Джеред терпеливо ждал, пока Шейла выговорится. Она заслужила право порицать его, потому что больше всех старалась сделать счастливым.
— Итак, ты уезжаешь? — спросила она почти шепотом.
Он мрачно кивнул.
— Уезжай! Очень скоро ты превратишься в бобыля с причудами, подобного твоему отцу, — предостерегающе сказала она, утирая слезы.
— Знаю. Но понимаешь, Ши, я даже не переживаю по этому поводу, видно, мне так на роду написано. А сейчас, я думаю, нам лучше попрощаться. И давай постараемся сохранить уважение друг к другу и в разлуке.
Шейла глубоко вздохнула. Ей показалось, он разбил ее сердце на тысячу кусочков. Уважение! И это все?
— Не уезжай, Джеред, я люблю тебя таким, какой ты есть.
Его темно-голубые глаза жгли ее.
— Ши, мне и так тяжело. Пожалуйста, не делай еще больней.
— Хорошо. Поступай, как считаешь нужным, но помни, я тебя люблю и всегда буду любить. Если вдруг ты снова поверишь в это волшебное чувство, ты знаешь, где меня найти.
Джеред взглянул на нее последний раз. Протянул руку и смахнул с ее щеки слезинку.
— Прости, дорогая.
Шейла не смогла ничего ответить. Несколько мгновений спустя в этом уже не было необходимости. Она осталась в кухне одна. Сложив на столе руки, она опустила на них голову. Все кончено. Она отдала ему душу, сердце, пожертвовала собственной гордостью, опустилась до вранья — что еще сделать, она не знала.
Теперь ее брак не спасет даже Санта-Клаус. Да, Джеред был прав — жизнь не всегда бывает такой, как нам бы хотелось, а ее брак может спасти только рождественское чудо, она же не напрасно верила в Санту.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Если в последнее время Джеред не мог определить, способен ли он на такие чувства, как радость и любовь, то, вернувшись в Топику, быстро понял, что такое отчаяние и боль. При одной мысли, что Шейла для него потеряна, он был готов биться головой о стену, и когда в понедельник его адвокат сообщил, что его присутствие в суде по поводу развода необязательно, Джеред попросил прислать по почте документы и больше не звонить ему.
Он с головой ушел в работу, стараясь забыть прошлое, Шейлу и будущего ребенка. С утра он работал в офисе, потом до глубокой ночи вел наблюдения на посту, ненадолго возвращался домой, принимал душ, переодевался и снова ехал в офис и опять работал допоздна. Изо дня в день, неделя за неделей, не позволяя себе мечтать о тепле и уюте семьи.
Вскоре с ним произошел странный случай.
Вечером, в день развода, когда напольные часы в углу его кабинета — подарок Шейлы, избавиться от которого у него не хватило духа, — пробили десять, ему показалось, что его окликнул чей-то низкий голос. Джеред испуганно поднял голову. Оказывается, он заснул за столом.
— Ну наконец-то! — снова прогудел голос. — Я уж собрался вызывать бригаду спасателей.
Джеред заморгал. Сознание проснулось быстрее его усталого тела, и он наконец увидел говорившего. Это был старик с седой бородой, в шапке и красном бархатном костюме с белой отделкой… Санта-Клаус!
Но этого не могло быть!
— Уж очень здесь тихо, — сказал Санта и подошел к радиоприемнику, стоявшему на книжном шкафу. Нашел станцию, по которой транслировали рождественскую музыку, и убавил звук. — Ну вот, так-то лучше.
Джеред понял, что его сморила усталость и дверь осталась незапертой. Молодец, ничего не скажешь! Он настороженно наблюдал за мужчиной, готовый вскочить в любой момент. Правую руку он положил на край ящика, где держал пистолет. С грубоватостью бывалого человека спросил:
— Никак Санта пожаловал?
— Точно, — веселым басом пророкотал гость. — Я тороплюсь — подарки для детей надо упаковывать. — Он погрозил Джереду пальцем в белой перчатке. — А тебе хоть бы что! Спишь себе, а мог бы доброе дело сделать.
— Сон какой-то дурной, — пробормотал Джеред.
Санта засмеялся, придерживая живот.
— Вот именно, мой мальчик, вот именно!
Нет, все-таки это сон, подумал Джеред, но почему-то приоткрыл ящик. На случай, если недовольство Санта-Клауса выльется во что-то похуже.
— Пистолет? — Санта закинул голову и расхохотался. — Эй-ей-ей, парень, тебе он не понадобится. Смотри, я же безоружен. — Он вытащил из огромного кармана, так хорошо знакомого Джереду, горсть карамелек, леденцов на палочках, пару игрушечных машинок, Санта-Клауса в качающемся кресле и положил все это Джереду на стол. Потом качнул игрушечного Санта-Клауса. — Вот этот мне самому нравится, — сказал он, улыбнувшись.
Однако Джеред продолжал следить за ним без улыбки. Тогда Санта вывернул другой карман, сел и, стащив сапоги, показал ему ноги в носках с рождественскими елочками. Снова надев сапоги, Санта встал и потопал ногами.
— Ну как, все в порядке, сынок? А теперь давай приступим к делу.
Джеред все еще был настороже.
— Хочешь завербовать меня?
— Не совсем так. Это касается моего маленького друга, девочки, с которой я познакомился в Квайет-Бруке. Ее зовут Молли. — Веселый блеск в голубых глазах Санта-Клауса померк. Он сложил гостинцы обратно в карманы. — Ты нужен в Квайет-Бруке, сынок. Тебе нужно срочно ехать. Я бы и сам поехал, но всем помочь не могу. Сутки слишком короткие.
Только теперь Джеред догадался, что перед ним тот самый «настоящий» Санта, о котором говорила Молли. Только что он делает в Топике? И в его конторе? И как он может знать, что происходит в шестидесяти милях отсюда? Джеред хотел выставить его за дверь, но предчувствие чего-то необычного, связанного с появлением в его жизни Молли, остановило его.
— А что с Молли? — спросил он.
— Грустная история, — покачал головой Санта. В глазах его, смотревших на Джереда поверх очков в металлической оправе, была тревога. — Я ей не раз говорил, что не смогу исполнить ее рождественское желание, но она продолжает в меня верить, и это может обернуться для нее бедой. И для твоей жены тоже, если она выйдет в такую погоду. А она со своим добрым сердцем вполне способна это сделать. Но я ничем не могу помочь. В Квайет-Брук тебе надо ехать самому.
В груди Джереда уже рос страх.
— О какой беде ты говоришь? — спросил он, подумывая, не позвонить ли в полицию.
— Той, что грозит Молли. — Санта просунул руку под шапку и вытащил сложенный лист бумаги. Развернул его и стал читать. — «Дорогой Санта». — Он остановился и посмотрел на Джереда. — Это я. — Встретив хмурый взгляд Джереда, кашлянул и продолжал: — «Мне нужно передать тебе очень важное рождественское пожелание. Приходи сегодня вечером в парк. Я буду тебя там ждать». — Санта вновь посмотрел на Джереда поверх очков. — Это не все, что здесь написано. Но я прочел самое главное. Я вынул это письмо из почтового ящика Санта-Клауса, когда проходил утром мимо магазина Дентона, но прочитал его только недавно. Поэтому и пришел поздно. Тебе надо поторопиться.
Часы пробили четверть одиннадцатого. Глаза Санта-Клауса расширились.
— О господи! Я должен успеть вернуться на Северный полюс. Женушка ждет. Говорит, дела идут медленно. — Он подвигал бровями и спрятал бумажку в карман.
Джеред потряс головой, глядя вслед Санта-Клаусу, который торопливо шел к двери. Не иначе, ему все это снится.
Санта остановился, еще раз посмотрел на него и укоризненно покачал головой.
— Теряешь время. Если сразу поедешь, сможешь предотвратить беду. И к Рождеству получишь, что захочешь.
— Это невозможно, — ответил Джеред. Но дверь уже захлопнулась, и мужчина исчез.
Джеред бросился к двери, распахнул ее и выглянул наружу. Но успел только заметить, как за углом в пелене падающего снега мелькнула и исчезла красная куртка. Джеред побежал по бульвару. Порыв ветра прибил к его ноге клочок бумаги. Джеред остановился и отбросил его, но вдруг увидел на нем странную рождественскую елку с кучей разноцветных подарков под ней, ту самую, которую показывала ему Молли, когда он сам изображал Санта-Клауса.
Джеред подобрал бумажку и вернулся в офис, чтобы разглядеть ее при свете. Он смог разобрать только слова «парк», «приходи» и «Санта». Было не похоже, что это писал ребенок. Но ежа и подпись «Молли» не оставляли сомнений.
Черт возьми! Верить всему этому или нет? Логичнее всего было бы позвонить Шейле и попросить ее проверить, дома ли Молли, хотя он понимал, что Шейла, конечно, не обрадуется его звонку.
Он набрал номер Шейлы. Занято.
Позвонил в офис шерифа. Короткие гудки. Минут десять Джеред снова и снова набирал номер. Наконец оператор сказала, что линия, наверное, повреждена из-за бури. В Квайет-Бруке это случалось часто.
Джеред встал и пошел за курткой. Он понимал, что приходивший к нему мужчина не мог быть Санта-Клаусом, ведь Молли — ребенок, верящий в рождественские чудеса. Он не представлял себе, какого подарка она ждала, но, наверное, чего-то важного, раз осмелилась выйти в темноту.
