Жарко, меня клонит в сон. Я говорю Инне, что подремлю часок, и иду в дом. Захожу в комнату, в которую определили меня с подругой, и неожиданно нахожу там Ваню.
Ваня лежит на кровати, уткнувшись головой в подушку, и глухо стонет. Его худенькое тело содрогается от рыданий.
Подхожу, тихонько трогаю за плечо:
– Ваня, что с тобой?
– Уйди, никого не хочу видеть!
– Вань, скажи, что случилось?!
– Я опять один… – не поворачиваясь ко мне, мычит он в подушку. – Меня Таня бросила…
– Не верю! – восклицаю я, искренне удивленный. – Вы же все время вместе!
– Были, – с сильным ударением на это слово говорит Ваня. – Она сказала, что мы должны расстаться. Она меня не любит…
– У вас был серьезный разговор?
– Да! Целый час говорили. Оказывается, ей давно нравится Костя.
– Я его знаю? – спрашиваю я.
– Может, и видел.
– Нашел, из-за кого убиваться. Раз она предпочла его тебе, значит, ты в ней сильно ошибался. Найдешь себе другую, парень ты видный.
– Да ты что! – Ваня вскакивает с постели, слезы от злости высыхают. – Мы же с ней идеально подходим друг другу! Смотри! – Он хватает со стола книжку, в ней штук десять фотографий, сует их мне.
Я поочередно просматриваю:
– Признаю, замечательная пара. Но будь мужчиной! Тебя оставили из-за другого! Стисни зубы и терпи! Скоро боль пройдет, и ты ее забудешь!
– Молчи! – кричит Ваня. – Молчи! Но почему меня никто не понимает! Иди отсюда! – Он снова падает на постель и впивается пальцами в подушку. – Я не хочу жить, – говорит он не мне, а, скорее, подушке. – Не хочу жить…
Я осторожно выхожу за дверь и иду за Юрой. Думаю, в этой ситуации без него не обойтись. Эх, любовь, любовь! Что ты делаешь с людьми!
Ване восемь лет. Этой осенью он пойдет в третий класс. Ваня – сын Юры.
Москва – Айова
Первокурсник Слава мечтал о постоянной девушке. За первые месяцы учебы многие однокашники уже обзавелись парами, а он все был один. Наверное, ему не хватало здоровой наглости, однако Слава не считал себя стеснительным. Юность, проживание в общежитии, постоянные праздники и веселые пьянки вовсе не способствовали целомудрию – какие-то интрижки у него случались постоянно. Но хотелось, как там ее, чистой и сильной любви. Она же все не приходила…
Поначалу ему очень нравилась Лена. До их учебного заведения она успела поучиться в физкультурном институте. Фигура у нее была сумасшедшая, но пока он ходил с ней за ручку в кино и на прогулки в парк, на ее жизненном пути повстречался второкурсник Витя на «мерседесе», и Славик не смог отстоять свои и без того слабые позиции. Самая красивая девушка на курсе, азербайджанка Лола, и вовсе была недостижимой мечтой. Она любила ходить в кожаном берете с красной звездочкой. Высокая, длинноволосая, стройная Лола приковывала к себе мужские взгляды, но рядом с ней обычно располагался отряд соплеменников, свято берегущих ее девичью честь. А жаль…
Азербайджанской дороги длинней
Зулейкины черные косы,
А под рубашкой у ней
Два абрикоса.
И вся она – ва!
Как халва!
Много в ней всякого такого…
Только любит она не меня – ва!
Другого…
Девушка волшебной красоты Катя крепостью оказалась неприступной. Как к ней подступиться, Слава вовсе не представлял. Однажды группой они отправились на экскурсию. Возвращались на метро, было тесно, и Катя попросила разрешения держаться не за поручень, а за его руку. Остолбеневший Слава был в смятении, а его рука горела все эти шесть станций.
Через день толпой собрались в общежитии на очередной вечеринке. Катя тоже заехала в гости, их стулья оказались рядом, и выпивший Славик запустил ладонь ей под свитер. Он долго гладил ей спинку, но когда на следующий день пригласил в кино, она сослалась на занятость, а месяца через три и вовсе вышла замуж.
Те девушки, которым, в свою очередь, нравился он, его не волновали. Особенно усердствовала некая Света. Казалось, она поставила себе целью затащить Славика в постель. Обладай она должным опытом, наверное, во время очередной попойки схватила бы под столом его за ногу – и все, но откуда ему было взяться, опыту? Поэтому Света только вздыхала, во время совместных посиделок сверлила его взглядом, аплодировала выступлениям на семинарах, угощала пирогами собственного изготовления и жаловалась соседкам на неразделенную любовь.
Однажды Славик по неосторожности переспал с третьекурсницей, которую подруги подвергли за это обструкции – как, тебе своих мало? – но та повадилась по поводу и без повода его навещать. Жил Слава в комнате с соседями, законы у них были «морскими» – кто в комнате первый с девушкой закрылся, того эта комната на ближайший вечер. Но совесть тоже надо было иметь. Как-то третьекурсница зашла «поболтать», села на кровать, на которой Славик читал книжку, и будто невзначай, не прерывая разговора, расстегнула ему ширинку и запустила руку «куда хотелось». Он принялся ерзать, пытаясь высвободиться. В этот момент в комнату заглянула Света. Увидев соперницу, она вытаращила глаза и задышала так часто, словно ей не хватало воздуха. Через несколько секунд Светлана овладела собой и не своим голосом попросила «сахарку». Закрывшись книжкой, он пробормотал, что сахар отсутствует, Света, изо всех сил хлопнув дверью о кривой косяк, исчезла. Последнюю попытку она предприняла на своем дне рождения. Светлана отправилась провожать напившегося Славика в его комнату и, раздев, быстро легла рядом, но он позорно заснул. Обида оказалась смертельной, Светка оставила его в покое.
Остальные девушки, попадающие в круг его внимания, были явно неадекватны. Обладательница неземной груди Оля Стрельникова на мальчиков не смотрела вовсе, все свое время посвящая учебе. Ирина Губанова, полностью оправдывавшая свою фамилию, с «лохами» не общалась, а красавице Тоне нравились все подряд, она не отказывала даже самому завалящему «ботанику», поэтому на роль постоянной подруги не подходила.
Слава стал поглядывать на девушек с других факультетов. Особенно ему нравилась одна прелестница, носившая высокие каблучки, но каждый раз, когда оказывался рядом, он впадал в невероятный ступор. Славик дрожал, бледнел и не мог вымолвить ни слова. Когда же, наконец, решился объясниться, то встретил ее в столовой, в очереди за холодными лопнувшими сосисками и заветренным капустным салатом, обнимающуюся с невероятным уродом – у парня были квадратная голова, квадратный нос на квадратном лице и квадратное тело – казалось, толкни его, только посильнее, и он покатится как кубик.
Зарождающееся чувство умерло, не родившись.
Славе приглянулась еще одна девчонка. У него был земляк, крутивший любовь с некой Настей. У Насти имелась подруга – не разлей вода – Анжела. У Анжелы был дружок Саша. Так вот, Анжела была очень даже симпатичная. Не бог весть какая красавица, но уж точно не страшная, а главное, так сильно переживала за своих друзей, так старалась им всем помочь, что справедливо заслужила прозвище Гринпис. С Сашей у них была вроде бы любовь, но тот вступил в секту евангелистов, и у него поехала крыша. Настя с негодованием рассказывала Славе, как Шурик пару раз поднимал на Анжелку руку и как та безуспешно пытается его вытащить из «болота». В этом, конечно, содержался скрытый намек – давай, мол, спасать саму Анжелу, подружись с ней, и у нас будет своя отличная компания. Слава намек понял.
Как-то он бежал из института и столкнулся лицом к лицу с Анжелой. Они поговорили, над чем-то посмеялись, делясь новостями, она смешно била его ладошкой по груди, а после обычных «пока-пока» подставила щеку для поцелуя. Девчонки, у них всегда так, с поцелуйчиками, здоровались и прощались. Неожиданно для себя Славик вдруг лизнул ее в шею. Глаза девушки округлились, она опустила голову и молча побрела к учебному корпусу. Слава и сам не понял, что это такое и, главное, зачем он сделал.
Через день земляк зазвал его на прогулку по воде – по Москве-реке пустили смешной катер, на котором каждый вечер играли джаз. Разумеется, с ним были подружки «не разлей вода». Джаз оказался замечательным. По фольге, которой были обклеены все столбы и стены довольно большого катера, бегали лучи маленьких прожекторов, все сверкало. Они выпили чего-то крепкого, повеселели и отправились на палубу целоваться. Земляк с подружкой не стеснялись вовсе, а Славик сначала действовал осторожно. Правда, вскоре они с Анжелой разошлись – пиявками впились друг в друга. Она обнимала его за плечи, он пытался достать до всего, до чего мог дотянуться. Девушка сказала, что после того, как он ее поцеловал в шею (ого! А он-то думал, что просто ее лизнул!), она «ни на минуту не может забыть это мгновение». Подружки жили рядом, провожали их поочередно. Настю отвели домой первой, потом Слава у подъезда долго с Анжелой целовался, а земляк, чтобы не смущать их, переминался с ноги на ногу за гаражами.
Так начался первый в жизни Славки настоящий роман. Он постарался закрепить успех – уговорил одногруппника дать ему ключи от своей комнаты. Парень успевал учиться и работать, командировки у него случались почти каждую неделю.
