— Неплохо. А теперь…
Экзамен длился больше четырнадцати часов, курсанта гоняли по всем темам, причем всегда требовали не только исторические факты, а прежде всего его личную интерпретацию событий и догадки об их подоплеках. Когда молодой человек в восемь вечера пошатываясь вышел из аудитории мокрый, как мышь, он просто прислонился к ближайшей стенке и медленно сполз по ней на пол, тупо глядя перед собой. Далеко не сразу Михаил смог встать, чтобы добраться до телепорта и перенестись в общежитие.
* * *
По одной из аллей Апраксина двора шли нагруженные гитарами и другими инструментами трое молодых ребят. Один светловолосый и два темноволосых, один из последних имел восточную наружность, а второй ярко выраженную еврейскую. Они о чем-то негромко переговаривались, бурно жестикулируя.
— Мишань, это не корабль, это чудо какое-то! — захлебывался от восторга Айзат. — Он же…
— Сферу полевой защиты выставил? — прервал его Данька. — А то говоришь о таких вещах, еще подслушает кто…
Он встревоженно огляделся по сторонам.
— Выставил, конечно! — обиделся татарин. — Ты за кого меня принимаешь? За идиота?!
— Тихо вы! — осадил друзей Михаил.
Со дня экзамена прошло трое суток. Первый день курсант просто отсыпался, благо разрешили. Зато на следующий Старый Зубр передал друзьям координаты телепортации на секретный космодром под Томском, где их дожидался фрегат, который после бурного обсуждения решили назвать «Тень». Стремительные обводы совсем небольшого, всего метров сто в длину матово-черного корабля сразу восхитили ребят. Даже семь выпуклостей истребителей и катера в специальных гнездах на корпусе не портили его. А уж когда друзья начали знакомиться со спецификациями экспериментального фрегата, они вообще онемели от изумления.
Мало погружения на шестой уровень гипера, так еще и система невидимости, способная скрыть «Тень» от самых современных и мощных сканеров. Из оружия инженеры поставили два обычных для кораблей такого класса мезонных орудия и шесть гиперторпед, однако дополнили все это новинкой — распространяющимся через третий уровень гиперпространства гравитационным лучом. Против него пока еще никто не придумал защиты просто потому, что никто не знал о существовании подобного. Истребители с катером тоже оказались необычными — у них имелись свои слабые гипердвигатели! Как их смогли втиснуть в крохотные пятиметровые космолеты? Михаил был просто ошарашен. А что можно сказать об искине последнего поколения с вычислительной мощностью равной городскому компьютерному центру как минимум? Правда, этот искин отличался вредным характером, но они все такие, с ними не сразу удавалось найти общий язык, ведь с искином можно только подружиться, убедить, его не заставишь делать то, что он не считает нужным — потому искинов и использовали только русские, они не боялись бунта машин, в отличие от американцев и европейцев, поскольку в Империи искины имели те же права, что и люди, они подписывали контракт на службу. Для представителей «свободного мира» это почему-то казалось чем-то непредставимым.
Сканирующие системы «Тени» тоже были новинкой, созданной по совершенно иной технологии, чем все прежние. Они через имплант подключались прямо к мозгу оператора, расширяя его мыслительные и аналитические способности. При этом охватывали сферу в половину светового года и позволяли сканировать прямо из гиперпространства во всех диапазонах большинства известных типов излучения.
О чем речь, даже камбуз на фрегате представлял собой чудо новых технологий — вместо привычных холодильников использовалось не так давно изобретенное стазисное поле, способное сохранять еду свежей и даже горячей столетиями — была бы энергия. Все оборудование корабля создавалось на ходу — на деле оно представляло собой колонии нанороботов.
Но самым главным и, наверное, самым важным было полное включение капитана, операторов, пилотов и канониров в общую ментальную сеть через искина. Естественно, при помощи специализированных мозговых имплантов. Иначе говоря, они все вместе с кораблем становились единым целым в случае необходимости. Но это было опасно, человеческий мозг быстро истощался в таком режиме, поэтому экипаж получил приказ использовать режим слияния только в самом крайнем случае.
Весь следующий день друзья знакомились с возможностями и особенностями систем «Тени». И никак не могли поверить, что это чудо отдали даже не офицерам, а им, обычным курсантам, еще не окончившим Академию. И это вызывало у всех троих подозрения — что-то здесь явно не так, была случившемуся некая тайная причина. Вот только как понять, какова она? Михаил решил отложить этот вопрос, пока не получит какой-либо новой информации.
Остальной экипаж все еще не прибыл — импы на данный момент сражались в системе Альфы Лебедя, и быстро добраться до Земли просто не могли. Это «Тень» способна на форсаже преодолеть такое расстояние за полтора дня, погрузившись на шестой уровень, другие корабли нет, самым скоростным нужно как минимум трое суток. Но, согласно утверждению командования, пилоты появятся через день, остальные попозже. Что ж, до старта еще около двух недель, успеют сработаться.
Свободный вечер удалось выбить с величайшим трудом, но пропускать запланированный еще два месяца назад концерт своей группы Михаил просто не мог — это означало бы подвести людей, понадеявшихся на него. Ведь именно он являлся лидером и основным вокалистом «Темного пламени», да и создателем тоже. Увлечение музыкой двадцатого и двадцать первого веков дало о себе знать. Поначалу Михаил исполнял только бардовские песни неформалов на гитаре, а затем на каком-то почти дохлом архивном сервере обнаружил записи русских пауэр-металл-групп и пришел в дикий восторг. Там нашлось столько потрясающих вещей, зовущих к небу, заставляющих распахнуть крылья и взлететь, что осталось только развести руками. И никому это потрясающее культурное наследие не было нужно! Вот тогда, еще на третьем курсе, Михаил и решил создать свою группу, чтобы вернуть людям то, что они забыли. Как ни удивительно, но «Темное пламя» быстро стала довольно популярной в Питере. А позже появились подражатели, тоже начавшие исполнять песни в забытых ныне стилях.
— Эй, выходи из нирваны! — хлопнул Михаила по плечу Айзат.
— Да, что-то ты задумался, — поддержал друга Даниил. — Уже пришли.
Действительно, они стояли у входа в арт-кафе «Муромец», где имелся довольно большой зал с неплохой акустикой, подходящий для исполнения тяжелого рока и металла. Перед дверьми уже кучковался народ, и довольно немало — человек пятьдесят. В основном питерские студенты и курсанты. Среди них нашлось немало знакомых, и следующие несколько минут друзья пожимали им руки, хлопали по плечам и вообще всячески приветствовали.
Однако пришло время готовиться к концерту, и Михаил поспешил внутрь. Остальные музыканты «Темного пламени» были уже на месте и подключали аппаратуру — играли они по старинке, без современных наворотов, наподобие симп-модуляторов, напрямую вмешивающихся в психику слушателей. Разве что использовали помимо гитар и ударных два а-синтезатора, представляющих собой покрытые узорами золотистые шары, висящие в воздухе, — их создали опять же по технологиям Лонхайт еще лет сто назад, и с тех пор все земные музыканты пользовались ими, поскольку эти инструменты способны были заменить любой другой, даже скрипку. Правда, научиться играть на них мог далеко не каждый, уж очень это сложно, нужно было чувствовать, какой узор в какой момент выдаст нужную ноту. Но те, у кого хватало терпения, таланта и трудолюбия, своего со временем добивались.
Публика постепенно собиралась, и вскоре люди забили практически весь зал. Михаил даже удивился — не ждал, что столько народу придет. Пожалуй, почти тысяча человек. Надо же!
— Миш, так на следующем концерте ты точно не сможешь выступить? — спросил второй солист, Сергей Сольвин.
— Я вообще с Земли улетаю и не знаю, когда вернусь, — развел руками курсант. — Так что тебе все карты в руки. Нашел кого-нибудь голосистого?
— Нашел. Потрясно парень поет. Жаль, сегодня он прийти не смог, чтобы ты его прослушал. Еще есть пара ребят для бэк-вокала и второй басист.
— Сам решай. Понимаешь, я вообще не уверен, что смогу дальше заниматься группой… Мне остался год учебы, а после нее меня направят, скорее всего, в дальний космос. Так что сам понимаешь…
— Жаль… — искренне огорчился Сольвин. — Но справимся.
Действительно, группа жила уже своей, независимой от создателя жизнью. Чаще всего ребята выступали без Михаила — он далеко не всегда мог вырваться. Они знали, что их солист учится в каком-то хитром училище и понимали, что музыка для него в основном хобби.
Тем временем аппаратура была подключена и настроена. Отрешившись от всего, Михаил выступил вперед и подошел к микрофону, странно улыбаясь, он уже был не здесь, его душа раскрывалась, стремясь к небу.
