Вместо ответа, Лори покраснела.
– Чертов ублюдок!
– Да нет, не совсем. – Разгладив письмо, Лори принялась его перечитывать.
И она еще его защищает?
– Конечно, он поступил ужасно, но, думаю, отчасти я сама в этом виновата.
Джонасу захотелось остановиться и крепко обнять Лори, но он все равно продолжал вести машину.
– Сама виновата? И чем же? Тем, что ушла?
– Тем, что не любила так, как он того заслуживал. Теперь я наконец-то смогла это понять. – Отвернувшись, Лори несколько секунд разглядывала проплывавшие за окном пейзажи, а затем снова заговорила совершенно спокойным голосом: – Я была не совсем честна и говорила не все, но мне было стыдно признаться, что это не я ушла от Хьюго и сменила планы, а планы изменились независимо от меня, когда я застала его в объятиях другой. И если бы все зависело от меня, я бы до сих пор работала с ним бок о бок и планировала свадьбу с нелюбимым человеком.
– Он тебя не заслуживал.
Но Лори лишь покачала головой:
– Когда-то он действительно меня любил, я тоже хотела его любить и в итоге убедила себя, что люблю его, но… Правду всегда сложно признать, верно? Теперь мне кажется, что я хотела не его самого, а его образ жизни. Весь комплект. А он заслуживает, чтобы его любили только за его доброту и благородство. Независимо от комплекта. – Лори шмыгнула носом и едва слышно добавила: – Надеюсь, он нашел свою настоящую любовь.
От этих слов внутри Джонаса что-то сжалось. Когда она его оставила, он думал о чем угодно, но только не о том, чтобы она нашла свою любовь…
– Правда, я не сразу к этому пришла. Сперва мне хотелось прямо на месте кастрировать его тупой ложкой, а девицу задушить ее же собственными леопардовыми стрингами.
Представив эту расправу, Джонас невольно усмехнулся.
– Но когда мне пришлось уйти из компании, я расстроилась еще больше. Знаешь, наверное, если бы он предложил сделать вид, что ничего не случилось, и продолжать жить по-старому, я бы согласилась. Как же низко я пала, просто ужас.
– А почему должна была уйти именно ты?
– Потому что его дед был основоположником компании. Разумеется, мне дали хорошие отступные и отличные рекомендательные письма, но при этом недвусмысленно дали понять, что мне там больше не рады. А я слишком смутилась и растерялась, чтобы бороться и что-то доказывать. Вот ты знаешь, что со мной случилось на самом деле и почему тридцатый день рождения я справляла в «Лодочном домике». Теперь ты меня презираешь?
– Скорее восхищаюсь. – Сколько же силы скрыто в этой хрупкой женщине… – И я рад, что ты вернулась в Тренгарт. Пусть всего на одно лето, но вернулась. – Джонас слегка погладил ее по колену. – Рад, что смог снова с тобой познакомиться. И в довершение всего из тебя еще и получился отличный организатор мероприятий!
– Итак, я наконец-то это сделала… – объявила Лори, повалившись на плед с остатками пикника. – Доволен?
Джонас отлично понимал, о чем она говорит, но не знал, сумеет ли сам быть до конца честным, поэтому насмешливо уточнил:
– Что именно сделала? Съела больше, чем весишь?
– Это все свежий воздух. Во всяком случае, в Лондоне я никогда столько не ела. Но я не об этом. Я написала матери. Доволен?
– М-м-м, – протянул Джонас и добавил: – Здорово, а она ответила?
– Ответила. Много и подробно рассказывала о себе самой, а обо мне вообще ничего не спросила. Ни единого вопроса не задала.
Приподнявшись на локте, Джонас пристально посмотрел на Лори:
– Мне жаль.
– Не надо. – Усевшись, Лори обхватила руками колени. – Я всегда знала, что она эгоистка до мозга костей. Иначе могла бы она сперва оставить меня на бабушку, а потом даже не прийти на ее похороны? Дело в том, что я всю жизнь ее ненавидела, одновременно мечтая стать центром ее вселенной. Но когда я читала это письмо, я не испытывала ничего, кроме жалости. Представляешь? Теперь я начала ее жалеть и при этом отлично понимаю, что на большее она не способна и мне придется с этим смириться. – Лори несколько секунд молча разглядывала море, а потом повернулась к Джонасу. – А ты?
– Что я?
Вот пришел и его черед во всем признаваться, а он так и не знает, что сказать.
– Ты к ним съездил?
Разглядывая пушистые облака на пронзительно-голубом небе, Джонас задумался. Может, если все рассказать, станет легче? А даже если и не станет, она все равно скоро уедет и не будет задавать дурацких вопросов и жалеть. Или содрогаться от отвращения.
– Да, съездил.
– И как все прошло? – Явно уловив его состояние, Лори придвинулась чуть ближе. – Что случилось? Что они сказали?
– Я спросил, почему у них нет моих фотографий. Ни одной.
– И?..
– Сперва ничего не случилось, а потом отец все же сказал, что они просто бы не вынесли постоянно видеть перед собой фотографии их единственного сына. Слишком болезненное напоминание. – Джонас наконец-то посмотрел на Лори. – Сначала нас было двое. У меня была сестра-близнец, но мы родились слишком рано. И я был крупнее, и у меня было больше шансов выжить, а она была совсем крошечной… – Джонас до сих пор видел отчаяние, застывшее на лице отца. – Врачи сказали: если бы я не оттягивал на себя все питательные вещества, они смогли бы спасти нас обоих. Но они не смогли. Лори, не успев родиться, я убил свою сестру-близняшку.
Лори все еще ничего не говорила, и Джонас пытался понять, о чем она сейчас думает. Ужасается его поступка? Боится его? Потому что сам Джонас был в ужасе от собственного прошлого, и у него даже как-то больше не получалось ни в чем винить родителей…
Застыв с прямой спиной, Лори прикрыла ладонью рот, а из глаз у нее текли слезы. Всхлипнув, она вдруг резко подалась вперед и, обняв за шею, притянула его к себе.
– Бедный-бедный мальчик, – прошептала она, пока ее слезы капали ему на лоб. – Ты ни в чем не виноват, слышишь меня? Не позволяй никому обвинять тебя в чем-то настолько ужасном. Ты ни в чем не виноват.
Джонас отлично понимал, что ему стоит отстраниться, но как же приятно чувствовать теплые объятия. И как же сложно будет от нее отказаться… Но пока у них еще осталось немного времени, он постарается вобрать в себя как можно больше тепла и нежности.
– Если бы я был другим, все могло сложиться совсем иначе, – прошептал он, слегка отодвигаясь и одновременно переплетая пальцы с ее пальцами. – Если бы я был хоть немного похож на них, был чуть мягче и спокойней, в конце концов они, наверное, смогли бы меня принять, но я был таким неугомонным, таким бойким, всегда хотел быть самим собой и ни на кого не походить… И, видя, какой я здоровый и сильный, они никак не могли забыть, что, окажись я чуть слабее, и она бы тоже могла выжить…
– Нет, – резко и напористо возразила Лори. – Не смей так думать. То, что случилось, ужасно, и я даже не могу представить, как твои бедные родители… – На секунду она замолчала, а потом продолжила: – Но никто ни в чем не виноват. И тем более ты сам. – Она покачала головой. – Отчасти я твоих родителей понимаю, но при этом мне безумно хочется хорошенько их встряхнуть. Только подумать, все эти годы они старательно тебя отталкивали, вместо того чтобы каждую секунду благодарить судьбу, что у них растет такой замечательный мальчик… Но это их горе, ты же не должен жить с этой ношей. Просто отпусти прошлое и двигайся дальше.
Они сидели, взявшись за руки, и молча смотрели на море. Джонас вдруг почувствовал, как давившая на плечи тяжесть становится чуточку легче. Он никогда не сможет забыть об умершей сестре, но Лори права: он должен отпустить прошлое и двигаться дальше. Иначе он закончит так же, как и родители, строившие всю свою жизнь с непрестанной мыслью о постигшем их горе.
– Ладно, в любом случае теперь я хотя бы знаю, что во мне нет никаких ужасных дефектов, ведь в детстве я часто пытался понять, почему они не могут меня любить… почему меня вообще никто не может любить…
– Глупости говоришь. – Лори придвинулась чуть ближе. – Бабушка очень тебя любила, а когда мы расстались, она сказала, что я дура и никогда больше не сумею отыскать такого замечательного мужчину, как ты. И как знать? Возможно, она оказалась права.
– Она определенно оказалась права, – усмехнулся Джонас. – Спасибо тебе. За то, что выслушала.
– Знаешь, когда я сюда возвращалась, я думала, что сгорю со стыда. Без работы, без Хьюго… И сперва все действительно было немного неловко, но теперь я рада, что вернулась и мы снова стали хорошими друзьями.
– Теперь это так называется? – Ухмылка Джонаса стала еще шире.
– Примерно.
– Тогда поехали домой, и я буду дружить с тобой всю ночь напролет.
Глава 9
Постоянно отвлекаясь на льющиеся в кабинет лучи солнца и шумящие вдали волны, Лори никак не могла сосредоточиться на разложенных перед ней документах. Вздохнув, она вытащила телефон и начала проверять почту. Запоздалые поздравления от друзей, которые даже не знали, что она уехала из Лондона, всевозможные рассылки, реклама… Все это уже не имело для нее никакого значения.
