Отсутствие органических останков и предметов личного обихода могло объясняться тем, что жители покинули здания. Но тогда куда же они делись? Анне хотелось выяснить, не оказались ли этим пристанищем пещеры?
— Время до прибытия на место? — запросила она.
— Двадцать четыре минуты, — ответил компьютер зонда. Сейчас до пещеры оставалось всего чуть больше мили пути, но, из–за риска получить серьезные повреждения при движении по каменистой поверхности, зонду приходилось двигаться медленно.
— Выполнить, — приказала Анна.
Когда зонд двинулся вперед, голографический дисплей показал уходящие назад скалы, в поле зрения появлялись новые картины ландшафта. Иллюзия движения всегда заставляла Анну ощущать себя призраком, проплывающим над поверхностью. Одинокий и уязвимый полет.
Выбранная Анной цель для зонда вызвала бурные споры среди археологов, собравшихся в конференц–зале, откуда они наблюдали трансляции с зонда, переговариваясь с Анной по устройству связи модуля.
Из коммуникатора раздался голос Донн:
— Почему бы вам не исследовать яйцо?
Анна представила себе ее еле двигающуюся челюсть.
— Зонд уже провел несколько предварительных исследований яйца. Целью зонда не являются детальные исследования. Для этого существуем мы. Его цель — разведка. У нас пока нет никакой информации о пещерах.
— Яйцо — невероятная находка, — настаивала Донн.
Анна не знала, что какая муха укусила Донн, но чувствовала, что сама начинает терять терпение. Неужели Чанг не добрался еще до конференц–зала, а если добрался, то почему же он не отгонит Донн от коммуникатора?
— Основы археологической практики учат, что предварительные тщательные исследования местности — это самый эффективный метод подготовки к раскопкам.
— Мы напрасно тратим время и ресурсы.
— Извините за то, что говорю это, мисс Донн, но я считаю, что это вы понапрасну тратите время.
После этого коммуникатор замолчал на несколько минут, и Анна начала сожалеть о том, что вышла из себя. Едва ли это было примером профессионального поведения заместителя начальника экспедиции. Видел бы это Джон, а ведь она всегда твердила ему, чтобы он был более тактичен.
Время шло, другие археологи связывались с ней, рассуждали о том, найдет ли она что–нибудь в пещерах. Всего за несколько минут Фаворито составил условия пари и начал принимать ставки. Корабль приблизился к планете на достаточное расстояние для того, чтобы можно было вручную управлять зондом, и команда археологов была возбуждена, предвкушая результаты, которые они могут сейчас получить. На борту царило приподнятое настроение. Анна предположила, что Донн, должно быть, вышла из комнаты.
Этим утром они стартовали с „Де Сото”. Проделав серию гиперпрыжков, они достигли ближайшей к Пределу зоны перехода. Там, в заранее определенной точке они встретились с „Де Сото” — кораблем–исследователем, способным создавать точку перехода. Это произошло несколько дней назад. „Икар” пристыковался к „Де Сото”, который вышел из гиперпространства в наиболее подходящем для них месте, откуда „Икар” мог самостоятельно добраться до цели. Хотя „Икару” оставалось лететь до Альфы Омеги 3 в пустоте космоса еще двадцать дней, оставив позади цивилизацию, среди археологов постепенно возникла атмосфера возбуждения и ожидания.
Анна была рада тому, что зонд оказался полностью работоспособным. Срок службы зондов был недолог. Они не достанутся будущим археологам в качестве сохранившихся памятников XXIII века. Зонды были сложными и нежными устройствами, легко выходившими из строя в суровых условиях планет, по которым они странствовали. Основой зонда был простой шестиколесный вездеход, от добавочных звонков и свистков было мало толку — они не могли помочь техникам, если что–нибудь опрокинет зонд. Анну с Чангом беспокоило то, что пыль из атмосферы может забиться в механизмы зонда, или что он может опрокинуться на скалистой поверхности. Но пока что все системы зонда были исправны.
Сегодня передачи с зонда приходили достаточно ясно, только случайная зыбь статических помех ухудшала качество сигнала — выпал день редкого затишья пылевых бурь. Зонд посылал свои сообщения орбитеру, сопровождающему его, а тот ретранслировал сигнал на „Икар”.
Орбитер состоял из прыжкового двигателя и сканеров, к нему были пристыковано множество зондов. Когда орбитер обнаруживал планету, обладавшую параметрами, совпадавшими с теми, что были заложены в его программу, то посылал зонд и работал в качестве ретранслятора для связи зонда с Землей. Часто орбитер сам записывал ценную информацию о планете под ним, хотя в данном случае постоянные пылевые бури препятствовали сбору каких–либо значимых данных. На тот случай, если зонд не сообщал о находках, удовлетворяющих заданным параметрам, орбитер был запрограммирован на то, чтобы оставить зонд и двигаться дальше через месяц. В данном случае было сделано множество находок, и орбитеру от IPX была передана команда: оставаться на месте до дальнейших распоряжений.
Голос Чанга прервал ее раздумья.
— Как ты там?
— Прекрасно. Я ненавижу этот модуль, но я в порядке.
Из–за неудобной позы оператора, размеров модуля, порождающих клаустрофобию, предполагалось, что сеанс работы оператора не более шести часов подряд. Некоторые люди не могли продержаться там даже это время.
— Передайте Шеридан, что я ставлю десять кредитов против нее, — сказал Рейзер по связи.
— Передайте Рейзеру, что я возвращаю его рождественский подарок, — ответила Анна. Как будто они были в космосе уже десять лет, а не десять дней…
— Достиг места назначения, — пришел доклад с зонда. В шлеме Анны показалось долгожданное изображение зева пещеры. Передние прожекторы зонда высвечивали зазубренные края скал. Подобно темному провалу открывался вход в пещеру.
Анна посмотрела вниз — камеры зонда повторили наклон ее головы. Она осмотрела делювий — осыпь из скальных фрагментов перед входом в пещеру. Часто в таких горках обнаруживались следы обитателей пещеры. Кости, камни, глиняная посуда, которые часто выбрасывались наружу, или их оттуда вымывало. Но Анна не увидела ничего, кроме черных, зазубренных фрагментов скал.
Поверхность казалась достаточно ровной для того, чтобы зонд двигался по ней без труда. Анна могла бы отделить от зонда секцию, снабженную похожими на паучьи ногами, способную двигаться по скрытым неровностям или преодолевать гористую местность, но предпочла не делать этого. Вдруг что–нибудь еще пойдет не так.
— Двигаться вперед, осторожно, — приказала Анна.
Когда зонд двинулся вперед, ее окутала тьма пещеры.
— Свет на полную мощность, — произнесла Анна. Тьма вокруг нее слегка рассеялась. По сторонам она могла разглядеть едва видимые стены пещеры. Свет прожекторов, казалось, тускнел, будто скалы поглощали больше света, чем отражали. Пещера в этом месте была предположительно двенадцать футов в ширину.
— Включился предохранитель, — объявил зонд и прекратил углубляться в пещеру. Внутри модуля зазвучал сигнал тревоги.
— Опасность обрыва связи.
Звук тревоги в замкнутом пространстве мгновенно вызвал у Анны приступ головной боли.
— Причина опасности? — запросила Анна.
— Возрастающая толщина слоя породы.
— Вернись на безопасную дистанцию.
Ее призрак отплыл на несколько футов назад, в кромешной тьме было трудно определить, на сколько именно. Сигнал тревоги затих.
— Достигнута максимально безопасная дистанция.
— Вот дерьмо, — сказала Анна. Не только пыль была причиной помех, теперь еще и скалы. Это было объяснимо, ведь пыль тоже состояла из мельчайших частичек скал. Но это вовсе не означало, что она была от этого в восторге.
— Тебе ничего не выловить в пещере, Шеридан, — раздался из коммуникатора голос Рейзера.
— Посмотрим, — пробормотала Анна про себя. Если зонд еще больше углубится в пещеру, то он потеряет контакт с ней и орбитером. Предохранитель был установлен для того, чтобы это предотвратить. Анна определила местоположение зонда. Он остановился, углубившись в пещеру примерно на десять ярдов. Анна решила извлечь максимум информации из каждого дюйма этих десяти ярдов. Она применит все программы сканирования. Если там что–нибудь есть, то она это найдет.
Стены пещеры были слоистыми, по ним змеились трещины. Трещины шириной в несколько дюймов образовывали темную паутину на фоне тьмы. Когда Анна приблизилась настолько, чтобы рассмотреть подробности, то обнаружила, что эти трещины имели характерные насечки. Пол был усыпан темными острыми обломками неправильной формы и крупными камнями. Внизу, под слоем мусора, скальные плиты лежали на разной высоте, образовывая покрытую трещинами неровную поверхность.
