искали солнце. Голова так и была запрокинута, когда он прижал ствол под подбородок и нажал на курок в последний раз.
Глава 24
– Я ничего не мог сделать.
Шевчук курил одну сигарету за другой.
– Вижу, он к ним пошел. Завелся, думаю – сейчас поеду, уже тронулся, а он тут – бах! – и все.
Артем стоял рядом, опершись на «пятерку», и слушал.
– Я должен был понять, что он не в себе! – Анатолий отшвырнул окурок. – Мы же договорились об одном, а он…
– Да ничего ты не должен был, – сухо сказал Артем, – он тебе просто ничего не сказал. Ему жить оставалось всего ничего, он больной был весь, только с виду на кураже, а внутри весь – насквозь! Ему операцию предложили, но без гарантии, вот он и решил… вот так.
– Так почему он не…
– Тише ты! – Артем схватил Шевчука за руку. – Хочешь, чтобы все услышали?
На площадке, кроме них, никого не было, но привлекать внимание, безусловно, не стоило.
– Да я понимаю, – снизил голос Толя, – но почему он мне не сказал? Мне! У нас же с ним никаких секретов не было, мы с ним с одного котелка ели и по жизни рядом шли! И лечение тут нами оплачивалось – да не в деньгах дело, черт бы их побрал! Нашли бы еще деньги, нашли бы других врачей, другие больницы! Почему он промолчал?
– Потому что понял – уже поздно. И тебе говорить не хотел. Никому не хотел.
Артем опустил голову. Когда его вызвали вниз, он не мог предположить, кто к нему приехал и какую весть хочет сообщить. Да, они с Сан Санычем и Львом Соломоновичем ждали новостей – но ожидали их от Василия, живого и здорового! А оно вот как повернулось…
– Он ведь мне жизнь спас, – услышал Артем голос Шевчука. – И не мне одному – троих нас вытащил, на Героя его представляли, да хрен там, закурковали, орденом отделались. Мы все ему по гроб жизни обязаны… были. А теперь – дочери будем помогать, защищать гласно и негласно. И вам, если чего надо – поможем.
Толя выбросил очередную сигарету – Артем и не видел, когда тот ее закурил, – и сказал:
– Мне ехать надо. Не думаю, что кто-то мог машину где-то видеть, но лучше будет ее на время спрятать. Вот тебе моя визитка, звоните в любое время. Вася за вас поручился, а значит – вам можно доверять. И если еще кому надумаете по жизни «ответку» кинуть – мы всегда посодействуем. Нужное дело вы придумали.
Артема эти слова слегка покоробили, но в данный момент было не совсем правильно начинать дискуссию. Они пожали друг другу руки.
– По Василию, – вздохнув, нехотя проговорил Артем. – Там ведь нужно сейчас…
– Не волнуйся, – Толя положил ладонь ему на плечо, – ребята уже на месте, общаются с полицией. Я позвонил, кто надо уже приехал, действует очень аккуратно, чтобы не привлекать ненужного внимания. Постараемся его забрать как можно скорее, похороны и прочее организуем, скажи своим. Кстати, ждите господ в погонах сюда сегодня-завтра. Всяко-разно притащатся.
– Это понятно, – Горбунов кивнул и еще раз тяжело вздохнул.
На этом и расстались.
Было ясно, что подобные новости не могут никого обрадовать. После того, как Артем рассказал Анисимову и Либерману о том, что произошло, в палате надолго повисла тишина.
Первым не выдержал Сан Саныч.
– Вася, Вася… Видимо, нельзя было по-другому. А Харченко точно убит?
– Я понял – да, – Артем пожал плечами. – Все-таки три пули, в упор.
– Надеюсь, эта гнида получила свое. А как вы думаете, Артем, к вечеру в Интернете информации будет достаточно? Можно будет что-то узнать поподробнее?
– Можно сейчас попробовать что-то поискать, – ответил Артем и полез в карман за телефоном. Как только он его включил, в дверь постучали.
– Горбунова к главврачу, – сообщила медсестра.
Артем посмотрел на Либермана.
– Это явно из-за Василия, – сказал тот. – Думаю, будет верным сделать вид, что мы еще не в курсе.
Когда Артем зашел к Ялынскому, тот выглядел очень возбужденным.
– Вы слышали, что случилось? – не здороваясь, выпалил он, как только Горбунов вошел к нему в кабинет. – Вадеев застрелил человека и сам застрелился – на улице, средь бела дня! Вы уже слышали об этом?
– Нет, – аккуратно солгал Артем, – не слышал. А почему, что там случилось?
– Не знаю, но скоро выясню. К нам уже едут.
– Кто?
– Ой, да откуда я знаю? – вскрикнул главврач. – Из полиции, кажется.
Ялынский вдруг подбежал к Артему, схватил его за локоть и чуть не силком усадил на диван, сам при этом сел так близко, как будто хотел сообщить собеседнику что-то крайне важное. Но вышло наоборот – главврач начал спрашивать, причем шепотом:
– Артем Григорьевич, дорогой, вы же с ним в одной палате лежали – что с ним случилось? Что он говорил, что хотел, куда собирался сегодня? Скажите!
– Да ничего не говорил, – откровенничать с Ялынским не входило в планы Артема, – знаю, что к дочке хотел заехать, вот и все.
– Да, точно, к дочке! А может, тот, кого он убил, дочку его обидел? Но зачем он себя тогда убил? Мы же собирались ему операцию делать, она бы его на ноги поставила, здоровье вернула, еще бы столько лет прожил!..
Артему захотелось уйти, и он стал вставать, но главврач крепко держал его за рукав.
– Сейчас ведь менты приедут, надо им что-то будет говорить, объяснять. А у нас репутация, знаете ли, а после такого проверка еще какая-нибудь нагрянет, не дай Бог, надо ж было такому случиться! И вас всех начнут тягать, спрашивать, вы уж не говорите лишнего!
– Да чего говорить-то, е-мое! – Артем наконец вырвал локоть из пальцев Ялынского и встал. – Мы вообще ничего не знаем.
– Вот и правильно, вот и верно, – главврач тоже вскочил. – Да, я про Москву не забыл, все результаты отправил. Результаты, скажу честно, обнадеживающие, так что продолжайте лечение. А я в ближайшее время получу ответ и сразу вам сообщу. Все, как обещал.
Артем даже обрадовался, что тема разговора поменялась.
– Очень хорошо, – сказал он, тихонько отходя к двери. – И нам останется только рассчитаться с вами за нынешнее лечение.
Ялынский выпучил глаза за очками.
– А вы мне ничего не должны!
Настал черед таращить глаза Артему.
– Как так?
– Так за вас заплатили уже.
– Кто???
– Ваши друзья. Савелий Ильич и… этот, все время забываю. А! – Мишаков.
Глава 25
«Вот здорово! – думал Артем по дороге в палату. –
