загривок Ромео, тот моментально « захлопнул» пасть, – вот таким образом взял за шиворот горе-героя и силой повлек за собой, – Вадим сильно сжал пальцы, Ромео взвизгнул от боли.
– Смотрю, – Вадим отпустил собаку, – бугай волочит его в сторону какого-то домишки. Слежу за ним, а сам насилу сдерживаю смех: он выделывал такие выкрутасы ногами, что невозможно словами передать. Лучше изображу.
Вадим в рывке встал, принял полусогнутое положение тела:
– Вот под таким углом горе-герой плелся за бугаем. А тропинка обледенелая, скользкая. Он бьет каблуками об лед, чтобы удержаться от падения, а они, непослушные, разъезжаются. Ударяет – они опять врассыпную. Просто клоун на льду, ха-ха. И, что интересно, руки при этом тянутся к земле, пардон, к тропинке. Если не догадались почему, раскрою секрет: тянутся, потому что он лелеет надежду опереться на них и засеменить на четвереньках. Ну, чтобы не обременять ведущего, задобрить его, а заодно и заслужить похвалу. Знаете, кто втюхал ему в голову плутоватую задумку? Не знаете? Так и быть, скажу – страх, этакий разбитной малый. И все для того, чтобы поразвлечь меня и тех троих, которые шли следом. Досадно, что проделка не удалась, не засеменил горе-герой на четвереньках, и не потому, что у этого трусливого существа поднялась гордость и воспротивилась унизительному, надо сказать, проступку. Нет! Тянущий его за шкирку слишком спешил, вот в чем причина. Жаль, а то позабавились бы на славу. Страх на выдумки горазд.
Ромео и Джульетта для удобства легли на брюхо и опустили морды на передние лапы.
– Что вы?! Не стоит сокрушаться по поводу неудавшейся затеи, – Вадим умоляюще прижал руки к груди. – В апогее рассказа он все-таки поползет на карачках. Сцена будет уморительной, обещаю вам массу удовольствий.
Вадим сел на валун.
– Однако перед этим сделаем маленькое отступление. Догадались, что я имею в виду? – собаки смотрели на него и, естественно, в какой-то миг непроизвольно моргнули.
– Правильно! – не скрыл радости Вадим. – Догадались, о чем мы с вами поговорим. Разумеется, о страхе.
В чем заключается загадка этого феномена? Вижу, вижу неподдельный интерес в ваших глазах. Оно и понятно: вопрос интригующий. Раскрываю в назидание вам суть такого интересного явления.
Задача страха состоит в том, чтобы выставить своего избранника на посмешище. Осрамить, опозорить, низвести до нуля и добить в конце. Приемов для достижения цели у него масса. Добивается своего с легкостью и веселостью. И нет ему преград. Кроме одной – только стойкая гордость способна ему противостоять. Она, как недремлющий часовой, стоит на страже чести.
Совершит страх наскок – гордость хлестнет насмешкой. Прыгнет еще раз – сразит едким словом. И будет громить до тех пор, пока липучий враг не отстанет.
Знайте, такая гордость еще и броня атакующая. Выследить, найти, обезвредить коварного недруга – вот ее устремление! И непременно придет тот час, – Вадим возвысил голос, – когда преследуемый немощный страх в поисках укрытия не найдет ничего лучшего, как уползти под стопы гордости и навсегда пристать к подметкам.
За такую страсть надо платить гордости благодарной преданностью! Платить ежеминутно, ежесекундно. За то, что с ее силы можно уверенно стоять с прямой спиной на несгибаемых ногах.
Вадим завершил взволнованную речь. Его лицо исказилось от гнева. Пальцы стиснулись в кулак.
Беспокойство передалось собакам. Они встали, с боязнью смотрели в горящие глаза хозяина.
Вадим с горечью усмехнулся.
– А как поступил наш горе-герой? Предательски спустил свою гордость в штаны и не раздумывая бросился в объятия страха. Доверительно прижался к тому, захныкал. А новоявленный дружок, весельчак, преисполнен радости: сама дичь без усилий с его стороны попалась в руки. Готовый объект для насмешек! Не медля, с присущей ему хваткой он берет предателя в оборот, то есть на короткий поводок, и держит для того, чтобы править им себе в удовольствие
Вадим снова перешел на иронично-веселый тон.
– И что комично, – издал смешок он, – из домишка горе-героя живым и целехоньким вызволил не кто иной, а лично сам страх. Не верите? Чтобы опровергнуть ваши сомнения, придется рассказать подробней. Я сам там не присутствовал, конечно, но по логике вещей уморительная сцена в сторожке произошла именно так, как я вам ее опишу. Никак не иначе!
Короче, когда бугай доволок горе-героя до сторожки, он открыл дверь и пинком под зад, как половую тряпку, швырнул того внутрь помещения. Поглядел трусишка вместе со страхом вокруг себя и видит: одни бугаи стоят.
Посадили те его за стол и говорят ему:
– Возьми карты, мил человек, сыграем в урода, – по-ихнему, в дурака, значит. – Если выиграешь ты,– говорят, – получится, что мы уроды. За оскорбление, засранец, мы тебя здесь же прихлопнем. Выиграем мы – выйдешь на свободу, выпустим отсюда, но будем охотиться на тебя. Гламурная лысина твоя нам пришлась по душе, отличный скальп выйдет. Если поймаем, не обижайся. Короче, даем тебе хороший шанс.
Горе-герой затрясся в страшном смятении, он сразу обращается за помощью к страху. А тот ему шепчет:
– Скажи им, что ты и без карт урод. Хотя, не обижайся, но я, как увидел тебя, сразу понял, что ты на самом деле урод.
Горе-герой пролепетал то, что посоветовал ему дружок.
– Нет, не пойдет, – отвечают бугаи, – необходимо сыграть. Карты – это подтверждающий документ.
Сыграли, и, как вы поняли, мои хорошие, наш «засранец» проиграл, он в точности исполнил повеление страха. Я с вами полностью согласен: страх пошел на такой шаг не из благих намерений, а ради того, чтобы продлить удовольствие, чтобы вдоволь потом еще поиздеваться над ним. Оказал услугу успешно, ха-ха, за что и приумножил доверие к себе.
Слушайте, что произошло потом. При выходе из домишка, страх предлагает пуститься в догонялки. Ощущения, говорит, незабываемые. Только успел сказать – как тут же горе-герой мгновенно рванул вперед.
Вообразите себе: ярко светит луна, ровным слоем лежит снег, и как на белом листе бумаги отчетливо видна темная , стремительно движущаяся фигура нашего горе-героя. Бежит, будто за ним гонятся сто чертей, при этом явно чувствует, что страх впереди, первенствует в забеге. Вижу я, бежит трусишка прямо на меня. Частит ногами, глаза тревожно смотрят в разные стороны, их развел для смехоты страх. А я стою скрытно, за деревом, и развлекаюсь вопросом, чем все это в итоге закончится. Любопытствую, и внезапно поразила меня одна вещь, я застыл в сильнейшем изумлении. Как можно, изумляюсь, столько времени бежать и при этом ни разу не упасть. Тропинка-то покрыта льдом, скользко ведь. Только подумал, как вижу, горе-герой внезапно взял вправо – никак по
