- Почему вы ей не сказали? Правду.
Врач удивленно смотрит на меня.
- Я пытался ей объяснить. Но когда она пришла в себя, у нее случилась истерика и очевидно она снова не вняла моим словам. После ее забрал отец и сказал, что сам покажет выписку.
Кажется, ненавидеть этого ублюдка сильнее просто невозможно. Надо же как ловко все обтяпать. Тварь…
- Мне нужна копия выписки. Сейчас.
К счастью, мужик оказывается понятливым, и уже через полчаса выхожу из клиники с бумагами на руках.
Но прежде чем возвращаться обратно к Лере, едва ли не час сижу в тачке неподалеку от поворота к дому. Просто пытаюсь как-то собрать себя. Научиться жить с новой реальностью. Рустам прав - ей больнее. В разы. И если ей не на кого будет опереться, она просто сломается. А я не могу этого допустить.
Когда захожу в дом, с минуту стою прислушиваюсь. Знаю, что она никуда не выходила - иначе бы сигнал-оповещение пришел на телефон. И все равно на душе неспокойно.
Леру нахожу в гостиной. У окна. Наверняка слушала, как я приехал, но не ушла к себе. И мне кажется это хорошим знаком. Неужели решила пойти на контакт?
Осторожно подхожу, не слишком близко, чтобы не спугнуть.
- Она снова мне снится, - тихо произносит Лера. А я весь обращаюсь в слух.
- Кто?
- Наша дочь.
Давай, Лерочка, добей меня. Я же ведь не железный!
- Она снилась мне и не раз. Улыбалась, стояла рядом с тобой. И она была такой счастливой, - всхлипывает Лера. - Как настоящая. А в тот день… Она попрощалась. Понимаешь?
Мягко обнимаю ее, разворачиваю к себе и вижу заплаканные глаза. Мне словно наждачкой по внутренностям проводят. Боль за нее в разы сильнее моей жажды мести. В этот момент я очень четко осознаю - готов на все ради ее. Даже отказаться от мести, если она попросит.
Я откажусь от всего мира, только бы Лера была рядом.
- А сейчас опять. Опять снится. И спрашивает, когда я за ней приду. Я схожу с ума? - с диким отчаянием в голосе спрашивает она. Смотрит так, будто ждет, что я дам ей тот самый правильный ответ.
- Лер, ты должна кое-что знать, - хрипло начинаю, но голос садится. Пиздец как тяжело говорить об этом. Но вариантов нет Надо пройти через это. Вычистить рану, чтобы она затянулась. - Вот, прочитай.
Едва ли не силой всучаю ей выписку. И жду. Жду хоть какой-то реакции. Вот только Лера как-то обмякает, и мне приходится ее удержать, чтобы она не упала.
- Что это значит? Это Басманов подстроил, да?
- Нет. Он воспользовался ситуацией и не рассказал тебе правды.
- Зачем? - ее голос звучит бесцветно, безжизненно. И я всерьез опасаюсь, что эта правда не поможет, а, напротив, добьет ее.
- Не знаю. Наверное, чтобы ударить побольнее.
- Тебя. Он хотел ударить тебя…
Приходится согласиться - дело именно в этом. Ублюдок верно все рассчитал.
- Лера…
- Почему это случилось? Врач сказал - что я сделала не так? В чем ошиблась?
Любимая моя девочка. Сразу все винит себя…
- Он сказал, такое случается даже у самых здоровых. И это нельзя предугадать и как-то предотвратить. Возможно, просто сбой в организме.
- Ясно, - кивает она, мягко высвобождается из моих рук, и мне становится чертовски холодного без нее. Словно часть меня оторвали.
Лера молча уходит, а я просто не нахожу моральных сил идти за ней. Банально боюсь надавить сильнее, чем нужно и добить. Так что буквально силой заставляю себя остаться на месте.
Мысленно твержу, что ей нужно дать время, что лучше отступиться. И хотя пальцы зудят от желания снова прикоснуться любимой девушке, я старательно держусь подальше. Почти до самого вечера это отлично выходит.
Пока я не совершаю ошибку - иду к Лере, чтобы пригласить поужинать, напрочь забыв проверить по камерам, чем именно она занята.
Так что когда захожу в комнату, не получив ответа на стук, практически тут же сталкиваюсь с ней выходящей из ванной.
В одном коротеньком полотенце, которое мало что прикрывает.
Черт, кажется, я снова облажаюсь…
23 Лера
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Поступок Дамира меня застает врасплох. За эти дни я сама себя извела беспокойными снами, в которых постоянно видела малышку. Просыпалась и ревела. Тихонько, чтобы Дамир не узнал.
Единственное хорошее за эти время - тетя Зоя все же согласилась на операцию. Конечно же, я не рассказала ей всей правды. Хотя она все же взяла с меня слово, что после мы обязательно поговорим начистоту.
И вот теперь я узнаю, что, оказывается, зря себя корила, что это не я подписала приговор нашей малышке…
Стало ли мне легче от этого? Определенно. Но сейчас, стоя под тяжелым взглядом Дамира, я теряюсь и начинаю паниковать. Потому что отлично знаю что именно в его глазах.
Желание. Жажда. Похоть.
Его взгляд соскальзывает вниз и задерживается на кулоне, который я вопреки всему до сих пор ношу. В память о своих чувствах.
Вижу как Асадов сглатывает. Шумно выдыхает. Я буквально чувствую как он прикасается ко мне, хотя на самом деле просто смотрит. Если бы я знала, взяла бы с собой одежду!
На мгновение теряюсь, снова поддаюсь его подавляющей энергетике. И буквально тут же вспомнила, что дала себе слово держаться подальше, не позволять больше мной манипулировать. Поэтому быстро прохожу мимо Дамира и отхожу подальше.
- Что ты хотел?
- Я… Ты не ела, а время ужинать, - скомкано отвечает он.
- Спасибо. И спасибо за то, что показал выписку. Не знаю, зачем ты это сделал, но я действительно благодарна тебе. Я же думала, что это моя вина…
Отворачиваюсь к окну, надеясь, что он просто уйдет. Но нет. Едва различимые шаги, а затем я почти чувствую тепло его тела. Дамир стоит прямо за мной, и хотя не касается меня, мы будто настроены на одну волну. Синхронизируемся.
- Лера… - выдыхает Асадов, - дай мне шанс.
Вздрагиваю от его нежного прикосновения к плечу. Кожа мгновенно покрывается мурашками, а внутрь против всех установок появляется непонятное томление. Стыдно признаться, но я соскучилась.
Боже, я ведь так соскучилась по его рукам, губам, поцелуям. По тому чувству защищенности, что когда-то испытывала рядом с этим мужчиной.
И вновь приходится напоминать себе, что все это в прошлом. Что я не должна снова рисковать, что мне и так больно.
- Не надо, - прошу очень тихо. - Не надо, Дамир.
- Я люблю тебя.
Его слова находят отклик. Несмотря ни на что. И сдержаться, не обернуться, не поддаться - сложно. Дрожу, сжимаю пальцы в кулаки так, что ногти врезаются в кожу до боли. Лишь бы отрезветь, лишь бы не поддаться.
- Я не хочу ничего. Все в прошлом.
Чувствую едва ощутимое прикосновение к шее. Дыхание обжигает кожу. Знаю, что он делает, но не могу оттолкнуть. Нет сил бороться с собой настолько.
- Я все равно буду рядом. И верну тебя, Светлячок.
- Так нужна, что ты тут же побежал трахать другую? - ругаю себя, что подняла эту тему. Но уже поздно. Стыдно признаться, но хоть и говорю, что между нами все кончено, я все равно ревную, мне больно от тех фото, что я видела.
- Чего?! - Дамир разворачивает меня к себе, вглядывается цепко. - Я не прикасался ни к кому, с того дня как увидел тебя в первый раз.
- Я видела фото…
- Дай угадаю - твой ублюдский папаша тебе показал? - цедит он со злостью. - Так вот знай - он мастер перекручивать факты ! Я ни на кого даже не смотрел. Клянусь. Мне нужна лишь ты, понимаешь?
Я верю ему. Не только потому что отец вполне мог такое сделать. Но ещё и потому что в глубине души надеялась именно на это.
- Я дочь твоего врага, ты сам так сказал. Ты даже не замечаешь, как сильно чувствуется твоя боль и ненависть в словах…
- Мне все равно. Плевать, чья кровь в тебе. Я люблю тебя. И готов на все, слышишь?
- Я уже говорила, что твоя месть…
- В пекло! - резко перебивает меня. - В пекло ее.
Ошарашенно смотрю, молчу, не находя нужных слов.
- Ты спросила, готов ли я отказаться от нее. И мой ответ - да. Ради тебя я откажусь от всего, что имею.
