Элли попыталась остаться равнодушной к его близости, но это было невозможно. От его прикосновения у нее по спине побежали мурашки.
Его черные глаза пронзали ее насквозь.
- Мне не следовало оставлять тебя одну.
- Это оказалось настолько ужасно, что я даже представить себе не могла. — Она приподнялась на цыпочках и прошептала ему на ухо: — София никогда не должна об этом узнать.
Джино отпустил ее, и они пошли в кабинет.
— Если ты начнешь читать с последнего письма, они пойдут в хронологическом порядке, — пояснила Элли.
Поскольку она уже знала содержание писем, то просто стояла рядом со столом и ждала.
Внезапно Джино вскочил на ноги и разразился потоком ругательств на итальянском. В его взгляде была дикая ярость, от которой Элли бросило в дрожь,
- Я знал, что она на многое способна, — пробормотал он, — но забыть о своих материнских обязанностях...
Элли обхватила себя руками, чтобы унять дрожь.
- И больном муже, - прошептала она. — У нее не было ничего святого, раз она заставила Джима думать, что ее муж — жестокий, расчетливый человек.
Джино прищурился.
- На самом деле она описывала меня, а не Марчелло. Я о самого начала понял, что она за птица, и она ненавидела меня за это.
Он запустил пальцы в волосы.
— Поскольку я отказался давать ей деньги, она начала рассказывать обо мне всякие истории прессе.
Ошеломленная его словами, Элли спросила:
— Какие еще истории?
Его лицо было непроницаемым.
— Она утверждала, что я был в нее влюблен, но она предпочла моего брата, и тогда я из ревности пошел на все, чтобы ее вернуть...
Элли застонала.
- Это правда, я встретил ее раньше моего брата. Один наш общий друг устраивал вечеринку. Марчелло заболел гриппом и не смог пойти, а я пошел. Хозяин познакомил меня с Донатой, которая приехала из Рима. Она была поразительно красива, — признал Джино, — но меня не заинтересовала. Я покинул вечеринку, не ожидая, что когда-нибудь увижу ее снова. Несколько месяцев спустя я узнал, что Марчелло познакомился с ней на другой вечеринке и влюбился в нее. Меньше всего я ожидал, что она станет моей невесткой. На моей памяти это был единственный раз, когда мой брат сделал неправильный выбор. Разумеется, я не сказал ему об этом. Я любил его и желал ему счастья.
Джино нес на своих плечах еще более тяжелую ношу, чем она думала.
— Даже если бы Доната сказала Джиму правду о своей семье, ему было бы все равно. Он нуждался в ней потому, что она была воплощением всего того, о чем он мечтал. После того как мы поженились, я узнала, что он чувствовал себя обделенным, потому что при рождении не получил тех привилегий, которые были у других. Я уверена, именно поэтому мой муж и работал в Европе. Таким образом он мог охотиться на женщин, подобных твоей невестке. К тому же, как ты уже сказал, она была красива.
— Но не шла ни в какое сравнение с тобой.
— Не говори банальностей, Джино.
Он пристально посмотрел на нее.
— Если ты считаешь, что я лицемерю, воспользуйся своим собственным советом, который ты дала Софии, и посмотрись в зеркало.
Элли покачала головой.
- Ко мне мой совет не имеет никакого отношения.
Джино подошел к ней ближе.
— Ты догадывалась, что твой брак под угрозой, еще до того, как узнала о связи твоего мужа с Дона-той?
У Элли начала болеть голова, и она потерла виски.
— Когда четыре месяца назад Джим не сошел с самолета в Портленде, я наняла детектива, чтобы его разыскать. А два месяца спустя я узнала, что он погиб в автокатастрофе вместе с какой-то женщиной. Это подтвердило мои подозрения, что он мне изменял.
— Как долго вы были женаты?
— Два с половиной года, но уже через год он стал много времени проводить в командировках, постоянно ища предлог для того, чтобы задержаться. В глубине души я знала, что он лгал, но не была готова себе в этом признаться.
Джино тяжело вздохнул.
— Доната делала то же самое. Она уезжала на длительное время, а затем звонила и говорила, что задержится. Всякий раз это глубоко ранило Софию.
На глаза Элли навернулись слезы.
— Бедняжка. Но теперь все закончилось и ей больше не нужно ждать телефонного звонка.
Джино молча кивнул, однако в его глазах была такая горечь, что это встревожило Элли.
— Шесть дней назад мне позвонил следователь. Он рассказал о Донате, и это побудило меня отправиться в Европу, чтобы найти ответ на мучивший меня вопрос. По иронии судьбы он все это время был в компьютере Джима. Теперь, когда я прочитала его электронную переписку с Донатой, все стало ясно. — Она глубоко вздохнула. — Можешь уничтожить компьютер и все, что в нем находится. А сейчас, если позволишь, я пойду спать.
Она вышла из кабинета Джино и поднялась наверх. Доната собиралась бросить собственную дочь! Элли так переживала за эту милую девочку, что измена Джима казалась ей чем-то второстепенным. Она попыталась представить на его месте Джино, но не смогла, потому что он был человеком другого склада — искренним, благородным, готовым пожертвовать собой ради счастья своей семьи.
Марчелло был лучшим другом Джино. Теперь, из-за его болезни, Джино пришлось взвалить на свои плечи тяжелую ношу и стать для Софии одновременно отцом и матерью. Элли была рада, что может хоть немного ему помочь.
Войдя в ванную, Элли случайно увидела свое отражение в зеркале. Кажется, Джино своим поцелуем стер с ее губ всю помаду. Несмотря на тяжелое потрясение, она никак не могла забыть, как у нее кружилась голова от его прикосновений.
Ее сердце учащенно забилось, когда она вспомнила, что они завтра снова едут на реку.
Вернувшись в спальню, Элли вдохнула аромат лаванды. Прежде ей никогда не дарили цветы без повода. Она чувствовала себя в ту минуту так, словно ей подарили весь мир.
Было около двух часов ночи, когда Джино выключил компьютер и пошел спать. Он прочитал несколько десятков электронных писем. Оставалось еще столько же, но у него не было сил их читать.
Он не мог выбросить Элли из головы, а она, кажется, даже не подозревала о своей исключительности. Это объясняло, почему она так страдала из-за мужчины, который был способен любить только самого себя.
Он задержался па втором этаже, борясь с переполнявшим его желанием постучать в дверь ее спальни. Ему хотелось сказать ей, как она красива. Доказать ей это.
До своей болезни Марчелло предупреждал Джино, что однажды тот встретит женщину, которая его покорит. Тогда Джино посмеялся над своим братом, но сейчас ему было не до смеха.
На ватных ногах он поднялся к себе, молясь о том, чтобы ему удалось сразу же заснуть.
