же Годового деда только вчера придумала! - и сама рыдает, почище Яносика.
- Хорошо придумала, значит, - ворчит Шептуха. - Назад не раздумать уже. Не горюй, девочка, надо дела делать. Будем тебя собирать.
Пришла Ясичка на берег речки, там, где ивы растут. Ивы все обледенели, звенят без ветра, каждую ветку точно жемчугом обсыпало. Ясичка стоит, смотрит, как тень от ивы по льду ползет. До другого берега доползла - лед заскрипел, точно кто-то идет по нему, а кто - не видно.
Ясичка стоит, смотрит сквозь ветки с нависшими льдинками, а мимо нее ледяные девы идут.
Ледяные девы - не плохие и не хорошие. Они и сами не виноваты, что от них такой холод идет. Зато красивые - Ясичка засмотрелась, едва не проворонила.
Последней самая маленькая ледяная дева шла. Она всё отвлекалась, то к небу голову поднимет, то на лед речной уставится, вот и отстала от сестер. Ясичка достала из-за пазухи горшок глиняный, вытащила из него уголек и кинула в деву. Уголек ей подол платья прожег.
Ледяная дева руками всплеснула и на месте встала. Плакать не плачет - гордые они, хоть и без крыльев, а видно, что расстроилась. Её, такую неряху, теперь все сестры сторониться будут.
Ясичка из-под ивы вышла.
-Не горюй, - говорит, - хочешь, зашить помогу?
Ледяная дева только плечом повела. Понимай, как знаешь. Только у Ясички времени обижаться нет, надо свое дело делать. Достала она иголку стеклянную, что бабка Шептуха дала, и нитку шелковую, стала шить. Пальцы мёрзнут, мизинец на левой руке не чувствует уже - одежда у ледяных дев такая же холодная, а Ясичка не торопится. Закончила, расправила подол:
- Смотри, как получилось!
Ледяная дева даже порозовела слегка от радости. Словно никакой дырки и не было.
- Спасибо, - говорит, - что за работу попросишь?
Ясичка на ивовую ветку показала.
- Можешь так сделать, чтобы этот лёд три дня и три ночи не таял? - спрашивает. - Ни от людского дыхания, ни от огненного. Чтобы крепче камня стал, не крошился.
Ледяная дева рукой льдинки, словно ягоды, в горсть собрала, дохнула на них и ссыпала Ясичке в ладонь. Лежат, не тают, сверкают холодными искрами. Ледяная дева ушла за сестрами, Ясичка щеки и нос снегом растерла, а то и чувствовать их перестала, пока рядом с такой красотой стояла, и дальше побежала, только крылышки на ветру трепыхаются.
Прибежала на господарский двор, а там народ у крыльца толпится, каждый надеется свой товар продать. Даже дед Лойко, который всю землю изъездил, заглянул. Сидит в стороне, янтарную трубку курит.
Спустилась господарыня, пошла смотреть, кто что привез. Купила снов хороших, свежих, про запас, да туес с шепотом, и поскучнела. Всё-то у господарыни есть, всё-то она видела.
Вдруг видит - стоит Ясичка, а из кулака сжатого у нее точно сияние бьет.
- Покажи! - велит господарыня.
Ясичка ладонь раскрыла, у господарыни черные брови на белый лоб поползли, под повязку с бахромой.
- Продай камни! - велит.
- Не продаю - меняю, - говорит Ясичка. Хотела громко сказать, а от волнения пищит, как мышь.
- Стадо овечек дам! Белых, мягких, каждой на шее по серебряной монете повешу!
- Нет, - говорит Ясичка чуть громче.
- Дюжину платьев, шелком расшитых! И сапожки красные!
- Не надо!
- Рощицу дубовую, вокруг каждого дуба по алой ленте повяжу!
- Себе оставь!
- Да что ты хочешь?! - рассердилась господарыня.
- Камням этим цены нет - говорит Ясичка, и ведь не врет. - Поэтому хочу за них золотое яблоко. Не отдашь - уйду. Здесь честный торг, все подтвердят.
Все вокруг закивали, зашумели. Честный торг - не нравится цена, не бери. Даже дед Лойко закивал, а он с кем только не торговал. За спиной его жена встала, бабка Рада, расправила вороные крылья - при ней не словчишь.
- Яблоко, - тянет господарыня, думает. Толка с того яблока - всё укатиться норовит, так себе диковина, а камни - вот они. И при людях не отберешь - ославят по всей земле, никто потом торговать-меняться к ней не приедет, зачахнет ведь со скуки. - Забирай!
Вытянула господарыня перо из крыла, отдала Ясичке, та свое протянула. Полетели оба перышка по ветру. Решили дело.
Ясичка под самый вечер к дому добежала, запыхалась вся. Еле успела до приезда родителей горшок в печку поставить да Яносику кулаком погрозить, чтобы молчал.
Мать только повздыхала, что Ясичка мизинец сильно обморозила, кто ее такую замуж возьмет, отругала, что половики не вытрясла. Потом все равно подобрела, подарки отдала: Яносику два пряника - розовый и голубой, лошадку деревяную, и Ясичке платок - на будущее. Яносик один пряник сам съел, вторым все-таки поделился. И спать все пошли.
А над деревней луна стояла. Круглая, золотая - как яблоко.
Через год вышла Ясичка вечером на горку, подставила ладони - скатилось в них золотое яблоко, что целый год деревне счастье приносило. Опустила Ясичка ладони - и яблоко дальше покатилось, прямо на поляну к Годовому деду.
- А он? - спрашивал шепотом, чтобы не разбудить взрослых, Яносик.
- Все яблоки по карманам разложил и пошел на новое место.
- А мы теперь как?
- Придумаем что-нибудь, - сонно обещала Ясичка. И засыпала.
Спасти Новый год
Вот он, наш герой. Маленькая точка в черном зимнем небе. Но если на нее смотреть, не отрываясь, то мы очень скоро обнаружим, что точка эта всё увеличивается, а значит, приближается, то есть, скорее всего, падает, и вероятно, прямо на нас. Бежим!
Когда поднятый этим падением снег ложится обратно, и воздух проясняется, мы можем подойти поближе - только осторожно. В снежной воронке лежит непонятное существо. Давайте посмотрим повнимательнее, мы таких встречали, и не раз. Только обычно они мирно стоят в зимних дворах, иногда придерживая одной рукой метлу, иногда на голове у них вместо ведра красуется старая шляпа, а лицо может быть, вопреки классике, расписано всеми цветами радуги. Тем не менее, снеговика трудно с кем-то спутать. Но откуда здесь взялся именно этот?
Федор был снеговиком новой формации. То есть, формация была самая обычная: три шара, установленные друг на друге, нос-морковка, глаза-угольки, но вот функционал!
Раньше ведь как было: у Деда Мороза для каждого дела полагался отдельный снеговик. Кто подарки раскладывал, кто письма читал, кто
