Попрощавшись с Ситой, Лакшмана переправился через реку и вернулся в Айодхью. Сита же блуждала по берегу, громко плача. Здесь ее нашли сыновья Вальмики. Сам аскет пришел на берег реки и стал утешать Ситу. Проводив несчастную в свою обитель, он попросил жен других отшельников позаботиться о ней.
Лакшмана нашел своего брата в глубоком горе.
– О повелитель, – сказал он Раме, почтительно поклонившись, – я исполнил твое приказание и оставил Ситу в обители Вальмики. Не печалься, всему свое время. На смену процветанию приходит упадок, за рождением следует смерть. Не стоит привязываться к жене, сыновьям или друзьям, ибо мы не вечны и разлука неизбежна. Не показывай свою печаль народу, не давай людям повода для упреков.
Слова брата утешили Раму. Послав за советниками, он вновь погрузился в государственные заботы. Впрочем, забот у него было немного, ведь в царствование Рамы страна его не знала ни болезней, ни голода.
Покинув Раму, Лакшмана вышел из дворца и увидел у дверей пса. Царевич осведомился, что привело его сюда, и пес ответил:
– Я хочу поговорить с Рамой, защитником всего сущего.
Вернувшись к Раме, Лакшмана рассказал про странного посетителя. Рама распорядился тотчас привести к нему пса, однако тот отказался входить во дворец, заявив, что существо столь низкое по рождению не может войти в дома богов, царей и брахманов. Рама снова послал гонца за псом, даровав ему разрешение вступить во дворец.
Правосудие Рамы
Войдя в покои Рамы, пес остановился перед царем и принялся восхвалять его мудрость.
– Что я могу сделать для тебя? – спросил Рама. – Говори, не бойся.
Пес поведал царю, что некий странствующий брахман поколотил его без всякой на то причины. Рама послал за брахманом.
– О дваждырожденный, – обратился к нему царь, – ты обидел собаку, которая ничего дурного тебе не сделала. Гнев – худшая из страстей. Гнев – словно острый кинжал, губящий добродетель. Зло, совершенное под влиянием гнева, хуже дурного слова или ядовитой змеи.
– Весь день я просил подаяние, – отвечал брахман, – устал и проголодался, а эта собака преградила мне путь и не желала сойти с места, как я ни уговаривал ее. Поневоле мне пришлось ударить упрямца. О царь, я совершил ошибку, и ты должен наказать меня!
Рама погрузился в размышления, желая назначить брахману наказание, соразмерное его проступку.
– Назначь брахмана главой семьи, – сказал пес.
Видя, что советники его немало удивлены, Рама сказал:
– Вы не понимаете, что это означает, но пес хорошо знает, о чем говорит.
– Когда-то я был главой большой семьи, – объяснил пес, – верно служил богам и брахманам, следил, чтобы слуги мои были сыты прежде, чем я сам сяду за стол, я был милосерден и щедр и все же оказался в моем теперешнем положении. О царь, этот брахман жесток и вспыльчив, он не сможет выполнять обязанности главы семьи и попадет в ад.
Рама подивился словам пса, а тот отправился в Бенарес, чтобы там искупить свои грехи.
В другой день к воротам дворца пришел брахман. На руках он нес тело своего мертвого сына.
– О сын мой, – причитал брахман, – тебе было всего четырнадцать лет. Не знаю, за какие мои грехи боги послали тебе смерть. Уста мои никогда не произносили лживых слов, никогда я не обижал животных и не совершал иных грехов. Наверное, по какой-то другой причине ты ушел от меня в обитель Ямы. Воистину, должно быть, я расплачиваюсь за грехи царя. О повелитель, верни жизнь моему сыну, иначе я и моя жена умрем у ворот твоего дворца.
Рама созвал совет, на который пригласил восемь великих брахманов. Первым слово взял Нарада. Он объяснил царю, что стало причиной смерти мальчика, и рассказал Раме о четырех эпохах.
– Сейчас, о царь, – сказал Нарада, – наступает эпоха Кали, ибо шудры стали предаваться аскезе в твоем царстве, в этом причина смерти мальчика. Правосудие в твоих руках, о Рама, в твоей власти пресечь беззаконие, чтобы подданные твои жили в добродетели и к мальчику вернулась жизнь.
Рама приказал погрузить тело мальчика в масло, а сам силой мысли призвал колесницу Пушпака. Вступив на нее, Рама поднялся над городом и принялся осматривать квартал за кварталом. Ни на западе, ни на севере, ни на юге не увидел он творящегося беззакония. Лишь на юге он обнаружил йога, стоящего на голове и совершавшего самые суровые аскезы.
– О благословенный аскет, – обратился к нему Рама, – поведай мне, кто ты и к какой касте принадлежишь, к чему стремишься?
– О великий Рама, – отвечал йог, – я – шудра и совершаю аскезы, желая попасть на небо.
Тогда Рама вынул меч и отсек йогу голову. Боги на небесах возрадовались и осыпали Раму лепестками цветов. Шудра же вознесся в вожделенную небесную обитель.
– Если я совершил угодное вам деяние, – обратился Рама к богам, – верните жизнь сыну брахмана, чтобы исполнил я данное мной обещание.
Боги выполнили желание Рамы, и он вернулся во дворец. Тем временем Сита, жившая в обители Вальмики, разрешилась от бремени, произведя на свет сыновей, которых нарекли Кушей и Лавой. Царевичи росли в лесу, и учителем их был сам Вальмики. Создав Рамаяну, он научил мальчиков декламировать шлоки.
Сыновья Рамы
Однажды Рама решил почтить богов и совершить ритуал, принеся в жертву коня. Как того требовал обычай, сначала Рама выпустил коня на волю. За конем неустанно следовал Лакшмана. Рама пригласил на церемонию медведей, обезьян, Вибхишану и царей других государств, также риши и прочих отшельников со всех концов света. Бесчисленные сокровища раздал Рама за тот год, что конь бродил на воле, но богатства его не уменьшились. Никогда прежде ритуал ашвамеда (принесение в жертву жеребца) не был столь пышным!
Вместе с Вальмики на церемонию явились Куша и Лава. По просьбе аскета они повсюду декламировали Рамаяну и называли себя учениками Вальмики. В один из дней повесть о деяниях Рамы достигла ушей самого царя. Созвав брахманов, ученых, артистов и музыкантов, Рама попросил Кушу и Лаву прочесть Рамаяну. Голоса их были столь прекрасны, что все присутствующие с восторгом внимали строкам поэмы. Рассматривая мальчиков, они немало дивились и сходству их с Рамой. Когда царь пожелал наградить Кушу и Лаву, они отказались принять дары.
– Мы живем в лесу, к чему нам золото? – сказали они.
На вопрос о том, кто сочинил поэму, мальчики отвечали:
– Это творение нашего учителя Вальмики. О царь, если эти строки доставили тебе удовольствие, мы готовы читать тебе поэму всякий раз, как пожелаешь.
День за днем Рама слушал волшебные шлоки и наконец узнал, что Куша и Лава – сыновья Ситы. Он немедленно послал гонца в обитель отшельников, прося их засвидетельствовать добродетельность Ситы. Кроме того, он хотел узнать, не откажется ли Сита снова предоставить доказательства своей невиновности.
– Спросите ее, – сказал Рама, – не согласится ли она прилюдно поклясться в своей невиновности.
Вскоре отшельники сообщили Раме, что Сита готова пройти испытание. Обрадовавшись, Рама повелел готовиться к церемонии.
Когда наступило назначенное время, явилась Сита в сопровождении Вальмики. Она следовала за аскетом со сложенными руками, потупив глаза. Собравшиеся встретили ее появление радостными возгласами и шепотом.
– О сын Дашаратхи, – обратился Вальмики к царю, – хотя Сита чиста перед богами и людьми, ты отрекся от нее, отослав в мою обитель, потому что народ твой злословил о ней. Позволь же ей еще раз доказать тебе свою невиновность. Я же скажу тебе, о Рама, что эти мальчики – твои сыновья. Клянусь, что, если на Сите есть какой-либо грех, я отрину плоды своего аскетизма, который исповедовал тысячи лет.
Взглянув на Ситу, смиренно стоявшую перед людьми со сложенными руками, словно богиня, Рама ответил:
– О великий аскет, ты – сама добродетель, и твои слова убедили меня в чистоте Ситы. Я признаю Кушу и Лаву своими сыновьями, но пусть Сита пройдет испытание, чтобы в ее невиновности уверились все собравшиеся.
Земля принимает Ситу
Вдруг подул прохладный ароматный ветер, божественный эфир. Ощутив его дуновение, люди удивились: такой ветер дул лишь в золотую эпоху.
– Никогда в моих мыслях и сердце не было никого, кроме Рамы, – промолвила Сита. – Если это правда, пусть богиня земли защитит меня. Я всегда думала лишь о благоденствии Рамы и молю Васундхару принять меня.
После этих слов земля содрогнулась и из ее недр поднялся огромный трон, украшенный сверкающими каменьями. Богиня земли протянула руки и, обняв Ситу, усадила рядом с собой. Затем трон снова погрузился в недра и земля сомкнулась над ним. Боги принялись восхвалять добродетель Ситы, и все живое на земле и в небесах преисполнилось удивления и радости. Один лишь Рама был погружен в печаль. Долго сидел он с поникшей головой, охваченный скорбью и гневом. Он готов был уничтожить всех на своем пути, лишь бы Сита снова была рядом с ним.
