о Веронике? Кто вообще хранит такое? Может быть, наблюдает за карьерой близкой подруги? Есть ли у Наты вообще близкие подруги?
Он потратил еще минут пятнадцать, тщательно перебирая папки с распечатками. Искал упоминания о Веронике. Не нашел.
Где-то в глубине дома скрипнула дверь. Или половица. Или еще что-то.
Звук этот разнесся в тишине не хуже пистолетного выстрела.
Пашка уставился в дверной проем, прислушиваясь. Если Ната вернулась, а она вообще-то могла вернуться в любой момент, дела плохи. И это уже не игра под названием «Подсмотри за сестрой старой подруги». Это серьезное преступление. По голове не погладят.
И о чем он только думал?
Звук не повторился. Может, показалось, но рисковать не стоило. Пашка быстро убрал журналы на место, вышел в коридор. В комнате за его спиной погасли лампы, и сразу стало понятно, что дом пуст и темен. Ночь сожрала его. Кроме собственного дыхания, Пашка больше ничего не слышал.
Он стал медленно спускаться по лестнице, вглядываясь в провалы окон, сквозь которые в дом затекал густой рыхлый мрак. Под ногой скрипнула ступенька – звук был точно такой же, как услышанный недавно. Сердце прыгнуло в груди. Вот ведь…
Дом как будто отозвался еще одним скрипом. Где-то за спиной. С высоты второго этажа.
Пашка развернулся. Кто-то стоял наверху, у деревянных перил. Темный силуэт. Его, Пашку, обошли сзади. Переиграли.
А потом вспыхнул свет.
* * *
Яркий, слепящий свет танцпола выбивал из головы ненужные мысли.
Лера кружилась, прыгала, обнималась, хохотала. Как раньше. Как в прошлой жизни. Сколько времени когда-то она провела среди потных танцующих и пьяных тел? Сколько выпила, сколько сбила каблуков? Никогда и никому не сосчитать. Это время плотно упаковано в коробки и сохранено на жестком диске памяти.
Вокруг тоже толпились, обнимались, прыгали и хохотали. Где-то у сцены потерялась Вика. Она крикнула, ткнув пальцем: «О, чур, мой мужик!» – и растворилась в толпе. Почти наверняка ее сегодняшний вечер закончится в чужой квартире, на чужой постели с каким-нибудь молодящимся сорокалетним дядькой.
Толик был рядом. Пошел за напитками. Он умел уговаривать – Лера за последние полчаса выпила уже два бокала рома с колой. Пришлось признать, она отвыкла от алкоголя. Тут же захотелось курить, но в кармане были только проклятые подушечки жвачки. Голова кружилась. Молоденький диджей объявил со сцены время ностальгии и врубил ремикс на «Руки Вверх!».
Появился Толик с двумя бокалами.
Волосы у него растрепались, рубашка оказалась расстегнута на груди. В полумраке, разрываемом яркими полосками света, Толик казался моложе своего возраста.
– А правда, что ты себя вчера порезала? – спросил он, прильнув губами к ее уху.
– Обманывают. Кто-то ловит запоздалую популярность на моей теме.
– Я тоже не поверил. Моя девочка всегда была сильной. Раз уж выкарабкалась тогда, то выкарабкаешься и сейчас!
– Это точно!
Лера выпила молочный коктейль с привкусом чего-то приторно-горького в несколько глотков, смакуя в мыслях слова «моя девочка», примеряя на себя: годятся или нет для нынешнего состояния.
– Мне жаль, что ни разу не открыла дверь, когда ты приезжал тогда, – наконец сказала она.
Толик кивнул. Он, кажется, один тут не танцевал. Стоял среди беснующейся толпы, широко расставив ноги, и просто пил.
– Так надо было, понимаешь? Так для всех было лучше!
– Уже не важно, – ответил Толик. – Десять лет прошло. Главное, что ты вернулась. Веселись!
Она всегда его слушалась. Ну или почти всегда. Сначала обожала, потом влюбилась, потом разочаровалась. С Толиком были сложные отношения, на грани. Лера и сама не до конца понимала, что между ними происходило. Иногда даже возникали нелепые мысли, что Толик воплощает для нее отца. Только не настоящего, а такого, какого ей хотелось бы.
Лера сообразила, что пялится на Толика, а он прекрасно это видит и улыбается. Позволяет, значит, пялиться.
– Пошел ты! – беззлобно фыркнула Лера, но Толик ее, конечно же, не услышал в общем гвалте и шуме вокруг.
Кто-то толкнул его в плечо. Ром расплескался по грязному полу. Толик растворился в толпе, видимо, за новой порцией, а Лера отдалась во власть танцпола, забыв обо всем.
Как же давно она не танцевала вот так, расслабленно и дико, на изломе эмоций, пьяная и довольная! Как же ей хотелось забыть обо всем, что случилось в последние дни! Чтобы смерть Дениса была всего лишь сном – на это же можно надеяться, правда? И чтобы завтра утром она обнаружила, что выходит из «Вирус-клуба» на съемки очередного ролика, на дворе две тысячи девятый, бояться нечего, переживать не о ком. Под сердцем бьется еще одно сердечко. Не будет преждевременных родов, скандалов, депрессии, мертвого ребенка, психоневрологического диспансера. Наоборот, все будет хорошо.
Если бы она тогда не сбежала с Пашкой, то отправилась бы в клуб. Здесь бы пила, танцевала, нюхала, курила, трахалась. Здесь бы оставалась королевой жизни навечно. В объятиях Толика, в глазах сотен тысяч подписчиков на «Порнхаб», «Юпорн», «Онлифанс» и десятке других сервисов. Доросла бы до дорогих съемок в Америке, на Мальдивах, до собственного контракта с крупными порностудиями. Зарабатывала бы больше, чем отец, между прочим. Отстроила бы себе дом напротив его дома. Чтобы позлить, да? Чтобы он каждое утро видел, куда катится его дочь.
А что мешает сейчас, да-да, сейчас вернуться к исходной точке?
– Я жду этого! – шепнула она самой себе.
Лера из прошлого – та самая, по-настоящему счастливая Лера – впилась ноготками в мякоть сознания и принялась выбираться наружу. За ней огромным черным хвостом потянулись воспоминания. Те самые, которые никогда не должны были появляться на поверхности.
Возникший из толпы Толик обнял Леру за талию. И сразу стало спокойно. Лере захотелось запустить ладонь под его расстегнутую рубашку, провести пальцами по груди и ниже. Она повернулась к нему спиной. Дыхание у Толика было горячим, медленным.
– Денис… – пробормотала Лера, думая о прошлом. – Денис, я хочу тебя прямо сейчас…
– Пойдем ко мне в кабинет.
У них даже голоса были похожи.
Денис мертв.
А Толик жив.
Его пальцы медленно опустились на ее бедра. Лера задрожала, ощущая, как внизу живота накатывает теплая волна наслаждения.
– Жизнь продолжается, – сказал Толик на ухо. – Чтобы ни случилось. Ты уже взрослая, сама должна решать, что для тебя хорошо, а что нет. И отвечать за свои поступки, так ведь?
– Ага. Снова грузишь своими взрослыми псевдофилософскими размышлениями, – ответила Лера, извиваясь будто в такт музыке, но на самом деле в его объятиях.
Еще немного, и у нее сорвет крышу. Она ведь не умеет сдерживаться. Никогда не умела. Терапия, таблетки, тренинги, курсы
