— Ты хочешь, чтобы мы тащились за десять миль и копали землю только потому, что тебе привиделся кошмарный сон?! — заорал он. — Я подозревал, что твой разум так же слаб, как твое мужество, и теперь я в этом убедился! Забудь о своем дурацком сне!
Во время завтрака Сэм сидел на земле. Теперь он поднялся на ноги и, нахмурив брови, сказал:
— Тогда Джо и я пойдем своей собственной дорогой. Мы соберем местных жителей, и они помогут нам копать. Когда мы найдем железо — а я в этом не сомневаюсь — ты не получишь ни унции. А теперь можешь катиться к дьяволу!
Глаза Эрика налились кровью, он свирепо взмахнул топором и закричал:
— Ничтожный траллс позволяет себе вести подобные речи! Да, ты будешь копать — копать собственную могилу, помет шелудивого пса!
Джо, который уже стоял рядом с Клеменсом, зарычал и вытащил из-за пояса огромный каменный топор. Викинги прекратили есть, вскочили на ноги и плотной толпой сгрудились за спиной конунга. Фон Ритгофен улыбался, когда Сэм рассказывал свой сон. Теперь его усмешка застыла, превратившись в злобный оскал. Стремительно поднявшись, он встал справа от Клеменса и сказал конунгу:
— Ты сомневался в мужестве германцев, мой норвежский друг. Сейчас ты сможешь это проверить.
Кровавый Топор громко рассмеялся.
— Два петушка и обезьяна! Вы не получите легкой смерти! Я постараюсь, чтобы вы молили о ней дни и ночи!
— Джо! — сказал Клеменс. — Постарайся прикончить его первым. Тогда тебе придется только немного попотеть, чтобы расправиться с остальными.
Джо поднял свой пятидесятифунтовый топор над головой и начал вращать его так легко, как будто он не имел веса. Потом гигант прорычал:
— Я могу переломать ему кости одним утаром и наверняка уложу еще пару ублюдков, тстоящих за ним!
Норвежцы знали, что тут не пахло бравадой; им не раз приходилось видеть Джо в бою. Он был способен убить половину из них, прежде, чем им удалось бы покончить с ним. Но викинги поклялись Эрику в верности, и, хотя многие не любили его, они не могли нарушить свой обет.
Казалось, отвага должна была бы стать всеобщей чертой среди обитателей речной долины. Смерть здесь не означала конца существования; убитый вновь восставал через сутки живым и невредимым. Но тот, кто был храбрецом на Земле, был храбрецом и здесь, а трус оставался трусом. Разумом человек понимал, что смерть продлится только один день, но чувства, эмоции, все, что составляло человеческий характер — все это подсознательно отвергало кратковременность смерти. Сэм Клеменс стремился избегать насилия и связанной с ним боли, которой он боялся больше насильственной смерти. Он сражался рядом с викингами, бил топором, колол копьем, ранил и получал раны, а однажды даже убил человека, хотя это было скорее случайностью, чем результатом его воинского умения. Но из него получился плохой воин. В сражениях людей с безжалостными волчьими сердцами его душа оставалась открытой страху и состраданию.
Эрик Кровавый Топор обладал жестокостью и отвагой. И он не был глупцом. Если он погибнет (а зная способности Джо, в этом сомневаться не приходилось), то не сможет повести своих воинов в поход на сказочном корабле, не сможет взять штурмом далекую северную крепость, лишится грандиозного, славного будущего.
Сэм Клеменс хорошо изучил этого человека и не сомневался, что его амбиции пересилят гнев. Так оно и случилось. Конунг опустил свой топор и выдавил улыбку.
— Не следует пренебрегать посланием богов, не проверив, что оно сулит, — пробормотал норвежец в раздумье. — Я знавал жрецов, которым Один и Тор посылали вещие сны, хотя эти люди теряли сердце от звуков сражения... И лгали постоянно — кроме тех случаев, когда они говорили от имени богов... Пусть будет так. Мы попробуем докопаться до железа. Если там есть железо — хорошо. Если нет... тогда мы продолжим этот разговор с того места, на котором остановились.
Икс, Таинственный Пришелец, сказал, что следует копать в месте, удаленном на десять миль вниз по Реке. Раскопки на этой планете являлись непростым занятием, требующим много сил. Однако использование местных жителей в качестве возможной рабочей силы осложнялось тем, что для них настали тяжелые времена. Чикагский гангстер начала двадцатого века Альфонсо Гилбретти заключил союз с бельгийским сталепромышленником из девятнадцатого столетия и турецким султаном из восемнадцатого. Этим триумвиратом была создана организация по классической схеме гангстерской банды. Те из местных, кто попытался протестовать против самозванных правителей, были либо уничтожены, либо превращены в рабов. Для прочих гангстер определил «налог с чаши», который каждый «гражданин» должен был платить за «защиту и покровительство». Гилбретти набрал гарем из пяти женщин. Одна из них была уже мертвой, так как попыталась разбить голову гангстера чашей, когда он вошел ночью в ее хижину. Что касается остальных, то они тоже не выглядели счастливыми женами.
Сэм узнал все это из бесед, которые велись у вечерних костров. Он понял, что викингам придется столкнуться с двумя сотнями бандитов и, как минимум, с тысячью так называемого «ополчения». Против этих сил они могли выставить сорок мужчин и двадцать женщин. Правда, вооружение местных состояло только из бамбуковых копий с обожженными на огне наконечниками. Преимуществом викингов являлся бесспорный военный опыт, подкрепленный кремневыми топорами, копьями и стрелами с кремневыми наконечниками и защитным вооружением из кожи речного дракона. И с ними был Джо Миллер.
Столкновение произошло через пару дней после с таким трудом улаженной ссоры между Клеменсом и конунгом норвежцев. Стоя на высоком борту корабля, Кровавый Топор объявил огромной толпе местных, что его люди собираются искать железо. Если местные хотят принять участие в этом деле, то они должны присоединиться к отряду викингов. И тогда никто не посмеет грабить их чаши и брать силой их женщин.
Намек был достаточно ясным, и Гилбретти, стоявший вместе со своими приверженцами в первых рядах толпы, метнул в Эрика копье, сопроводив его крепким сицилийским ругательством. Ни то, ни другое не причинило норвежцу вреда. Он швырнул свой топор, и стальное лезвие рассекло грудь Гилбретти. С усаженной кремневыми осколками палицей конунг спрыгнул на землю, спеша за своим драгоценным железным оружием. Раньше, чем кто-либо успел шевельнуться, Джо Миллер и тридцать викингов ринулись за своим вождем. Оставшиеся на борту «Дрейрага» воины и женщины выпустили поток стрел и последнюю уцелевшую ракету. Она попала в плотную кучку сторонников Гилбретти, уложив на месте около сорока человек.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
