– Мне тоже.
– А насчет этих парней. Что им нужно от Мерси? Зачем они приходили в школу? Боже, если они ей что-нибудь сделали, я продырявлю их шкуры.
– Они ей ничего не сделали.
Даниэль изучающее посмотрел на своего друга, еще раз вспомнив, тот стоял рядом с Мерси, положив свою руку на ее, а Мерси внимательно смотрела ему в лицо. Но он тотчас отбросил свою ревность, вызванную этим видением. Любит ли Майк Мерси или нет, они были одна семья, и у Майка есть все права знать правду о том, что происходит.
Даниэль в нескольких словах рассказал ему о том, как Бакстеры заявились в дом и посмотрели, есть ли у Мерси пятно Бакстеров.
– Они... что? – переспросил Майк, будто не поверив своим ушам, – они что, залезли ей под платье?
– Она сказала, что они ничего ей не сделали. Родинка под веком, коричневое пятно, и то, что Фарр нашел ее на Грин Ривер в то время, когда пропал ребенок Бакстеров, говорит о том, что она Эстер Бакстер.
– Неужели это правда? Ведь прошло столько лет, – беспокойно спросил Майк.
– Она думает, что да. В этом-то все и дело. Ей, наверное, было очень стыдно, когда она узнала, что они ее родственники?
– Это еще не все. Бакстеры хотят, чтобы Мерси поехала с ними в Кентукки. Ее мать сейчас при смерти, и она хочет увидеть свою пропавшую дочь. Так сказали они.
– Такого я еще никогда не слышал. Почему, черт возьми! Мы не позволим ей одной ехать с этими двумя конюхами, даже если она и захочет.
– Черт, конечно же, нет!
– Увези ее отсюда. Увези в Вандалию.
– Я предлагал ей. Она не захотела. Боится, что Бакстеры поедут за ней и поставят Куилов в затруднительное положение. Мерси считает, что сама должна решить эту проблему.
– Что будем делать мы?
– Подождем и увидим, что она решит. Я дам ей немного времени свыкнуться с тем, что у нее есть кровные родственники. А потому пусть сама решает, хочет видеть их или нет. Я не буду уговаривать ее сделать то, о чем она позже может пожалеть.
– Если Мерси решит ехать, то, о, Боже, я поеду вместе с ней. – Челюсти Майка сжались, и он ударил кулаком в свою ладонь.
Даниэль нахмурился от мысли, что кто-то другой, а не он может везти ее куда-то. Но он тут же про себя обозвал себя ревнивцем и дураком.
– Если Мерси захочет ехать в Кентукки, я повезу ее. И позабочусь о том, чтобы она вернулась назад.
– Как ты можешь уехать сейчас, когда Коффин пересылает через нас беглых? Это же одна из основных Подземных дорог.
– Ты, Джордж и Терли справитесь со всем, что может случиться, пока меня не будет.
– А как насчет Хаммонда Перри? Этот человек ненавидит все, что касается Стейшн Куил. Если он только заподозрит, что мельница и есть место, которое называют Сахарное Дерево, то будет сторожить его, как ястреб цыплят.
– Я думаю, этот мерзкий ублюдок через день-два объявится. В его стиле захватить несколько человек с фермы, чтобы показать, что он может сделать это, а потом после целого года, проведенного в форте Диабарн, вернуться к Фарру, после того, как пытался повесить его за предательство.
– Но если он будет похищать в Иллинойсе свободных людей, то власти найдут на него управу. Большинство здешних негров – второе поколение свободных людей вроде Джорджа. У остальных, например, тех, что работают у тебя или старого Джима с его сыном, есть документ, – возразил Майк.
– Ха! – усмехнулся Даниэль. – Документы для Хаммонда Перри не имеют никакого значения. Он смотрит на ребят Джаспера, как на хорошо откормленных жеребцов, а на Биди, дочь Гаса – как на племенную кобылу. Они были бы хорошим дополнением к его ферме для выведения новой породы. Будь он проклят, этот нелюдь!
– Ферма размножения людей? Боже! Ничего худшего я никогда не слышал. Это как ферма разведения коров и лошадей?
– Вот именно. Для Хаммонда Перри неф всего лишь глупое животное, созданное для работы в поле. Черт! Я не знаю ответа, но понимаю, что если они будут свободными, то не все смогут заботиться о себе. Они просто не знают как это делается. Но, Боже, с ними нельзя обращаться как с животными.
С этими словами он спустился с крыльца и направился к мельнице.
ГЛАВА 5
Звук ритмичного глухого постукивания мельничных колес был хорошо знаком Даниэлю. По высокому жалобному визгу пилы он догадался, что мельничные колеса использовали для распилки досок Гевину Маккартни. Гевину и Даниэлю было выгодно вместе пользоваться мельницей. После того, как Джордж запускал ее, он мог оставлять распилку древесины людям Гевина. Джордж знал, как управляться с мельничным механизмом и ремонтировал его не хуже Даниэля или Терли Блейна.
Мулы Бакстеров были привязаны к деревьям за мельницей. Даниэль торопливо прошел в помещение, расположенное над лесопилкой. Если эти двое из Кентукки плохо обращаются с Джорджем, то сейчас они получат.
– За всю свою жизнь я не слышал такого шума, – пробился голос Берни Бакстера сквозь визг пилы.
Даниэль задержался в дверях. Джордж с тяжелым мешком муки на плече, повернулся лицом к Бакстерам.
Он работал на мельнице с двенадцати лет, а в семнадцать был такой же высокий и мускулистый, как Даниэль.
– Тогда проваливайте к черту, – сказал Джордж, глядя на обоих с насмешкой. – Вас здесь не привязывали.
Джордж был симпатичным молодым человеком с прямыми черными волосами и правильными чертами лица. Его кожа была того же цвета, как у его матери из индейского племени Шоуни, светлая, красновато-коричневая, а не черная, как у отца-негра.
– Ты лучше оглянись и посмотри, с кем разговариваешь, парень. Я не люблю, когда говорят за моей спиной.
– Что ты говоришь! Я очень испугался!
– Берни угрожающе шагнул вперед.
– Я не потерплю таких разговоров от...
– От кого? От негра? От индейца? Я и тот и другой, белый человек. Выбирай слова, когда будешь говорить.
Джордж Вашингтон был очень гордым. Он знал себе цену и гордился своим происхождением. Сейчас он разозлился от того, что над ним насмехались. Он был достаточно умен и знал, что если он полезет в драку с белым человеком, даже с таким, кто сейчас стоял перед ним, у него будут большие неприятности. Но Джордж знал и другие способы поквитаться с белым, который обидел его. Однажды такой обидчик стал на прогнившую доску и сломал ногу: у другого сломалась ось повозки, хотя он ехал по ровной дороге. Ворота на одной из ферм вдруг оказались открытыми, и фермер целую неделю собирал свою живность, которая разбрелась в разные стороны. Было еще несколько таких таинственных происшествий, а Даниэль, которому были хорошо известны все обстоятельства, считал их вполне заслуженным наказанием и ничего не говорил Джорджу.
– Что вы здесь делаете? – требовательно спросил с порога Даниэль, решив, что настала пора вмешаться. Бакстеры повернулись к нему. – Мне казалось, что я очень понятно объяснил, что не хочу вас больше здесь видеть.
