рукой, и набросав короткое сообщение, протиснул записку в дверную щель. Спустя несколько минут шорохи на пороге дома стихли. Матвей Петрович подошел к двери и прислушался — никого. Подождав, на всякий случай, еще немного он медленно открыл входную дверь. Прохладный, сильный ветер ударил его в грудь. На крыльце никого не было. Сложенный вдвое маленький листок бумаги вздрогнул от образовавшегося сквозняка и покорно прильнул к ногам Мапета.
11.09.2016
Короткий, будто охриплый щелчок раз за разом разрезал ночную тишину. Ранее утро уже занималось. Мариика сидела за столом. Ее руки не слушались, и она никак не могла подкурить сигарету.
— Не волнуйтесь так, Мариика Андреевна.
Большая рука в дешевых часах, сидящего напротив ее оперуполномоченного помогла подкурить.
Большая рука в дешевых часах снова придвинулась и, шуршавым, вдавливающим лист в стол движением, пододвинула к ней ордер и опись.
— Мы уже закончили…вот. Ознакомьтесь.
Мариика наклонилась к листу. Пепел небрежно упал на бумагу и уголёк опалил его край.
Большая рука в дешевых часах поспешно смахнула мерзавца и снова настойчиво стала шуршать бумагой об стол.
«Стол письменный антикварный-1 шт, телевизор плазменный — 4 шт…»-строчки запрыгали в глазах Мариики. Смотреть не было сил. Она сжала пальцами переносицу и снова продолжила. «Шкаф плательный 5 шт.»
— Шкаф? Плательный шкаф? Вы издеваетесь? Какую ценность он представляет?
За окном сработала сигнализация.
— Мая машина!!! Какое Вы имеете право?!!
Она подбежала к окну. Эвакуаторщик, глядевший на ее недоумение, через стекло нахально усмехнулся ей прямо в лицо. Казалось, что от всего происходящего он наслаждался какой-то своей внутренней, только что состоявшейся справедливостью, какой-то лишенной ранее превосходностью и властью над властными мира сего.
— Козел…
— Что, простите? — рука в дешевых часах оживилась.
— Извините…
Мариика села обратно на стул и обхватила голову руками. Ее волосы скатились по щекам вниз и закрыли лицо.
— Что с моим отцом?
— Он задержан. Ему предъявлено обвинение по ст. 158 в особо крупном, да еще по предварительному сговору.
Мариика молчала.
— Подпишите вот здесь. И еще вот это.
Новая бумажка захрустела на белой скатерке.
— Что это?
— Ваша подписка о невыезде.
— Меня в чем-то обвиняют?
— Пока нет. Это так, на всякий случай.
Большая рука в дешевых часах протянула ей дешевую ручку дешевого человека в дешевом костюме. К горлу подкатила тошнота.
Когда входная дверь хлопнула, Мариика сидела на стуле, возле одного оставшегося в центре зала круглого стола посреди разбросанных коробок и выброшенных вещей из шкафов, которые только что увезли.
В это же время в доме Маргариты зажегся в окне свет.
В это утро Маргарита проснулась с трудом от тяжелых и постоянно свисающих на нее рук Владимира Семеновича. Из-за этого она плохо спала и не выспалась. В эту ночь ее также мучил кошмар, в котором приходил Вадик. Во сне он взял ее за руку, сел у ног и тихо сказал: «Зачем ты так? Ведь я возвращал тебя?»
Его глаза были полны темных очертаний вокруг: то ли печаль, то ли смерть отражались в них.
Маргарита проснулась среди ночи, с трудом привела свое сознание в норму и еще долго не могла после этого уснуть. Она ворочалась с боку на бок и никак не могла выбросить Вадика из своей головы.
После трудного пробуждения противный приснившийся сон никак не выходил из ее памяти. Посидев немного и прислушиваясь к себе с чашкой чая, она решительно встала, наспех набросила плащ и вышла из дома, не оставив для Владимира Семеновича записки.
Набитый нахлынувшими пассажирами усталый автобус послушно по расписанию доставил всех по адресам. Марго вышла на остановку и осмотрелась. Ничего не изменилось вокруг с того времени, когда она была здесь в последний раз.
Легкий ветер трепал ее за волосы и подталкивал в спину вперед, будто поторапливая.
Она остановилась у моста через речку. Здесь когда-то они были с Вадимом. Речка шумела своим тихим переливистым голосом и звала. Маргарита подошла поздороваться с ней.
— Здравствуй, матушка! Вот. Это самое дорогое, что у меня осталось от папы. Этот кулон он подарил мне в день моего шестнадцатилетия. Я верю, что вещи, которые были подарены близкими людьми, несут частичку их тепла и согревают нас в тяжелые периоды нашей жизни, даже после их смерти.
Маргарита осторожно сняла с себя кулон и бросила в реку.
— Это тебе от меня. Если Вадику еще можно помочь — то помоги ему, пожалуйста.
Марго увидела, как речка подняла кулон по волнам и потащила вверх по течению.
Марго огорчилась.
— Не взяла. Не нужен тебе оказался мой подарок.
Развернувшись лицом к холодному, непрогретому весеннему ветру, Маргарита направилась к месту, о котором долго думала и к которому никак не решалась прийти. Тем временем за ее за спиной вода покрутила красивый кулончик в разные стороны, зацепила воронкой и потянула ко дну.
Кулон, видя в последний раз яркое солнце, ослепительно блеснул на прощание и уже через мгновение скрылся в зеленой тине дна.
В этот же день в пяти ста километрах, трасса, залитая ливневым дождем, била в лобовое стекло непрестанными порывами ветра и мешала смотреть на дорогу. Надвигающиеся сумерки пронизывали яркие встречные блики фар от междугородних фур и до слез слепили. Дворники с шумом отметали обрушившуюся с неба воду, отражались от стекла на лице Мариики однородной, стекающей вниз мокрой массой.
Пик-пик-пик…с разной интонацией пропел нараспев телефон от быстрого нажатия кнопок.
Длинный гудок затянул ожидание.
— Да. Это я. Я взяла твою машину.
Марика говорила очень спешно, боясь затянуть разговор.
— Мою забрали. Еду сейчас за город. Куда сказать не могу. Верну тачку при первом же случае.
Глаза искали в стекле заднего вида то ли слежку, то ли знакомых.
Придорожный банкомат известил, что все ее карты заблокированы. — Это часы — дорогие часы — Мариика в сердцах расстегнула тугой браслет часов итальянского бренда.
Они стоят, как хорошая тачка…
Продавец с образованием ниже среднего засунул крой браслета в рот и зачем-то стал их кусать. Покрутив пару минут в руках и прибросив их себе на руку махнул на Мариику рукой и пропустил за прилавок.
Набрав полные пакеты с едой и выпивкой, заправив полный бак она выехала на трассу.
Музыка играла что-то веселое. Бутылки из-под алгоколя дзынькали друг об друга на поворотах. Тушь с ресниц отпечаталась вокруг глаз незамысловатыми кругами и растерлась черными полосками по щекам. Бессонная ночь и алкоголь сделали свое дело.
— О!
Мариика стала отщелкивать нужную песню на магнитофоне и остановившись видимо на подходящей мелодии прибавила звук…
— Если бы не ты, не
