Мне очень хотелось влезть в эту бурлящую воду, лежать там и чувствовать, как расслабляются ноющие мышцы. С досадой подумала о наличии толпы мужчин в соседнем помещении и решила ограничиться умыванием. Я присела и протянула руку к воде, когда в глубине что-то мелькнуло.
Я наклонилась, пытаясь понять, что только что видела. Вода по-прежнему продолжала вяло бурлить, исходя паром. Когда я уже решила, что мне только почудилось, будто в воде кто-то есть, часть ее перестала волноваться, сделавшись гладкой, как зеркало, а в глубине под прозрачными струями мелькнул огромный змеиный хвост.
Вскрикнув, я вскочила, шарахнулась в сторону, и моя нога поехала на скользких камнях. Я должна была неминуемо свалиться в воду, но меня удержала чья-то рука, а спиной я ощутила твердую мужскую грудь. Готова поклясться, в этот момент по пещере разнесся ехидный мужской смех.
— Вас что-то испугало, эстиона? — раздался над ухом голос Фелиса. Мурлыкающие нотки заставили меня повторно вздрогнуть и ощутить себя добычей в пушистых лапах хищника, который не выпустил когти лишь потому, что перед обедом захотел поиграть.
— Я видела в воде огромную черную змею! — выдохнула я, высвобождаясь из затянувшихся объятий.
Барс с явной неохотой отпустил меня и задумчиво хмыкнул:
— Говорят, в давние времена здесь жил черный наг — изгнанник своего народа. Притом изгнан он был за то, что не уважал законы сородичей и был слишком охоч до чужих женщин. Потом он пропал. Говорят, от одиночества он сошел с ума, потерял контроль над зверем и продолжает обитать где-то здесь в виде огромного черного змея. Его звали Терзо, и эта пещера названа его именем.
— Так это был хозяин пещеры? Тот самый изгнанник?
— Не думаю. Здесь совсем не пахнет змеиным духом.
— Может, запаха нет, потому что змей сидит под водой? — спросила, с опаской покосившись на парящую гладь.
— Терзо был сухопутным змеем, не думаю, что он смог бы долго продержаться без воздуха. По другой версии, он умер здесь и, поскольку не был похоронен, стал призраком. Неизвестно, где правда, но все знают, что, живя в уединении, черный наг обрел новый дар и стал оракулом. Пять лет назад наш повелитель разыскал его и обратился за советом, чтобы помочь Лоренсо снять твое проклятие.
— И что же сказал Терзо?
— Не знаю. Брат никому не говорил о том, что поведал ему змей. Но, думаю, ничего утешительного тот не сказал, иначе Лоренсо давно бы освободился от чар.
— Вы, наверное, осуждаете меня?
— Ни в коем случае. Видя, как он обращается с вами, я сказал бы, что все справедливо. Кстати, пока мой доблестный братец объединяет магию с остальными и посылает отцу весточку о причине нашей задержки, не хотите ли перекусить со мной? Я тут слегка обнес вашу дворцовую кухню. Благодаря стазису еда даже не остыла.
— Я очень голодна и охотно приму ваше приглашение.
— Люблю девушек с хорошим аппетитом! — с улыбкой провозгласил Фелис и повел меня к огню, где я уселась на шкуры, оставленные Лоренсо.
В пещере с камином никого не было. Судя по тому, что голоса оборотней доносились из соседнего помещения, барсы колдовали именно там.
Через мгновение мне вручили тарелку с хорошо прожаренным мясом и изумительным рагу. Еда и правда была еще горячей. Поблагодарив оборотня, я с наслаждением приступила к трапезе. Когда тарелка была опустошена и Фелис вручил мне стакан гранатового сока, в пещеру вошел Лоренсо.
От недавнего колдовства его глаза сияли, словно голубая неоновая вывеска, а лицо при виде меня отчего-то исказилось яростью. Ринувшись вперед, барс выбил стакан у меня из рук и прорычал:
— Не смей брать ничего из того, что он тебе предлагает! — Лоренсо схватил меня за руки и заставил встать, притянул к себе и уже собрался впиться отросшими клыками в шею. Вскрикнув, я уперлась ладонью ему в грудь и обреченно зажмурилась, сознавая, что бессильна перед яростью зверя.
— Прекрати рычать, не то обрушишь своды на наши головы. И отпусти девушку, — произнес Фелис, становясь рядом с Лоренсо, и несколькими быстрыми, неуловимыми ударами по болевым точкам заставил брата выпустить меня из рук.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я разорву тебя… — зловеще выдохнул Лоренсо, морщась от боли. Его руки начали покрываться пятнистой шерстью, а голос стал ниже.
Фелис же, не делая попытки измениться, бесстрашно подошел вплотную к брату и ответил:
— Твое поведение недостойно наследника альфы. Сначала нарушаешь законы, а потом кидаешься в драку. Ты уже трижды нарушил правила, дорогой брат. Ты подверг жизнь Азалии опасности, а я спас ее от тигра. Ты оставил свою невесту голодной и допустил, чтобы она испугалась. Я развеял ее страх и накормил, она только что сидела на моих шкурах. Ты не имеешь права кусать ее теперь!
Только после этих слов я обратила внимание на то, что волчьи шкуры, хоть и были на прежнем месте, неуловимо отличались от старых, которые свернутыми лежали в стороне. Похоже, меня только что подвело незнание законов оборотней и чья-то хитрость.
Лоренсо после слов брата изменился еще сильнее. Теперь вместо рук из рукавов рубашки виднелись звериные лапы с выпущенными когтями. Черты его лица поплыли, и голова также стала полностью звериной. Только длинные белые волосы остались на месте, словно барс пытался сдержать оборот.
— Альфа не разрешит тебе присвоить мою невесту. Он встанет на мою сторону ради того, чтобы твоя выходка не разрушила союз с феями, который так нужен сейчас нашему народу.
— Кто знает, Лоренсо. Возможно, отец захочет видеть наследником того, кто владеет собой, чтит законы и его королевскую волю, а вовсе не сумасшедшего бунтаря вроде тебя. Он уже тебе не доверяет, раз просил меня тайно проследить, чтобы невеста прибыла в Кильмаари благополучно. И я слежу, пока ты пренебрегаешь обязанностями. Как может позаботиться о королевстве тот, кто не в силах держать себя в руках и обеспечивать необходимым свою женщину? Не пойми меня превратно, брат мой. Я желаю тебе только добра. Я понимаю, что тебе не за что любить фей. Мне жаль, что ты так сильно пострадал от них, но кроме твоих страданий есть еще и честь рода, которая была запятнана твоим… специфическим проклятием. Думаю, для тебя не секрет, что знать недовольна. Влияние наших соперников усилилось. Они используют то, что слишком многие девичьи сердца оказались невольно разбиты тобой. Сейчас, если допустим промашку из-за твоей ненависти к феям, это будет стоить нашему семейству трона. Уступи мне Азалию, и я восстановлю честь рода, заботясь о ней как подобает. Думаю, даже Вивьен не будет против такого союза. Ей настолько нужны лунные сапфиры, что она поступится гордостью и спокойно примет известие, что ее племянница вышла замуж за второго принца, а не за первого. К тому же так она будет уверена, что девушка не пострадает от твоей праведной ярости.
— Я вполне держу себя в руках, брат. А твой план попахивает ущемленной гордыней, завистью к месту первенца и чрезмерной любовью к власти. Не думай, что от твоих речей я займусь самобичеванием и сдамся, преподнеся тебе первородство на блюдечке.
Безмолвный поединок взглядов между братьями тянулся несколько мгновений, после чего Фелис вздохнул.
— Видит Санкристэль, я не хотел! Но если ты так привык позориться и не хочешь уладить все миром, дома, в присутствии двора и альфы, я брошу тебе вызов.
— Тебе не победить.
— Увидим. А пока пусть девушка отдохнет. Она утомилась с дороги, — произнес Фелис, делая приглашающий жест в сторону своих шкур, — Прошу, эстиона, располагайтесь.
Чувствуя себя мышью, из-за которой вот-вот подерутся два огромных кота, я не знала, как поступить, чтобы не ужесточить конфликт между братьями. Лоренсо разгневан, но пока держит себя в руках. Фелис выглядит спокойным, но кто знает, что творится у него внутри?
Мои колебания быстро решил Лоренсо. Барс схватил меня за запястье, потянул к себе и усадил на шкуры, которые за миг до этого магией возвратил на место.
— Она вполне может отдохнуть здесь. — Сам же принц демонстративно уселся рядом и, не иначе как желая превзойти брата, наколдовал мне поднос с фруктами, серебряный кувшин с соком и стакан, стекло которого было покрыто золотистым цветочным узором.
