До места добрались довольно быстро – сплошной поток дачников еще не сорвался с мест отдыха и на Кольцевой соревнования на тему, у кого быстрее закипит вода в радиаторе от бесконечного торчания в пробках, еще не начались.
Место, где до развода проживала Светлана Константиновна, мне не понравилось. Ряд простых домиков и коттеджей, вытянувшийся в линеечку. Застройки почти впритык к проезжей части. Общего забора не было – каждый сам по себе. Еще хорошо, что шоссе второстепенное – мало шума от проезжающих мимо редких машин. Ни речки, ни озера. Правда, лес почти рядом. Да и то, какая-нибудь лесополоса.
Кое-где из-за высоких заборов из рифленого металла торчали верхушки плодовых деревьев. И тут мы столкнулись с первой трудностью – не знали номера участка Серова. Вторая вообще заставила меня всполошиться – необходимо было продумать легенду нашего здесь появления.
– Ты что?! Первый год меня знаешь? – возмутилась Наташка, поправляя сползающий на лоб парик. – Я думать заранее не могу. Как только намечаю речь, обязательно заикаюсь и сбиваюсь. Две недели назад поручили подготовить поздравление Полинке – ей сорок пять стукнуло. Мама дорогая, как я отбрехивалась! Фиг вам! Ты, говорят, просто обязана сказать теплые слова в ее адрес от имени коллектива. Такой день не каждый день. А Полинке, мол, будет особенно приятно услышать дифирамбы именно из твоих уст, поскольку ничего хорошего от тебя она не ждет. Приятный сюрприз будет…
Наташка замолчала, окунувшись в события двухнедельной давности, и я, невольно заинтригованная, обидчиво заявила:
– Ты мне об этом не рассказывала.
– Да чего там рассказывать… Выучила я согласованный с коллективом текст поздравления наизусть, встала с бокалом шампанского в руках, взглянула на Полинку и… предложила выпить за упокой члена ее семьи и верной подруги, хотя и стервы по характеру, сиамской кошки Душки, безвременно покинувшей этот мир на двадцатом году жизни. Все прибалдели, но выпили. Полинка не смогла – рыдала и благодарила за сочувствие. Ой, да не хочу я об этом вспоминать! Словом, как всегда действуем и мелем языком по обстоятельствам.
10
Доехав до очередного участка, мы остановились. Нерешительно потоптавшись, подошли к калитке первого металлического забора и осторожно постучали – один раз, второй… В третий раз колотили камушком, без дела валявшимся рядом в траве. На этот стук отозвалась парочка собак из соседних коттеджей. Появилась надежда хоть с кем-нибудь поговорить по-человечески. На калитке ворот, за которыми заливистым лаем заливалась собака, имелась кнопка звонка, и Наташка, переложив в левую руку прихваченный на всякий случай камень, позвонила. Один раз, второй… Затем грохнула камнем по забору. И хоть бы кто возмутился, кроме все тех же собак.
– Похоже, тут просто приют для домашних животных! – рассердилась подруга и ошиблась.
– Вы что безобразничаете?!
Из калитки соседнего дома выглянула женская голова. Поняв, что перед ней две интеллигентные дамы приятной наружности, женщина показалась полностью – во всем великолепии цветастого сарафана, ниткою зеленых бус на шее и такими же сережками.
– Заблудились, – милостиво ответила она за нас. – Камень-то бросьте. На Латкино второй поворот налево. Как раз рядом с карьером. У нас здесь все спотыкаются, думают, что впереди тупик.
Наташка отшвырнула в сторону камень, а за компанию с ним и свою сумку, приветливо поздоровалась с улетевшей сумкой и, укоризненно покачав головой, развернулась к незнакомке:
– Вот зараза, а!
На лице полной дамы появилось суровое осуждение. Она поджала губы и проявила намерение спрятаться за забором. Странно, что не ответила на оскорбление.
– Ой, это же она не вам, это же она себя имела в виду. Вечно руки с головой не дружат.
Я быстро метнулась в сторону обочины, где на самом солнцепеке нагло разлеглась Наташкина бежевая сумка. Подхватила ее за ремешок и, торопливо отряхнув, сунула в руки неподвижной подруге.
– А что такого я сказала? – демонстративно вешая сумку на плечо, округлила глаза Наташка. – Моя вещь, как хочу, так и обзываю. Добрый день, не знаю, как вас зовут. Смотрите, какой сюрприз! Наконец-то хоть одна приятная женщина встретилась. Так как вас зовут?
– Марина я… – Глаза незнакомки потеплели, она заулыбалась. – Поварихой здесь служу.
– Подруга, ты пока помолчи, а я объясню ситуацию… Я Ирина, а это, – подруга указала на меня, – Наталья Николаевна. Мы ищем дом Владимира Аркадьевича Серова. К сожалению, забыли номер. Так получилось, что вынуждены действовать по его просьбе, мы, так сказать, у него последняя надежда…
– Слава Богу!!! – Марина так искренне обрадовалась, что пару раз присела, хлопая в ладоши и смеясь от радости. – А то прямо безвыходное положение, надо же! Ведь в такой момент все свалилось именно на меня. Идите прямо за мной, только я побыстрее… Сейчас тапочки достану и подам. Только что все пропылесосила.
– «Последняя надежда» Серова оправдалась. Как жаль, что он об этом не знает, – примерив на себя чужое имя, сквозь зубы проронила я Наташке. А почему бы и не примерить, если нацепила другую личину. – Знать бы еще, на какой подвиг нас с твоей легкой руки решили задействовать.
– Не надо никаких тапочек. Мы лучше босиком! – крикнула вдогонку Марине Наташка. – Принципиально не ношу чужую обувь. Да и ноги отдохнут.
– Да? – Женщина приостановилась. – Так они одноразовые. Но как хотите… Я знала, что Владимир Аркадьевич, находясь где угодно, найдет выход из положения, – продолжала радоваться Марина.
– Кажется, ты ошибаешься. Из того положения, в котором он в данный момент находится, так просто не выходят, – пробурчала Наташка.
Марина продолжала разливаться соловьем:
– Прямо так Евгении Георгиевне через знакомого и передал: не волнуйтесь, мол, как-нибудь все устроится.
Она пригласила нас в дом.
– Заходите, не бойтесь. Собаки нет. Вместо нее одно хитрое устройство гавкает. Господи, ну какое счастье! Кушать хотите? Я сейчас! – Проводив нас в столовую, женщина исчезла.
Просторная комната, метров восемнадцать, одна стена которой состояла из сплошных окон, завешенных затейливыми занавесками, произвела на меня гнетущее впечатление. Скорее всего, из-за мебели, основной составляющей которой был металл. Никакой теплоты и, соответственно, уюта. Железяка!
– Я так понимаю, мы попали по назначению, – озираясь по сторонам, тихо проронила подруга. – Сейчас спросим про сундук и скажем, что нам надо выполнить завет Серова вернуть этот сундук его бывшей жене. Заодно поинтересуемся, давно ли у них был Арефьев.
– Думай, что говоришь! Куда мы с этим сундуком? Светкина квартира опечатана же.
– Само собой.
– И в багажник он не влезет.
– Ир, ну что ты постоянно долдонишь мне о том, о чем я и сама прекрасно знаю. На фига нам тащить с собой этот ящик? Достаточно выволочь к машине. А там проверим его сохранность со всех сторон, включая двойное дно, и вытащим все ценности. Дома сделаем опись, упакуем и положим на хранение в банковскую ячейку. Твоя задача по мере возможности отвлекать Марину. После несанкционированного изъятия заявим ей, что считали этот сундук менее громоздким, в багажник он не умещается – правильно ты сказала, так что вывезти его, увы, не сможем. А потом поговорим о взаимоотношениях Серовых с их соседями, так, чтобы не акцентировать внимание на одном Арефьеве. Не знаю даже, стоит ли терять время на еду? Пожалуй, не стоит.
– Ну во-от, кофеечек, бутербродики. Больше-то я ничего не готовила. Никого кроме меня в доме не осталось. – Марина аккуратно поставила поднос на стол, и мы сразу же отказались от намерения пренебречь гостеприимством женщины. – Вы пока кушайте, а я сейчас все принесу, – улыбаясь, добавила она и неслышно ретировалась. Бежевый мягкий ковер заглушал следы.
– Неужели сама сюда сундук припрет? – озадачилась Наташка, расправляясь с тарталеткой с черной икрой. – У тебя осетрина холодного или горячего копчения? Впрочем, можешь не отвечать. Надо поторопиться, пока отсюда не выперли. Будет что вспомнить долгими осенними вечерами.
Марина появилась так же неслышно, как и до этого.
– Я вам не помешаю, если здесь все разложу?
Усиленно расправляясь с деликатесами, мы активно закивали, призывая женщину не стесняться. В руках она держала листок бумаги.
– Вот тут Евгения Георгиевна продиктовала телефончик, оттуда вам сразу же привезут билеты. В оба конца. В том числе и на Тимофея Владимировича. А вот в этом конвертике денежки – пятьдесят тысяч. Можете пересчитать. Владимир Аркадьевич распорядился с запасом оставить. Билет на самолете «туда и обратно» – десять тысяч. На двоих – двадцать. Хорошо, что вы вдвоем решили лететь. Ну а обратный билет на Тиму – еще пять тысяч. Двадцать пять у вас в заначке. На всякий случай. Одним днем и обернетесь. До Ижевска меньше двух часов лету. Да, вот здесь в конвертике с деньгами номер мобильного телефона Тимы. Кажется, все сказала…
