— А это чертовски круто! — выпалила она.
И к ее глубочайшему изумлению, Роб даже засмеялся.
— Да, наверное.
Их взгляды снова встретились, и Линдси сказала:
— Огромное спасибо вам за то, что вы меня сюда привели.
Он молча пожал плечами, не вынимая рук из карманов.
И хотя во время подъема она разогрелась, сейчас, после того, как они постояли здесь несколько минут, она снова начала замерзать. Поэтому она тоже сунула руки в передние карманы джинсов.
— Благодаря этому я действительно почувствовала себя ближе к тете Милли, — тихо призналась она ему.
Он ответил ей так же тихо:
— Вот и хорошо. — А потом почти сразу добавил: — Но я все равно не продам вам прокат.
Она невольно улыбнулась:
— Я вас услышала и поняла.
Она по-прежнему хотела получить прокат — хотела этого все сильнее с каждым часом и с каждым новым свидетельством красоты и привлекательности этих мест, но сегодня ей действительно было достаточно уже того, что она побывала на «Радужной площадке» своей тети.
— Готовы возвращаться? — спросил Роб.
Линдси в последний раз осмотрелась, обведя взглядом всю панораму от Туманного острова до крошечных строений Лосиного Ручья на противоположной стороне озера.
— Да, — сказала она, хотя ей трудно было расставаться с тем ощущением безмятежности, которое она здесь испытала, и с новым, гораздо более глубоким пониманием тети Милли.
* * *
Идти вниз было еще труднее: сильно болели подъемы стоп и все больше жали пальцы мыски сапог.
Из-за усталости и болезненных ощущений она уже почти потеряла способность связно думать.
В таком состоянии она приковыляла к повороту тропы и увидела, что Роб сидит на камне, смотрит в землю и не замечает огромного медведя, который выходит на тропу чуть впереди них. Ого! На этот раз это была не деревянная скульптура.
— М-медведь! — с трудом выдавила она, чувствуя, что ей вот-вот станет дурно.
Роб поднял голову и посмотрел туда, куда Линдси указывала.
И тут медведь тоже перевел взгляд — прямо на них. А потом неспешно двинулся в их сторону. У Линдси кровь застучала в ушах.
— Осторожно отступайте назад по тропе, — велел Роб ровным голосом.
С этими словами он медленно встал с камня.
Линдси попыталась попятиться, как он ей велел, но вместо этого зацепилась каблуками и тяжело плюхнулась на утрамбованную землю, громко охнув от неожиданности.
С земли медведь казался еще громаднее. Она замерла, парализованная страхом, не в состоянии ни встать на ноги, ни даже пошевелиться.
И тут Роб, который тоже пытался осторожно отступить, споткнулся о ее вытянутую ногу и упал рядом с ней, пробормотав при этом:
— Вот дьявол!
Темные глаза медведя, казалось, смотрели прямо в глаза Линдси. Зверь продолжал идти к ним со скоростью, которую можно было бы назвать небольшой — если бы он всего за несколько секунд не оказался в опасной близости от них. При виде того, как медведь все приближается и приближается, Линдси решила, что у нее вот-вот разорвется сердце, и она лихорадочно ухватилась за руку Роба.
— Что ему нужно? — спросила она в панике. Несмотря на стресс, голос Роба был спокойно-насмешливым.
— Я очень похож на эксперта по медвежьей психологии?
— Нет, — ответила она. — Но… я очень боюсь.
Глава 5
Медведь встретился Робу в этих лесах впервые, хоть Милли и говорила ему, что в лесах их много. Он сразу же вспомнил ее наставления: не поворачиваться спиной, а спокойно пятиться назад.
Что он и попытался сделать, но Эбби в своих дурацких сапожках все испортила.
Роб теперь не хотел подниматься с земли, опасаясь, что резкое движение будет воспринято зверем как враждебное. А что еще говорила ему Милли?
— Дай мне твою сумочку, — велел он.
— Мою — что?
— Сумочку, чертову сумочку!
Не дожидаясь, пока Эбби ее отдаст, он вырвал ее у нее из рук. Она была красная.
Он поднял ее перед собой, демонстрируя гризли, и негромко сказал:
— Смотри-ка, приятель!
А потом он несильным движением отбросил ее в кусты и деревья ниже тропы.
Медведь остановился и перевел взгляд на то место, куда упала сумочка.
Затаив дыхание, Роб смотрел, как медведь медленно начал разворачивать свое массивное тело в сторону и пошел вниз. Пройдя необходимые три метра, он понюхал сумочку, а потом один раз тронул ее лапой.
После чего он как будто потерял к ней всякий интерес, побрел вниз мимо деревьев и вскоре скрылся из виду. Какое-то время еще было слышно, как он шуршит ветками кустарника, а потом единственными звуками стало щебетание какой-то пташки.
— Ну вот, он ушел, — сказал Роб, наконец. — Может, теперь ты разожмешь свою смертельную хватку? Ты мне всю кровь перекрыла.
— Ой! — тихо вскрикнула она, выпуская его запястье.
Он не ожидал, что она окажется такой сильной. После ее прикосновения его кожу начало покалывать, но теперь к его кисти снова стала поступать кровь.
— Есть такое правило, — проговорил он. — Если ты пятишься от медведя, а он продолжает на тебя идти, то полагается бросить какой-нибудь яркий предмет, который отвлечет его внимание. И, похоже, это действительно помогает… А сумочку мы сможем вернуть.
С этими словами он начал подниматься с земли, собираясь сойти вниз с тропы и забрать ее красную спасительную сумочку. И совершенно не ожидал, что ее пальцы снова сомкнутся на его запястье, хоть на этот раз и не с такой силой. Ее прикосновение было теплым. И каким-то напряженным.
Он посмотрел на нее — встретился с ее взглядом и прочел в нем искреннюю тревогу.
— Ты уверен, что он ушел? Тебе не опасно туда спускаться?
Дьявол! Почему он так возбудился? Просто из-за того, что он посмотрел ей в глаза? Он постарался свести все к шутке:
— Успокойся. Если он вернется и начнет мной завтракать, ты сможешь спастись бегством.
Ее это нисколько не позабавило.
— Это не смешно!
— Ну-ну! А я удивляюсь, почему ты не болеешь за медведя. В конце концов, если ты от меня избавишься, то заполучишь прокат каноэ!
Ее глаза продолжали блестеть от страха и волнения, и Роб почувствовал прилив желания. Почему она его не возненавидела? Почему она вдруг кажется такой милой и так искренне озабоченной его безопасностью?
Он высвободил руку из ее пальцев.
— Бояться нечего, Эбби, — сказал он совершенно спокойно. — Со мной все будет в порядке.
Он нашел сумочку, лежавшую на подушке из ярко-зеленого мха, и, вернувшись на тропу, обнаружил свою спутницу по-прежнему на земле. Она привалилась спиной к большому корню, протянувшемуся поперек тропы. Он протянул ей сумочку:
