Основываясь на случайности и произвольности, конкурсы и их приговоры обладают универсальным престижем и авторитетом не только для индивидов, но и для их усилий и трудов. Сама наука должна получать диплом: у нас есть избранные научные круги, полностью состоящие из посредственностей; но все равно лишь отмеченная и сертифицированная наука может давать обладающему ей человеку право на жизнь.
Мы с удовольствием обличаем пороки этой системы, потому что видим в ней наследство тиранического прошлого. Та же централизация, то же официальное пожалование.
Да будет нам позволено нарисовать в воображении, без обвинений в утопизме, общество, в котором все, кто хочет работать, смогут работать, в котором не будет иерархии, и в котором можно будет работать ради самой работы и ее законных плодов.
Начнем с введения следующих здоровых традиций в нашей школе; пусть педагоги начнут вдохновлять детей на любовь к труду без произвольных санкций, когда уже существуют естественные и неизбежные санкции, на которые достаточно лишь пролить свет. В первую очередь, мы не должны учить детей идеям конкуренции и соревнования между людьми, поскольку для того чтобы люди понимали и ценили бесконечное разнообразие, существующее между характерами и интеллектами, необходимо, чтобы школьники не привыкали к неизменной концепции успевающего ученика, которая должна распространяться на всех и к которой можно больше или меньше приблизиться лишь с большей или меньшей степенью заслуги.
Давайте же отменим, в школах все классификации, экзамены, распределение премий и компенсаций всех видов. Таков будет наш практический принцип.
Эмилия Буавен
В 6-м выпуске Бюллетеня за 1905 год я счел необходимым опубликовать следующее:
Никаких больше наказаний
Мы часто получаем сообщения от рабочих образовательных центров и республиканских братств, огорченных действиями отдельных учителей, наказывающих детей в своих школах.
Мы сами, во время наших непродолжительных экскурсий, с отвращением становились свидетелями материальных доказательств подобных действий, видя детей, стоящих на коленях или подвергавшихся другим формам наказания.
Эта иррациональная и атавистичная практика должна исчезнуть; современная педагогика должна полностью избавиться от нее.
Учителя, желающие работать в Современной школе и добивающиеся ее рекомендаций для занятий этой профессией в схожих школах, должны отказаться от любых видов материальных и моральных наказаний, под риском остаться навсегда дисквалифицированными. Ворчливая суровость, нетерпеливость, гнев доходят порой до бесчеловечности и должны исчезнуть вместе со старым режимом. В свободных школах все должно дышать миром, радостью и братством.
Мы считаем, что этого совета должно быть достаточно, для того чтобы избавиться в будущем от подобной практики, неподходящей для людей, чьим идеалом должно стать воспитание поколения, способного основать истинно братское, солидарное и справедливое общество.
XI. Светскость и библиотека
Поскольку речь шла об основании рациональной школы для достойной подготовки детей к вступлению в отношения свободной человеческой солидарности, для определения ее программы прежде всего нужна была библиотека.
Весь образовательный багаж старой педагогики представлял собой непоследовательную смесь науки и веры, разума и абсурда, добра и зла, человеческого опыта и божественного откровения, истины и заблуждений; одним словом, он был абсолютно непригоден для новых потребностей вновь создаваемой школы.
Раз школа во все времена, с самой отдаленной древности, была посвящена не обучению в самом широком смысле, не передаче новым поколениям суммы знаний предыдущих поколений, а обучению, согласованному с властью и удобствами господствующих классов, воспитанию послушных и подчиняющихся детей, очевидно, что мы не могли использовать ничего из написанного в этих целях.
Суровая логика подобных доводов не могла сразу убедить меня. Я продолжал верить, что французская демократия, столь активно работавшая над отделением церкви от государства, вызывая столь сильный гнев клерикалов и, приняв обязательное светское образование, не впадет в абсурдную ошибку половинчатого или фальшивого образования; однако мне пришлось убедиться, вопреки всем своим симпатиям, вначале благодаря чтению большей части работ из каталога французского светского образования, в которых Бога сменило Государство, христианскую добродетель гражданский долг, религию патриотизм, а подчинение и покорность королю, автократу и попу — подчинение бюрократу, собственнику и владельцу; а затем благодаря консультациям с одним свободомыслящим чиновником, занимавшим высокий пост во французском Министерстве народного образования, который, узнав о моем желании ознакомиться с книгами по образованию, очищенными от всех традиционных заблуждений, после того как я полностью изложил ему мои взгляды и идеи, со всей откровенностью заявил мне, что у него таких никогда не было; что все они, пользуясь более или менее хитроумными искусственными средствами, основывались на том заблуждении, что социальное неравенство является необходимым злом. Когда же я его спросил, была ли у него — если учесть, что божественный идол был в свое время официально свергнут со своего пьедестала и заменен идолом олигархического происхождения — была ли у него хоть одна книга о происхождении религий, он ответил, что у него не было ни одной педагогической работы по этой теме, но порывшись в своей памяти, он порекомендовал мне одну книгу, которая могла мне пригодиться, «Науку и религию» Мальвера, на что я с удовольствием ему сообщил, что она уже была переведена на испанский язык для изучения в Современной школе, под названием Происхождение христианства.
Среди испанской педагогической литературы я обнаружил кое-какие трактаты одного известного автора, сведущего в науках, который писал больше в угоду заказам издателей, чем ради образования и просвещения детей. Некоторые из этих книжек вначале использовались в Современной школе, но, хотя мы и не могли от них отказаться, как от ошибочных, они страдали от нехватки вдохновения, веры в освободительные идеалы разума и соответствующих методов. Я искал встречи с этим автором, надеясь заинтересовать его своими идеями и попросить его писать для нашей библиотеки, но один из издателей настолько связал его контрактом, что он не мог пойти мне навстречу.
В общем, Современная школа открылась еще до того как была написана первая работа для ее библиотеки, но такая книга вскоре была опубликована, став блестящим трудом, оказавшим большое влияние на наше вновь созданное образовательное учреждение; речь идет о «Приключениях дедушки» Жана Грава, поэмы, в которой с прекрасной наивностью и драматичной правдивостью сравнивается будущее счастье с грустной реальностью существующего общества, радости страны Автономии с ужасами королевства Архирократии. Гений Грава поднял его книгу на высоты недостижимые для цензуры антифутуристических скептиков, одновременно представив социальное зло в истинном свете без малейших преувеличений. Чтение этой книги зачаровывало детей, а глубина содержащихся в ней мыслей предоставляла учителям многочисленные возможности для полезных и уместных комментариев. Дети в своих играх воспроизводили сцены из Автономии, а взрослые в своих трудах и страданиях узнавали реальность Архирократии, в которой правил Монадий.
В Бюллетене Современной школы и в различных политических изданиях объявлялись конкурсы на прием и публикацию книг, полезных для рационального обучения, но такие писатели не объявлялись, и мне приходилось мириться с этим фактом, не осуждая их и не вдаваясь в причины.
Мы сами издали две книги для школьного чтения. Их написали не для школ, но Современная школа перевела и издала их, что принесло блестящие результаты: первая называлась «Рукописная тетрадь», вторая «Патриотизм и колонизация». Это были сборники мыслей писателей из разных стран о несправедливости патриотизма, ужасах войны и беззакониях конкисты. Выбирая эти труды для школьного чтения, я был уверен в их благотворном влиянии на детские умы, которое вскоре отразилось в детских мыслях, опубликованных в Бюллетене, а также в яростных нападках реакционной прессы и членов Парламента.
Многие считали, что между светским и рационалистическим образованием нет большой разницы, и во многих пропагандистских статьях и речах эти методы образования называли абсолютно аналогичными. В целях обличения этой ошибки, я опубликовал следующую статью в Бюллетене:
Светское обучение
Идея обучения не должна сопровождаться каким-либо качественным прилагательным; оно должно полностью соответствовать потребности и обязанности поколения полностью реализовать свою способность готовить новые поколения, передавая им достояние знаний человечества.
