— Утя, — сказал Бен.
— Сам ты утя, — ответила Скай. — Где твоя мама?
Бен исчез, но через секунду дверь отворилась, и он появился снова — уже у мамы на руках. Ианта стояла на пороге и так улыбалась, что Скай тут же перестала беспокоиться, умное она произведёт впечатление на соседку-астрофизика или не очень.
— А, Скай Пендервик! Привет, Скай. Принесла нам Азимова? Отлично, спасибо. Это Бен у нас всё время его выпускает — да, Бен?
Бен сосредоточенно разглядывал Скай.
— Касивая, — сказал он.
Ианта чуть не выронила ребёнка.
— Что он сказал? Ты слышала? Он сказал: ты красивая!
— Это вам показалось. — Скай скорчила Бену рожу пострашнее, чтобы он не заблуждался на её счёт.
— Нет-нет, я точно слышала: красивая! «Касивая», он сказал. Ах, как же это здорово! Бен, скажи ещё!
— Утя.
— Ну ничего, один раз получилось — значит получится опять. Скай, ты оказываешь на него благотворное влияние!
Скай этого только не хватало — оказывать благотворное влияние на соседских младенцев. Когда она спустила Азимова на пол и он горделиво прошествовал в дом (никакой благодарности! — подумала Скай), волна звуков, доносившихся со двора Пендервиков, вдруг усилилась, как будто все одновременно закричали, завизжали и засвистели в свистки.
— Мы там тренируемся. — Скай и не подозревала, что тренировка — это, оказывается, так громко. — Мы вам мешаем, наверно?
— Нисколько, — сказала Ианта. — Нам с Беном даже нравится. Ваш папа, наверно, тоже раньше играл в футбол?
— Папа? Да вы что? Он только в шахматы и в бадминтон.
Шум во дворе у Пендервиков продолжал набирать силу, и теперь в нём можно было различить крики ПИЦ-ЦА, ПИЦ-ЦА, ПИЦ-ЦА! Значит, прибыл ужин, тренировка закончилась.
— Мне надо идти, — заторопилась Скай.
— Да, конечно. Ещё раз спасибо за Азимова.
Скай уже шагнула за дверь, но когда на пороге она зачем-то обернулась, в глазах Ианты мелькнуло… Скай не поняла, что в них такое мелькнуло. Может, одиночество? Была бы рядом Джейн, она бы сразу разобралась.
— А идёмте к нам, — совершенно неожиданно для самой себя выпалила Скай. — У нас там пицца. — И Бена с собой берите — если, конечно, маленькие едят пиццу.
— Бен обожает пиццу. Только… — Глаза у Ианты вдруг стали очень осторожными, как в тот раз, когда все между собой знакомились. — Ваш папа, возможно, будет возражать…
— Папы нет дома. И он всё равно возражать не будет. — Скай не взялась бы объяснить, откуда она это знает, но она знала точно: не будет. — Ну что, пошли?
Дом Пендервиков, пожалуй, не совсем был готов к приёму гостей — особенно таких, которые в этом доме ещё не бывали. Пёс, гоняясь за теннисным мячом, только что опрокинул свою миску с водой, и теперь по кухне разлилась обширная лужа. Джейн в лицах описывала Томми грандиозную потасовку во время их последнего футбольного матча, и одновременно Розалинда ругала того же Томми за кусок пиццы, выхваченный из коробки, когда никто ещё даже не сел за стол; Ник — необъезженный мустанг — бегал на четвереньках по полу, дико взбрыкивая, а Бетти — ковбой — старалась удержаться у него на спине; Пёс время от времени наскакивал на ковбоя и на мустанга, пытаясь опрокинуть обоих. Но Ианту, кажется, весь этот кавардак ни капельки не смущал, и даже когда Пёс подпрыгнул и лизнул её в лицо, она только засмеялась — оказалось, она любит и собак, не только котов. А Бен вообще был в восторге, особенно когда Томми встал на четвереньки и предложил ему тоже покататься на мустанге. Наконец лужу вытерли, стол накрыли, пиццу разложили по тарелкам и размели в два счёта, и на кухне стало так радостно-шумно, что машину мистера Пендервика никто не услышал. Поэтому все удивлённо смолкли, когда вдруг хлопнула входная дверь и на собравшихся хлынул целый поток сердитой латыни.
— Nam multum loquaces — как там дальше? Жуткая, жуткая женщина… Она высосала мой мозг! Merito… не помню. Ах, да: merito omnes habemur, nec mutam profecto repertam ullam esse aut hodie dicunt mulierem aut ullo in saeclo. Вот именно! Ни разу. Одна только моя Элизабет! Она, между прочим, никогда не болтала во время концерта. Никогда!..
В следующую секунду мистер Пендервик молча застыл на пороге кухни. Волосы у него на голове стояли торчком, язык галстука свисал из кармана, а сам он изумлённо глядел на Ианту.
— Простите, — наконец выговорил он. — Я не знал, что у нас гости.
— Как же не знали, мистер Пен, — удивился Томми. — Помните, вы попросили Ника побыть бебиситтером? И мне тоже разрешили прийти.
— Томми, папа не про вас с Ником говорит, — громким шёпотом объяснила Джейн.
Покраснев, Томми затолкал в рот случайно оставленную на тарелке корочку пиццы и принялся жевать.
— Пап, это я пригласила Ианту и Бена с нами поужинать, — нарушила молчание Скай.
Мистер Пендервик провёл рукой по волосам, видимо желая их пригладить, но от этого они только сильнее стали торчать в разные стороны.
— Всегда рады вам, Ианта. Правда, пицца, пожалуй, не самое…
Что «пицца не самое», никто не услышал, потому что одновременно с мистером Пендервиком заговорила Ианта:
— Наверно, не стоило приходить, когда вас нет дома, но Скай так по-дружески…
Оба умолкли, не договорив. В следующий раз молчание нарушил Ник:
— Как ваше свидание, мистер Пен?
— Чудовищно. — Он оглядел всю кухню, заглянул даже под стол, где Пёс грыз коробку из-под пиццы. — Анны тут случайно нигде нет?
— Нет, папа, — ответила Розалинда.
— Хорошо. Тогда передай ей, что её тренер Лорен все первые пять концертов Баха трещала как сорока.
Мы слушали Бранденбургские концерты, — добавил он, повернувшись к Ианте.
Она кивнула.
— А шестой?
— А до шестого мы не досидели, — мрачно сказал он.
Бен, в порыве необъяснимой симпатии (необъяснимой, потому что вряд ли он что-то мог знать про Баха), протопал через всю кухню к мистеру Пендервику и подёргал его за штанину. Мистер Пендервик присел на корточки, и они с Беном немного друг друга поразглядывали.
— Утя? — спросил Бен.
— Вроде того, — кивнул мистер Пендервик. — Понимаешь, когда сидишь на таком, с позволения сказать, свидании — хочется поскорее куда-нибудь, как утя… нырь! — Он показал рукой, как ныряет утка. — И честно говоря, Бен, без свиданий оно как-то гораздо спокойнее.
— Точно, — согласился Ник, вообще не одобрявший свиданий в разгар спортивного сезона.
«Если они опять все замолчат, я взорвусь», — подумала Розалинда и, чтобы не взорваться, объявила, что сейчас будет десерт. Но Ианта сказала, что уже поздно, Бену давно пора спать, и все вдруг спохватились, что и правда уже поздно. Братья Гейгеры отправились к себе домой, а Ианта и Бен к себе. Мистер Пендервик вызвался донести Бена.
Сёстры остались на кухне вчетвером.
— Бедный папа, — пробормотала Розалинда. У неё просто сердце разрывалось от того, что папа вернулся со свидания такой удручённый, — хотя, строго говоря, она на то и рассчитывала.
— Я… — начала Скай.
Но Розалинда её оборвала:
— Только не говори мне, что «ты же говорила»!
— И не думала! Я просто собиралась сказать: раз никто больше не хочет десерт, я и одна могу.
— Рози, а что папа кричал на латыни, когда пришёл? — спросила Джейн.
— Откуда я знаю? Мне сто лет надо учиться, чтобы запомнить столько слов. Наверно, жаловался на Лорен[20].
— Ладно. Главное, с двумя противными тётеньками покончено. Нужно найти ещё двух.
— А как мы их найдём? — спросила Бетти из-под стола, где она сидела в обнимку с Псом и его коробкой из-под пиццы.
— Не знаю! — Мысль о противных тётеньках, которых опять придётся где-то искать, наводила на Розалинду тоску. — Завтра об этом поговорим.
Глава десятая
Неусыпный надзор
Назавтра после школы сёстры сели придумывать для папы новую тётеньку, но получалось так себе, и они решили отложить это малоприятное занятие до следующего завтра. Но следующее завтра оказалось субботой, у «Антонио Пиццы» был очередной матч, и «Антонио Пицца» его выиграла, и Скай даже ни разу не потеряла самообладание! В такой радостный день думать ни о чём противном как-то не хотелось. А к утру воскресенья трава во дворе покрылась инеем, и в Камерон наконец пришла настоящая осень — тихая, ясная, безоблачная. Старые клёны пылали ярко-красным, жёлтым и рыжим, по всей улице Гардем суетились белки, пряча свои орешки в самых немыслимых местах.
Устраивать серьёзный совсеспен в такой сказочный день — просто кощунство, решили сёстры Пендервик. Гораздо интереснее устроить запруду в Квиглином лесу. Пока искали, чем запрудить ручей, Бетти оступилась и упала в воду, как нарочно в самом глубоком месте, но Томми тут же её вытащил — правда, одна только Джейн догадалась сказать ему спасибо, потому что Розалинда была очень занята: она стаскивала с себя свитер, натягивала его на Бетти и бежала с ней домой, чтобы поскорее усадить сестрёнку в горячую ванну.
