Дитрих вспомнил, с какими проклятиями натягивал эти гусеницы на катки «Аржмайстер» Кнаге. Он каждый раз выдумывал особо мерзкое ругательство и рассыпал его, как бронебойные подкалиберные снаряды.
Внезапно колонна танков остановилась.
— Halt! [14] — едва успел выкрикнуть гауптман по внутренней танкосвязи.
С душераздирающим скрежетом головной «панцер» остановился. Шталльманн открыл башенный люк, с мрачной решимостью подставляя лицо секущей метели. Казалось, снежинки были не из застывшей воды, а из абразивного материала для шлифовки броневых листов. Командир спрыгнул с надгусеничной полки в снег и, сгибаясь под порывами ветра, побежал вперед. В арьергарде находился броневик взвода разведки. Он-то и стал причиной остановки.
Как сказал механик-водитель этой чертовой колесной бронеколымаги, лопнул шланг топливной системы. На морозе резина утратила свои пластические свойства и начала трескаться. Опасаясь взрыва, водитель заглушил мотор. Двигатель остыл практически мгновенно, и теперь запустить его просто не получится. Да и не было запасного шланга в ремкомплекте. А работать на таком морозе — значит отморозить себе руки вплоть до гангрены.
— Verdammt! Verfluchtische Wetter! — Проклятье! Проклятая погода! — выругался Дитрих Шталльманн. — Снимите с бронемашины пулемет и боекомплект. Разбейте рацию и выведите из строя двигатель. Подрывать не надо — обнаружим себя раньше времени. А потом — Panzer, vorwärts! [15]
Колонна танков и бронемашин продолжила движение — борьбу с русскими они начали гораздо раньше своего появления на исходных рубежах атаки. Это была борьба с русской стихией, которая тоже как могла защищала свою землю. Захватчики, бойтесь русской зимы!
Глава 7. «Panzerschokolade»
Танковые экипажи были вымотаны тяжелым ночным переходом и борьбой с беспощадной русской стихией. Ночной марш-бросок истощил все мыслимые запасы сил. К тому же даже нормально поесть не удалось. А впереди — жестокий и яростный бой. О пехоте же и говорить нечего. Внутри танка хоть какое-никакое тепло от работающего двигателя, а вот на санях-розвальнях или внутри боевого отделения не согреться никак.
И тогда гауптман Дитрих Шталльманн, офицер Панцерваффе, герой и ветеран боев еще в Польской кампании 1939 года, отдал самый неприятный для него приказ. Поступить так значило для танкового аса поступиться толикой воинской чести, замарать погоны и награды. Но сейчас у него не было выбора — это война!
— Achtung! — Внимание! Вызвать ко мне санинструкторов и всех медиков, приписанных к подразделению!
— Яволь, герр гауптман.
Вскоре все вышеперечисленные явились к командирскому танку Pz.Kpfw IV Ausf F1 B.W. Шталльманн стоял перед ними хмурый, как серое рассветное небо над головой.
— Приказываю! Всем санитарным инструкторам и фельдшерам подразделения выдать личному составы «Кампфгруппы Шталльманн» медицинские препараты — стимуляторы. Танковым экипажам разрешаю использовать «panzerschokolade»! Приказ подтверждаю настоящим письменным распоряжением. Медицинскому составу приказываю особенно внимательно следить за дозировкой препарата.
— Яволь, герр гауптман. Будет сделано.
Санинструкторы, фельдшеры и врачи тут же приступили к выполнению приказа Дитриха Шталльманна. Были раскрыты полевые аптечки и фельдшерские укладки. Заветные таблетки и шоколадные батончики раздавались чуть ли не горстями. Многие, несмотря на строжайшее указание, набирали про запас.
Получив вожделенные таблетки, изможденные, невыспавшиеся, голодные солдаты снова превращались в тех самых «сверхчеловеков», которые глядели с агитационных плакатов Министерства пропаганды доктора Геббельса. Снова им было по плечу преодолеть несколько десятков километров марш-броском в снегу по пояс. Снова убийство врага, его муки вызывали лишь улыбку на заросших щетиной лицах. Усталость и голод отступали, мышцы наливались поистине сверхчеловеческой мощью. И все вокруг снова становилось просто прекрасно!
Не только на суровой или даже жестокой «прусской» дисциплине держались почти невероятные победы Вермахта. Злобный фельдфебель, доводящий солдат и в тренировочном лагере, и на передовой до безумия своей «уставщиной» и драконовскими, изуверскими порядками, был бичом божьим в немецкой армии. Но вместе с кнутом существовал еще и пряник.
Таким «пряником» были абсолютно легальные практически во всем Третьем рейхе наркотики.
Пропаганда доктора Геббельса постоянно подчеркивала важность воздержания немцев от алкоголя и табака, чтобы «сохранять арийскую расу сильной и чистой». Но в действительности солдаты Вермахта использовали различные препараты для стимуляции в продолжительной и отчаянной борьбе. Исследование лекарств, используемых Третьим рейхом, подтверждает, что нацистские доктора и чиновники снабжали новобранцев таблетками, чтобы помочь им бороться продолжительное время, не нуждаясь в отдыхе.
Начиная с 1938 года это вещество применяли систематически и в больших дозах как в армии, так и в оборонной промышленности — на военных предприятиях. Этим достигались, к слову сказать, и невиданные темпы производства вооружений. Предпочтительным препаратом немецкой армии во время захвата Польши, Голландии, Бельгии и Франции был «Pervitin» — таблетки, сделанные на основе метамфетамина.
Наркотические таблетки-стимуляторы официально входили в боевой рацион летчиков, танкистов, подводников, десантников. А в Германии в кондитерских магазинах даже появились в продаже шоколадные конфеты с начинкой из метамфетамина.
Это называлось «panzerschokolade» — «танковый шоколад».
Считалось даже, что первитин даже менее пагубно, чем кофе, сказывается на организме. Только после того, как стало ясно, что рост числа преступлений и самоубийств среди «потребителей первитина» неслучаен, что они заметно агрессивнее остальных сограждан, продукт был изъят из продажи и даже запрещен Министерством здравоохранения. Но и эта мера была простой формальностью. И первитином продолжали торговать полулегально. Однако запреты на распространение касались только лишь больших городов Германии. На фронте же он продолжал применяться до самого конца войны. Причем объемы потребления стимулирующего наркотика солдатами все время только лишь увеличивались. И то беззаботное веселье на кадрах кинохроники во многом было вызвано именно официально узаконенными Высшим командованием рейха наркотиками.
«Идея была в том, чтобы превратить обычных солдат, моряков и летчиков в роботов, обладающих сверхчеловеческими способностями», — так прокомментировал ситуацию нацистский фармаколог Вольф Кемпер, автор книги об употреблении наркотиков в Третьем рейхе.
Использовать первитин Гитлеру предложил Отто Ранке, глава Института физиологии Берлинской академии военной медицины. За время Второй мировой войны гитлеровские солдаты приняли 200 миллионов таблеток первитина!
Уже в самом начале войны употребление амфетамина под названием первитин было совершенно заурядным делом на Западном фронте. Нацистское руководство считало, что благодаря этому стимулятору войска будут, не задумываясь, совершать геройские подвиги, и это позволит быстрее добиться победы. Только с апреля по декабрь 1939 года завод берлинской компании «Теммель», производителя первитина, поставил армии и Люфтваффе 29 миллионов таблеток этого препарата.
Верховное командование Вермахта постановило держать это в секрете. В официальных документах наркотик фигурировал под условным сокращением «obm».
В то же время нацисты недооценили побочное действие первитина, без которого «потребители» вскоре уже не могли обходиться. В 1939 году, во время инспекций на Западном фронте, медицинские работники установили, что солдаты используют его совершенно бесконтрольно. Причем период «отхода от дури» становился все длиннее, а способность к концентрации внимания все больше ослабевала. Из некоторых соединений во Франции и Польше даже поступали сообщения о летальных исходах, вызванных передозировкой. Предупреждения медиков оставлялись без внимания. Сумки всех санитаров были заполнены этими опасными для здоровья таблетками, которыми они пичкали всех желающих, жаловавшихся на переутомление.
История создания «эликсира мужества» для «суперсолдат» Третьего рейха была окутана завесой мрачной тайны, именно поэтому препарат «obm», он же первитин, был засекречен. Как и многие бесчеловечные разработки гитлеровцев, наркотические препараты-стимуляторы испытывались на узниках концлагерей.
В концентрационном лагере Заксенхаузен под Берлином полным ходом шли испытания нового лекарства против усталости — «energiepille» — «энергетических пилюль», таблеток, несущих заряд бодрости. Вот только цена такой бодрости была просто несоизмерима. Эффективность дьявольского зелья была оплачена жизнями заключенных.
