Но это было далеко не самым главным. Об основной моей задаче мне рассказал полковник Бережной, когда мы остались с ним вдвоем. И задание заключалось в следующем. Мне надлежало встретиться с резидентом русской разведки в Стамбуле, находящимся там под чужим именем. И вступить с ним в контакт в качестве официального представителя командования эскадры пришельцев из будущего. Для связи с майором Гордеевым мне была выдана радиостанция. Это та самая черная коробочка с торчащим из нее гибким стержнем, с помощью которой наши потомки могут общаться друг с другом на большом расстоянии. Связист с погонами подпоручика в течение получаса обучил меня правилам пользования этим удивительным прибором. Оказалось, что это не так уж сложно, главное — запомнить последовательность действий. На всякий случай мне была дана инструкция с изображением самой радиостанции и кнопок на ней. Во время своего путешествия на вертолете в Мраморное море, я, как прилежный гимназист, заучивал правила пользования этой радиостанцией.
Кроме нее полковник Бережной передал мне фотографии судов и летательных аппаратов потомков. Фотографии были удивительные, цветные, словно картины, исполненные самым искусным художником.
И вот уже видна цель моего путешествия. Ночь была как на заказ — темная, безлунная. Не знаю как, но, несмотря на темноту, подводная лодка всплыла точно в том месте, какое я указал на карте. Во тьме мерцали едва видные с моря огоньки Галаты. Моряки быстро наполнили каким-то газом резиновую лодку, установили на ней небольшой моторчик с винтом на конце блестящей штанги и пригласили меня пройти в лодку. Вместе с механиком, обслуживающим моторчик, в лодку сели два бойца старшего лейтенанта Синицына, вооруженные своим странным оружием, чем-то похожим на ружье-недомерок с кривым магазином для патронов под ним. На голове у них были большие очки, похожие на глаза огромной лягушки. С собой они взяли две какие-то трубы, ответив на мой вопрос об их предназначении, что это «шмель», который «кусается больно», и что «береженого Бог бережет».
Резиновая лодка двигалась по воде удивительно быстро. На подходе к берегу один из морских бойцов дал мне свои странные очки, оказавшиеся «прибором ночного видения». Чудеса продолжались — через окуляры этих очков я отчетливо видел, хотя и в каком-то мерцающем зеленоватом свете, саму деревушку и причал со стоящими у него рыбацкими лодками. Подойдя к этому причалу, мои спутники осторожно приткнулись к нему, а потом буквально на руках высадили меня из лодки.
Я огляделся по сторонам. Это был район Галаты, больше похожий на рыбацкую деревушку. На берегу стояла тишина, лишь кое-где лениво лаяли собаки. Лодка с «Алросы» бесшумно отошла от причала. Потом едва слышно заработал моторчик, и она помчалась к подводному кораблю. Я еще раз осмотрелся и, не увидев ничего подозрительного, зашагал вдоль берега. Ночных разбойников я не боялся, поскольку в моем кармане лежал взведенный автоматический пистолет из будущего и две запасных обоймы к нему. А эти шакалы умеют чуять тех, кто способен дать им отпор, и обходят их стороной.
Путь к дому старого рыбака-контрабандиста Аристидиса Кириакоса мне был хорошо знаком. Не один раз я вот так, ночью, переправлялся на этот берег и высаживался на этом причале. Так что теперь ноги сами вели меня к цели.
Ночь, район Стамбула Галата, дом Аристидиса Кириакоса.
Димитриос Ономагулос (он же поручик русской армии Дмитрий Никитин).
Я постучался в дверь. Открыл мне сам хозяин. Удивительно, но он был одет, словно и не спал вовсе. Кроме того, в руках Аристидис держал старый кремневый пистолет — память о его службе в знаменитом Балаклавском батальоне.
Кириакос хорошо знал, кто я и где служу, потому, не став ходить вокруг да около, я сразу же приступил к делу.
— Скажи, приятель, ты хотел бы помочь российской армии захватить Стамбул? — напрямую спросил я Кириакоса.
— Дмитрий, ты же знаешь меня не первый год, — ответил он мне, — когда я отказывался помогать русским братьям? Только насчет захвата Стамбула… — он задумался, — знаешь, Дмитрий, хоть русская армия и могуча, а ее солдаты храбры, но вряд ли ей под силу уничтожить этих вурдалаков, которые веками пили кровь из нашего народа, и вырвать у них из рук город святого Константина.
— А если я скажу тебе, что русские смогут это сделать, причем в самое ближайшее время? — снова спросил я Аристидиса.
— Дмитрий, я знаю тебя как человека честного. Ты не будешь меня обманывать. Если русским удастся освободить Константинополь и водрузить крест на Святой Софии, то это будет самый счастливый день в моей жизни. Ради него я готов на все… Какую помощь ты от меня ждешь?
— Аристидис, я приплыл к тебе на русском корабле с Лемноса. Остров уже захвачен русской эскадрой, — я достал из кармана куртки часы. — И вот еще что: четверть часа назад корабли начали уничтожение укреплений в Дарданеллах. Да-да, Аристидис, именно, не штурм или обстрел, а уничтожение. Поверь мне, на Османскую империю надвигается такая сила, которую ты даже представить себе не можешь. Турки будут раздавлены, как жаба, попавшая под колесо тяжелой повозки.
Тебе надо будет встретиться с командиром русских десантников, которые собираются… Ты только присядь, а то, боюсь, не устоишь на ногах… Так вот, они собираются захватить дворец Долмабахче и взять в плен самого султана!
— Матерь Божья! — воскликнул Аристидис. — Ты точно сошел с ума! Или твои русские спятили! Да как вам это удастся сделать?!
— Они смогут это сделать, и ты им в этом поможешь. Сейчас мы с тобой пойдем к пристани. Там нас будет ждать лодка с русского корабля…
— Как, русский корабль уже здесь! Как же его турки пропустили через Дарданеллы?! — изумился Аристидис.
— Да, здесь… А разрешение на проход через Дарданеллы он у турок и не спрашивал. Впрочем, ты скоро сам убедишься в том, что это разрешение ему не очень-то и нужно…
Теперь слушай дальше. Ты расскажешь командиру морских десантников все, что знаешь о султанском дворце. Ведь тебе приходится иногда там бывать. Я ведь знаю, что ты поставляешь рыбу, пойманную тобой, поварам султанской кухни…
— Да, иногда я привожу на продажу свой улов в Долмабахче… Проклятый Абдул-Гамид любит вкусно поесть. А я мечтаю, чтобы это османское отродье когда-нибудь подавилось рыбной костью…
— Так вот, русских интересует расположение внутренних и наружных постов в султанском дворце, а также все, что тебе известно о логове этого шакала, проливающего кровь наших братьев по вере.
— Я готов рассказать русским все, что знаю, — Аристидис засунул свой пистолет за пояс. — Идем, раз так нужно!
— Хорошо, пошли. Ты, надеюсь, не забыл русский язык?
— Обижаешь, Дмитрий! Как можно! Я ведь каждый год отправляюсь в Балаклаву поклониться могилам своих родственников и навестить своих племянников, которые живут там.
— Тогда вперед. У нас мало времени, мне тут надо встретиться с еще одним человеком. И еще я тебя прошу, Аристидис — ничему не удивляйся!
День Д+1, 6 июня 1877 года, 4:20, Мраморное море, кубрик роты спецназа на тяжелом авианесущем крейсере «Адмирал Кузнецов».
Полковник ГРУ Вячеслав Бережной.
— Товарищи офицеры и бойцы, командованием перед нами поставлена задача по захвату резиденции турецкого султана, дворца Долмабахче, и пленении султана Абдул-Гамида II, — я оглядел стоящих передо мною парней. Годы специальной подготовки и тренировок превратили их в настоящих профессионалов. — Султана необходимо взять живым, — продолжал я, — и с минимальными повреждениями для его психики и тела.
Я вывел на подключенную к ноутбуку плазменную панель схему дворца.
— Непосредственно захват будет производить группа капитана Каргопольцева, вот тут личные покои султана… Группа старшего лейтенанта Евсеева зачищает центральную часть дворца, группа капитана Андронова блокирует парк и внешнюю ограду. Со стороны моря, по линии набережной, с нами будет взаимодействовать группа боевых пловцов из состава морской пехоты Черноморского флота. Подлодка «Алроса» с боевыми пловцами на борту уже находится на месте операции.
Старший лейтенант Антипов поднял руку:
— А наша группа, товарищ полковник?
— Ваша группа будет выполнять отдельную задачу, может быть, не менее важную, чем захват султана. Севернее дворца на том же берегу пролива Босфор расположен военный арсенал Топхана. Там хранится неприкосновенный оружейный запас султанской армии — более пятнадцати тысяч современных для этого времени винтовок, в том числе более десяти тысяч американских винтовок Генри-Винчестера и Пибоди-Мартини. Нам абсолютно не нужно, чтобы этот арсенал попал в неправильные руки, — увидев, что старший лейтенант хочет что-то сказать, я остановил его жестом. — Более того, из местных греков и славян наше командование рассчитывает сформировать вспомогательные войска, а там, между прочим, оружия, и причем неплохого для этого времени, на целую дивизию…
