Пиздец начался денек. Стою прислушиваюсь к тому, что внутри, и понимаю, что, мать его, ни черта не чувствую. Ни облегчения, ни злорадства. Ничего.
Выходит, и правда получилось отпустить, оставить позади и перешагнуть. И пока я разбираюсь с внутренними мыслями, Сабуров уже дальше размышляет вслух:
- Ты же понимаешь, что сейчас это плохо?
- Плохо?
- Да, Дамир, плохо. Угадай, на кого он спихнул часть своего имущество и кто теперь получает красную мишень на спину?
Блядь. Я идиот.
- Херово, - цежу, соображая, как вырулить из этой задницы. - Какие у нас варианты?
- Пока весьма туманные. Их сделка с Лихачевым почти завершена. Учитывая обстоятельства, тормознется. Акции записаны на Леру. Дальше просчитаешь сам?
- Сколько у нас времени?
- Немного. Решать придется быстро, - раздраженно качает головой друг. - Сейчас снова начнется передел. Это может отвлечь ненадолго. Точнее, занять шакалов. Но итог будет один - за ней придут.
- Значит, нужно вывести Леру из-под удара.
- Уверен Лихачев уже пробивает ее. Оля, конечно, хорошо зашифровалась, но все равно - лишний раз не высовывайтесь. Особенно в ближайшие дни.
- Богдан вернулся? - Рус кивает. - И?
- И все не очень радужно.
- То есть Тагаев не станет разгребать дерьмо за Советом?
Судя по выражению лица Рустама, я попадаю в точку.
- Шикарно. Багрова тоже все еще нет?
- Нет. И Каганович тоже начинает сдавать. У Лихачева многое схвачено. Он давно точит зуб на Камиля. Собрал вокруг себя шакалов, так что неизвестно, кто кого.
Все это звучит очень и очень нехорошо.
- Ладно, поеду я. Будь на связи и не рыпайся сам никуда. Если что - сразу звони.
Мы прощаемся, возвращаюсь в дом и все кручу в голове. Как же так вышло, что Басманов, сукин сын, сыграл в ящик? Да еще и так глупо. Кто рискнул вот так в лоб? Тем более после смерти его первой дочери.
Утро безвозвратно испорчено. Настрой уже совершенно не тот, но я все равно готовлю кофе, сам не осознаю, что делаю две чашки.
Но оказывается что это очень вовремя - потому что Лера как раз спускается, неловко мнется на пороге кухни, застенчиво улыбаясь. На краткий миг я напрочь забываю про все сложности и проблемы. Глядя на нее - нежную, робкую, домашнюю, тут же вспоминаю, как мы жили в доме Вейхмана. И она была вот такой - чистой, наивной девочкой, которую хотелось укрыть от всего мира, защитить.
- Доброе утро, - тихо произносит она. И это лучшее, что я сегодня слышал.
- Доброе. Я тебе кофе сварил.
- Я так могу и привыкнуть, - смущается Лера, проходя к столу. - Ну, к завтракам.
- Привыкай, - согласно киваю и, поставив перед ней чашкой, легко целую в губы. На мгновение лишь торможу, чтобы понять ее настрой, уловить, не случилось ли каких-то перемен в ней.
Но ничего подобного. То есть скованность, конечно, все еще присутствует. Но нет той ледяной стены, которой она так старательно отгораживалась от меня.
- Спасибо.
Мы завтракаем в полной тишине. И эти минуты умиротворения перед тем, как все изменится. Я кайфую, малодушно откладывая неизбежное на потом.
- Что-то не так? - вдруг спрашивает она. Замираю, настороженно глядя на нее. - Я же чувствую. Это из-за вчерашнего?
Лера напрягается, едва ощутимо, но от меня не укрывается это. Понимаю, что тянуть дальше нельзя - она может надумать себе всякого. Мы уже намотали дров из-за недомолвок.
- Сегодня ночью кое-что случилось, и тебе стоит об этом знать.
- Что то плохое? Что то с тетей?!
- Нет, с ней все хорошо. Это касается тебя. По крайней мере, косвенно.
На лице Леры отчетливо проступает не только настороженность, но и страх.
- Твой отец умер, Лера…
28 Лера
Проснувшись одна, я какое-то время просто лежу, перебираю воспоминания вечера и никак не могу избавиться от той легкости, что уже зарождается во мне.
Вчерашний случай с прудом вынудил посмотреть на многое иначе.
Да, я испугалась, чего уж кривить душой. И испугалась по-настоящему. Мне очень повезло, что Дамир пошел за мной и вовремя успел. Иначе…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Думать об этом неприятно. Буквально передергивает, как представляю, что сама бы пыталась спастись.
Неудивительно, что после такого стресса я поддалась моменту и сдалась под напором Дамира.
Прислушиваюсь к себе и пытаюсь найти ответ на вопрос - жалею ли? Хочу ли отмотать время назад и передумать?
Ничего такого вроде бы. Хотя я безусловно все еще опасаюсь и вряд ли смогу броситься в омут с головой. Но первый шаг уже сделан. И отказываться от этого шанса я не хочу, хотя бы потому что и сама сильно скучала по Дамиру.
Его нахожу внизу, запаха кофе чувствую еще у лестницы. Улыбаюсь, гадая, ждет ли он уже меня или нет.
- Доброе утро, - тихо произношу, заглядывая в кухню.
- Доброе. Я тебе кофе сварил.
- Я так могу и привыкнуть, - смущаюсь, проходя к столу. - Ну, к завтракам.
- Привыкай, - согласно кивает и ставит передо мной чашкой, а затем получаю еще и поцелуй в губы. Мы пересекаемся взглядами, и столько всего молчаливо говорим друг другу. Дамир ждет, дает возможность оттолкнуть, но я не хочу этого делать.
- Спасибо.
Завтрак проходит в тишине, но я на каком-то глубинном уровне чувствую перемены.
- Что-то не так? - все же рискую спросить. - Я же чувствую. Это из-за вчерашнего?
Меня немного напрягает, когда я не понимаю происходящее, а учитывая наше прошлое, это нагнетает обстановку.
- Сегодня ночью кое-что случилось, и тебе стоит об этом знать.
- Что-то плохое? Что-то с тетей?! - страх сковывает мгновенно.
- Нет, с ней все хорошо. Это касается тебя. По крайней мере, косвенно.
Его слова не добавляют спокойствия.
- Твой отец умер, Лера…
Это оглушают меня. Мотаю головой, не веря. Басманов не стал для меня близким или важным человеком. Больше того, он воспользовался мною, манипулировал и собирался фактически продать как вещь за какой-то вшивый контракт. Но несмотря на это я не желала ему смерти.
- Когда?
- Ночью.
- Как… Как это произошло?
- Его машина взорвалась. Он был там.
Голос Дамира звучит довольно спокойно, умиротворенно даже. Вскидываю на его взгляд, меня обжигает догадка.
- Ты все же отомстил ему…
Асадов хмурится, сдвигает брови так, что мне не по себе от выражения его лица.
- Я не трогал тебе. Клянусь.
Недоверчиво смотрю на него. Мне очень хочется поверить в его слова. Правда. Ведь иначе между нами снова встанет этот его выбор.
- Я хотел, - неожиданно добавляет он. - Правда хотел. Особенно когда узнал, что он скрыл от тебя про необходимость аборта. Хотел отомстить за сестру, за тебя. Меня ломало, так что я едва не сорвался. Но я дал тебе слово. И только ради тебя смог удержаться на краю, остановиться, унять тьму, разъедавшую душу столько лет.
- Дамир…
- Подожди, - мягко останавливает он. - Я далек от идеала, я это знаю. И годами жил мыслью отомстить. Я мало что понимаю в отношениях и всем, что их сопровождает. Но я даю слово, что буду беречь и любить тебя и наших детей. Всегда.
- Наших детей? - цепляюсь за последние слова, а в голове тут же картинка с нашей малышкой.
Асадов встает и, обойдя стол, присаживается передо мной, берет мои руки в свои.
- Наших. Я никогда не думал об этом. Не хотел. Не стремился. Я жил другим. Но с тобой, Лера, я хочу. Хочу всего этого. Семью, детей.
- А если я не смогу? Если у меня больше не выйдет?
- Глупости. Все у нас получится. Слышишь? Отдохнешь, восстановишься и все будет.
- Ты поэтому вчера… Не предохранялся?
Дамир виновато усмехается.
- Вчера я напрочь обо всем забыл. Испугался сначала, а потом… Ты не представляешь, как было без тебя. Я так больше не хочу.
О том, что после нашего спонтанного секса могут быть последствия, я осознала только утром. Когда было уже поздно что-то предпринимать. Чисто теоретически, конечно, можно, но вряд ли после прошлой беременности и аборта высокие шансы снова забеременеть.
