– Тогда чего вы ждете здесь?
– Да месье Розенкранц сейчас в участке, и я решил на всякий случай не попадаться ему на глаза, поскольку его, похоже, расстроило то, что я упомянул его жену во вчерашнем материале.
Пеллетер не смог сдержать улыбки, уже начав подниматься по ступенькам.
– Инспектор, подождите!
Пеллетер остановился и обернулся.
– У вас есть что-нибудь новое по убийству Меранже?
Улыбка исчезла с лица Пеллетера.
– Или, возможно, вы смогли бы как-то прокомментировать это происшествие с пятью мертвыми телами арестантов, найденными вчера? Или прокомментировать исчезновение мадам Розенкранц.
Окончательно помрачнев, Пеллетер недовольно заметил:
– Я думал, Сервьер, вас сегодня интересуют только хорошие новости!
– Хорошие новости это те, что позволяют газете расходиться с лотков.
– И все-таки лучше пишите про найденных детей, – посоветовал Пеллетер и повернулся, но тут же, замешкавшись, остановился.
– Что-то еще? – оживился Сервьер.
Пеллетер не ответил. Ему вспомнилось его сегодняшнее утреннее ощущение, будто он постоянно что-то упускает и от этого не знает, как действовать дальше. И вспомнились мысли о том, что он пока только реагирует на события, а не предвосхищает их. Тогда, может, стоит спровоцировать какие-нибудь новые события? Он повернулся к Сервьеру.
– Запишите-ка вот это. Инспектор Пеллетер крайне ободрен ходом расследования убийств в тюрьме Мальниво. У него имеются многообещающие зацепки, и он надеется раскрыть это дело к завтрашнему утру, когда выйдет эта газета.
Сервьер лихорадочно строчил в своем блокноте. Закончив, он устремил на Пеллетера восхищенный взгляд, глаза его блестели от возбуждения.
– Это правда?
– Завтра узнаем. – Пеллетеру вспомнилась симпатичная молодая женщина, робко переминавшаяся на пороге обеденного зала в отеле Вераржана. Конечно, ее имя не стоило трепать в газетах. – И, пожалуйста, оставьте в покое тему исчезновения мадам Розенкранц, – прибавил Пеллетер.
– Но все уже и так знают…
– Нет, оставьте эту тему, – повторил Пеллетер настоятельным тоном, поднимаясь на последнюю ступеньку. – Я и так дал вам много информации. – И он взялся за ручку двери в полицейский участок со стороны мэрии.
В участке было так же малолюдно, как и во всем городе, но так же шумно, как и всегда.
– Вы, сволочи, ищете день и ночь каких-то там пропавших мальчишек, а на молодую женщину вам наплевать! – орал месье Розенкранц, стоя перед стойкой дежурного офицера.
Двое полицейских, пока еще незнакомых Пеллетеру, молча и невозмутимо наблюдали за разъяренным месье Розенкранцем. Больше в помещении никого не было. Должно быть, Летро отпустил всех остальных пораньше после утомительных ночных поисков.
Розенкранц от возбуждения перешел на английский, и Пеллетер даже смог разобрать некоторые слова, которым его во время войны научил один американский солдат взамен того, что Пеллетер научил его их французским эквивалентам.
Подойдя к рослому американцу сзади, Пеллетер аккуратно взял его под руку.
Розенкранц от неожиданности дернулся, но у Пеллетера была крепкая хватка.
– Чем тут вообще полиция занимается? – продолжал возмущаться Розенкранц, снова перейдя на французский. – Никто ничего не делает! Целую ночь и целый день искали каких-то мальчишек! А моя жена пропала вот уже как полтора суток! Из-за этих двух сопляков мне даже не дали написать заявление!
– Пожалуйста… – Пеллетер кивнул на стулья в приемной, продолжая сжимать локоть американца. – Я вас охотно выслушаю.
– Вы намерены помочь мне разыскать жену?
– Давайте сначала поговорим об этом.
Розенкранц уставился на Пеллетера. Они были одного роста, но Розенкранц умудрялся смотреть на Пеллетера сверху вниз.
– Хорошо, давайте поговорим, – сказал он, выдернув у Пеллетера руку, поправил на себе пиджак, но на предложенный стул не сел.
Пеллетер подошел к стойке и спросил у все еще насупленных офицеров:
– А где шеф Летро?
– В больнице с мадам Перро.
– Инспектор!.. – нетерпеливо окликнул из приемной Розенкранц.
Пеллетер поднял руку, давая ему знак подождать, и вновь обратился к офицеру:
– А все остальные где?
– До завтрашнего утра только минимальный состав. Нам же не хотят платить нормально за сверхурочную работу.
Второй офицер хлопнул своего коллегу по плечу, и тот понял, что сболтнул лишнее.
– Ну… я хотел сказать…
– Да я знаю, что ты хотел сказать. – Пеллетер повернулся, намереваясь вернуться к Розенкранцу.
– Господин инспектор, вы оставите какое-то сообщение? – спросил второй офицер.
– Нет.
– Инспектор!..
Пеллетер вернулся к Розенкранцу и сказал:
– Пошли!
– Куда? – удивился американец.
– Поговорить, – сказал Пеллетер, доставая сигару и прикуривая ее.
Розенкранц наблюдал за этим священнодействием, после чего сказал кратко:
– Хорошо. Идемте.
С этими словами он вышел за дверь полицейского участка, и Пеллетер последовал за ним.
На улице Пеллетер порадовался тому, что чутье не изменило Сервьеру и побудило его вовремя смыться. Не исключено, что он сейчас был уже на пути в больницу, где наверняка надеялся взять у кого-нибудь интервью. Или побежал печатать на машинке то, что надиктовал ему Пеллетер.
Розенкранц повел инспектора от площади в жилую часть города. Шагал он быстро, размашисто, гнев его еще не прошел, просто весь ушел сейчас в ходьбу. В каком-то узеньком переулочке он наконец остановился. Окна первого этажа здесь все были закрыты ставнями. Над головой на веревках не висело белья.
Крутая, почти вертикальная каменная лесенка вела в подвал. Розенкранц начал спускаться по ней, держась за стены, потом, нагнувшись под низким дверным косяком, переступил через порог.
Последовав за ним, Пеллетер обнаружил, что Розенкранц привел его в пивнушку. Крошечную, замызганную пивнушку, где стойкой бара служила просто широкая доска на столбиках и где вообще не было столиков. В тесном помещении воняло застарелым табачным дымом и дешевым пивом. Ботинки прилипали к полу, Пеллетеру приходилось с усилием отрывать их, пока он шел к стойке.
Других посетителей здесь не было. Дряхлый старик-бармен спал на своем стуле, прислонившись затылком к стене, но вскочил, сонно протирая глаза, как только Розенкранц постучал перед ним по стойке. Не дожидаясь от посетителей заказа, старик сразу выставил перед ними две пинты пива.
Розенкранц мгновенно присосался к своей кружке и пил стоя. Старик-бармен ушел обратно спать на свой стул.
Пеллетер присел на высокий табурет и, не прикасаясь к своему пиву и попыхивая сигарой, стал ждать, когда Розенкранц заговорит. Ему вспомнилось, что рассказывал Сервьер о пьяных загулах Розенкранца.
Выдув сразу полпинты и так и не отрываясь от кружки, Розенкранц наконец сказал:
– С какой стати ей уходить от меня?
– Об этом вы мне как раз и поведаете.
Розенкранц повернулся к Пеллетеру. На лице его было написано неподдельное горе.
– Нет, она не ушла бы от меня, – сказал он, качая головой.
Розенкранц залпом допил свое пиво и собрался растормошить бармена, но Пеллетер кивнул ему на свою кружку, предложив:
– Пейте мое.
Розенкранц взял кружку в руки, но пить не спешил.
– До тех пор пока вы не заявились к нам домой, я понятия не имел, что ее отец находится в Мальниво. Нет, я, конечно, знал, что он сидит в тюрьме, но мне даже в голову не приходило, что именно в нашей.
– Она навещала его там.
– А вы откуда знаете?
– Она сама мне сказала.
Розенкранц опять присосался к кружке. Выдув все пиво, он поставил пустую кружку и сказал:
– Нет, я понимаю, что староват для нее. Что иногда, должно быть, выгляжу скорее как ее отец, нежели как муж. Но вы не представляете, как я обожаю ее! Я люблю ее больше всего на свете, больше родины, даже больше своей работы!
Он постучал по стойке бара, и встрепенувшийся старик, шаркая, пошел наливать им новые порции пива.
– Нет, я понимаю, что люди могут иметь друг от друга свои секреты, я и сам так живу, вру частенько по мелочи, как и все остальные. Но зачем ей было скрывать такое про своего отца?! И зачем исчезать, не сказав ни слова? Она же знает, что это просто убьет меня!
Он взялся за новую кружку.
– Значит, вы никогда и никаким образом не общались с Меранже?
– Никогда. Я ненавидел его, даже не будучи с ним знаком.
– А с кем-нибудь еще из этой тюрьмы?
Розенкранц повел рукой, держа в ней кружку.
– Ну здесь, в городе… Может быть. Но только шапочно. На самом деле, я не знаю здесь толком никого, кроме Клотильды. И поэтому эти сволочи из полицейского участка не хотят помочь мне! – Он свирепо вытаращил глаза. – И поэтому помочь мне должны вы! Вы должны найти ее! И доказать…
– Доказать что?
– Что все, написанное о ней в газетах, – ложь!
– В газетах просто написали, что убитый был ее отцом.
