходили, мы можем видеть, как они снова и снова пересекают меридиан, давая нам возможность с точностью изучить кардинальные пункты их траекторий, а также различные координаты космоса.
К этим прогулкам вокруг нашего привычного местожительства, жизненные обстоятельства могут добавить расширенные экскурсии, настоящие путешествия, составленные методично, чтобы не оставлять все на волю случая, как американцы делают со своим возвращением в Старый свет, становясь от этого еще более невежественными, чем раньше, из-за того что беспорядочно нагромождают в своих мозгах места и людей, путая в собственных воспоминаниях все: парижские танцы, смотры гвардии в Потсдаме, визиты к папе римскому и султану, посещение пирамид и ритуалы, посвященные гробу господню. Такие путешествия вреднее, чем обычно думают, потому что убивают в человеке способность удивляться и познавать, так, что в конце концов он перестает ценить любые красоты. В этом отношении я вспоминаю ощущение ужаса, испытанное мной, когда услышал, как один симпатичный молодой человек, очень образованный, очень высокомерный, и настолько же тупой, насколько и ученый, лениво восклицал, увидев Монблан: Ну да; и надо же было тащиться сюда, чтобы увидеть эту ерунду!
Для того чтобы избежать подобных отклонений, важно относиться к экскурсиям, к путешествиям с такой же заботливостью и методичностью, как и к обычным учебным занятиям; но при этом важно избегать также и любого педантизма в организации путешествий, потому что в них ребенок должен встречаться с поводами для радости: обучение должно происходить в соответствующие психологические моменты, когда виды и описания полностью проникают в мозг, чтобы остаться там навсегда. Будучи подготовленным таким образом, ребенок уже получает значительные преимущества, хотя он и не прошел то, что называют учебным курсом: раскрываются его способности к пониманию и желание познания.
* * *
Рано или поздно, но всегда слишком скоро, наступает время, когда школьная тюрьма заключает ребенка в своих четырех стенах; я говорю тюрьма, потому что школьные учреждения почти всегда таковыми и являются, потому что греческое слово «школа» уже давно утратило свое первоначальное значение досуга или праздника. Появляются учебники, а за ними и первый официальный урок географии, который дает учитель своим ученикам; наступает момент подчиниться рутине и вложить в руки ребенка атлас с печатью Совета по народному образованию. Со своей стороны, я не стал бы их трогать; в первую очередь хочу быть вполне логичным в своих объяснениях: после того, как мы сказали, что Земля круглая, что это шар, вращающийся в космосе подобно Солнцу и Луне, мы не должны представлять ее образ в форме четырехугольного листа бумаги с разрисованными фигурами, представляющими Европу, Азию, Африку, Австралию, две половины Нового света!
Как избежать этого явного противоречия? Мне бы пришлось следовать примеру древних магов и просить детей верить мне на слово, или же мне пришлось бы заставлять детей поверить, что шар превратился в планисферу; т. е., если я хорошо понимаю это слово, в плоскую окружность; однако подобное объяснение хромало бы, потому что было бы основано на высшей математике, еще недоступной для детей. Ясно, что учитель, с порога своего класса, не рассчитывает на полное совпадение интеллектуальных способностей между учениками и им самим в понимании природы вещей.
Вдобавок, я знаю из опыта, что эти карты, таблицы и неравномерные проекции наносят большой ущерб знаниям моих учеников, как в свое время и мне самому, и, вне всяких сомнений, моему читателю; потому что никто не пытается полностью избавиться от противоречивых впечатлений, полученных от разных карт, в то время как наблюдаемые нами впоследствии проекции, географические формы принимают плавающий и неопределенный вид, а пропорции между различными областями не откладываются в наших умах со всей четкостью, потому что мы почерпнули наши представления о них из различных атласов с их различными деформациями, как о раздутых или сжатых, растянутых, удлиненных или срезанных в разных местах контурах и, как следствие этого, сила нашей интеллектуальной точности притупляется; мы заранее знаем, что наши представления не точны и даже не пытаемся обрести эту точность.
Для того чтобы избежать этого умственного безразличия, мешающего искренности и рвению в учебе, крайне важно, необходимо прийти к закреплению основных форм и пунктов географии через использование школьных глобусов, которых учитель должен придерживаться всегда, потому что пользоваться картами реально невозможно, не предавая при этом сами причины для обучения.
Какой глобус лучше всего подходит для школьного обучения? На мой взгляд, простой шар, на деревянной подставке рядом с учителем, который может брать его, двигать им и давать его своим ученикам. Все очертания на нем должны быть точными: на двух оконечностях должны быть изображены два полюса; одна черная линия, пересекающая его, обозначает экватор; затем, когда наступает время говорить о перемене сезонов, можно добавлять эллиптический чертеж с обеих сторон экватора; никаких меридианов, или параллелей с широтами; все это будет потом; достаточно указать тот пункт, где расположена сама школа, будь она в Брюсселе или в любом другом месте на поверхности Земли; вдобавок можно прочертить линию от полюса до полюса через меридиан этой начальной точки. Таким должен быть первый глобус, который можно покрыть жирным лаком, для того чтобы делать на нем гипсовые изображения, которые можно потом снимать, что позволит учителю делать наглядные демонстрации и отображать теоретические путешествия по поверхности планеты.
