Из детальных описаний Сицилийских и Римских войн Полибием, Ливием и другими авторами мы знаем гораздо больше о боевых традициях западных финикийцев, чем их восточных соплеменников. Карфаген, обладавший большими территориями в глубине страны, со временем обнаружил, что его африканские подданные могут быть отличными солдатами, и использовал их по полной программе. Однако такой подход заставил карфагенян выработать стратегию по сухопутным сражениям в периоды местных волнений. К VI веку, когда шли войны Малха и его преемников Магонидов, Карфаген уже наверняка располагал армией, состоявшей как из горожан, ополченцев, так и достаточно хорошо обученных профессионалов. Когда к карфагенской армии присоединились союзные сицилийские города и наемники, образовалось могучее войско. С последних лет V века до своего окончательного поражения Карфаген воевал очень часто, однако так и не создал регулярную армию. Регулярной армии в то время не было ни у греков, ни у римлян, лишь в I веке до н. э. у римлян появилась профессиональная армия – римские легионы.
Неизвестно наверняка, были ли у Карфагена профессиональные офицеры, однако мы знаем, что его полководцы назначались на предстоящую кампанию, тогда как в Риме они обычно избирались на год. Если военачальники достигали успеха, как, например, Баркиды до и во время 2-й Пунической войны, то они сохраняли свои посты на долгие годы. Видимо, в этом и состояло огромное преимущество Карфагена над его противниками, и те стремились следовать карфагенскому примеру, надолго оставляя командирами достигших успехов полководцев. Это и Дионисий Сиракузский, и Тимолеон, и Сципион Африканский, которым в конце концов удалось взять верх над Карфагеном.
Во время решающих войн Карфаген стал использовать наемников. Идея была не нова, ибо наемники упоминаются много раньше и, видимо, именно они имеются в виду, когда Иезекииль говорит о Тире VI столетия: «Перс и Лидиянин и Ливиец находились в войске твоем и были у тебя ратниками...» (Иезекииль XXVII, 10). Однако широко наемничество распространилось в V веке, и Диодор рассказывает нам, что в битве при Гимере (480 г.) в армии Гамилькара были наемники из Италии, Галлии и Испании. Позже греки в качестве наемников воевали за Карфаген против своих соплеменников, и иногда, как, например, после захвата Мотии, греки-победители с ними жестоко расправлялись. Однако главной силой пунических армий были сами граждане Карфагена и его подданные – в основном ливийцы и испанцы; чего в общем-то можно было ожидать. Содержание наемной военной силы было тяжелым бременем, и к концу 2-й Пунической войны, когда Карфаген, обладая обширной территорией, не испытывал трудностей в наборе солдат, он использовал наемников лишь для генеральных сражений, тем более, как доказала война наемников, они не всегда бывали лояльными.
В главных сражениях пунические армии использовали тяжело вооруженную пехоту. Такова была мода в ту эпоху (сравните с греческими гоплитами), и наемники – среди них много греков – поддерживали однообразие в обеих противодействующих армиях. Воины, как правило, были вооружены мечами, копьями и сначала круглыми щитами, а позже удлиненными, какими пользовались в то время и римляне и галлы. Солдаты носили и защитную броню. Бронзовые грудные и спинные пластины доспехов тонкой кампанской работы найдены в деревянном сундуке в захоронении конца III века до н. э. в Ксур-эс-Сафе в Тунисе. Возможно, они принадлежали наемнику из Италии или ветерану-карфагенянину армии Ганнибала, который приобрел их в Кампании.
Армии того периода также включали кавалерию, метателей из пращи, лучников и легковооруженную пехоту, и Карфаген не был исключением. Македонские завоеватели, Филипп и Александр, использовали македонскую и фесалийскую кавалерию, а Карфаген имел возможность нанимать прекрасных нумидийских всадников, а позже – испанцев и галлов. Когда Ганнибал вступил в Италию, кавалерия составляла около четверти всей его армии. До самых Пунических войн, но явно не в самих этих войнах Карфаген использовал множество боевых колесниц и часто посылал их в составе своего войска за моря, в Сицилию и другие регионы. Диодор упоминает, что иногда в битве участвовало до двух тысяч двуконных колесниц, и даже если их число преувеличено, можно с уверенностью сказать, что боевая колесница была главным мобильным средством карфагенского войска. Вероятно, этот обычай пришел с востока, где традиционно использовались боевые конные экипажи.
Похоже, что карфагеняне перестали пользоваться колесницами, когда в качестве боевых животных стали применяться слоны, хотя, может быть, не стоит видеть в этом прямую связь. Слоны вошли в моду в Средиземноморье после того, как греки встретились с ними в период индийских кампаний Александра. У Карфагена в Северной Африке слонов было предостаточно, и они стали входить в состав карфагенских армий с начала III столетия. Карфагеняне использовали слонов в Сицилии и в Испании, а Ганнибал совершил подвиг, переведя более тридцати слонов через Альпы в 218 году, правда, все, за исключением одного, погибли от зимних холодов. Обычно в генеральных сражениях в распоряжении полководца имелось от пятидесяти до ста боевых слонов. Их роль в битве была решающей, и по условиям мирного договора (201 г.) после сражения при Заме Карфаген даже обязали прекратить охоту на североафриканских слонов. На востоке слоны несли бойцов в напоминающем башенку паланкине; на западе на слоне сидел только погонщик. Слон был защищен броней и обычно врывался в ряды врага, сокрушая их. Сципион нашел способ противодействовать этой разрушительной силе: ряды его солдат расступались, и слоны мчались, не причиняя людям вреда. Боевые слоны не всегда были благом: иногда они впадали в панику и нападали на собственных солдат.
В IV веке до н. э. в Средиземноморье совершенствовалось искусство осады, особенно в Сицилии. Однако многие военные хитрости, казавшиеся новыми в Средиземноморье, наверняка были давно известны на востоке, где было достаточно сложно обучить ассирийцев обычным методам осады: применению таранов, стенобитных машин, осадных башен и рытью подземных ходов к стенам и даже под них. Однако одно оружие, катапульта, могло быть изобретено именно для Дионисия, так как Диодор говорит, что впервые катапульту использовал именно Дионисий при осаде Мотии в 398 году до н. э. Катапульта посылала стрелы и ядра на несколько сот метров и была революционным ноу-хау. Города, имевшие одну только линию стен, уже не чувствовали себя в безопасности и должны были углублять оборону, чтобы удерживать нападавших на достаточном расстоянии. Мотия с ее единственной крепостной стеной, прижавшейся к берегу, была обречена, как только Дионисий восстановил дамбу, соединявшую город с материком, и близко подвел осадные механизмы. Безусловно, и другие города вскоре испытали те же беды. К III веку до н. э. Карфаген, извлекший урок из чужих неприятностей, построил свою знаменитую оборону в узкой части перешейка (рис. 3), состоявшую из трех элементов: мощной крепостной стены с башнями на определенном расстоянии друг от друга и двухъярусными эскарпными галереями для людей, слонов и коней; промежуточным валом (возможно, земляным) и, далее, рвом с деревянным забором за ним. Археологи долго искали эти укрепления. В 1949 году Дюваль обнаружил их с помощью аэрофотосъемки, а последующие раскопки вскрыли внешний ров шириной 20 метров и внутренний ров шириной 5,3 метра с рядами ям под столбы и канавы для частокола между ними. Были найдены также соединительные коридоры, пронизывающие укрепления, и несколько бастионов. Это хорошо согласуется с описанием внешних укреплений Полибия. Главную стену, которая должна была находиться в глубине всего этого, так и не обнаружили.
Хотя военный флот должен был бы составлять первую линию обороны Карфагена и кораблестроение, следовательно, было главной задачей, его флотилии в военное время не были так всесильны, как мы могли бы ожидать. Они часто терпели поражения не только от греков, но даже от римлян, которые, как свидетельствует история, во время 1-й Пунической войны были настолько беспомощны в военных действиях на море, что им пришлось захватить пуническую галеру с пятью рядами весел как образец для строительства своего нового флота! Римляне понимали, что во время 1-й Пунической войны они не могли соперничать с финикийцами в морском деле. Они даже обзавелись специальными крюками, чтобы брать на абордаж финикийские корабли, и с их помощью сумели победить в сражении при Милах (260 г.), первом крупном морском сражении той войны, и в трех других, включая и последнее – у Эгатских островов (241 г.). Карфагеняне все еще полагались на старые методы таранов вражеских кораблей или, проходя очень близко от корабля, разбивали все весла с одного борта. Гребцами были по большей части жители Карфагена, и их доблесть и мастерство часто отмечают древние писатели. В Сицилийских войнах флоты обычно состояли из 100 – 200 кораблей, а в 1-ю Пуническую войну их число превышало две сотни, однако, кроме пятирядных галер, продолжали использовать и триремы с четырьмя рядами весел.
