Девушка задумалась.
– Честно говоря, – сказала она. – Я считаю – на первое.
– Да мы не тебя имеем ввиду, – заметил Закир, слегка приобняв ее за плечи.
– Все равно, – сказала она, покривившись. – Я высказала свое мнение. Шеф, пойдемте в зал. Здесь уже все ясно. А то там соседи Лану пытаются отбить. Потеряем девушку, – как-то загадочно улыбнулась Алла.
Они ушли, а Закир лениво подошел к поникшему Коурису.
– Ты пойми, – сказал он, – у женщин природой заложено, еще со времен обезьян и первобытных – мямль и слюнтяев игнорировать. Так что ты уж лучше нагруби в конце концов. Но только не распускай сопли. Если вдруг теряешься и не знаешь что сказать – скажи какую-нибудь пошлость не глядя на обстоятельства. Например, говорите о погоде. Она посмотрела на тебя – ты замялся и растерялся. В этой ситуации скажи что-нибудь типа – давай переспим. Ты же знаешь – лучше ненависть чем равнодушие. И этот закон мне кажется я буду тебе повторять еще не раз.
Пунцовый как рак Коурис наконец оторвал глаза от пола.
– А зачем ненависть с объектом? – неуверенно спросил он.
– Незачем конечно. Поэтому мы сейчас и тренируемся, чтобы ты умел управлять ситуацией. А ненависть – это только первая стадия, учебно-тренировочная.
В зале стоял невообразимый гул. Под мощный рев динамиков народ дергался в энергичных танцах, путаясь в горах конфетти и серпантина. Лана была где-то в самой середине, окруженная множеством молодых, подвыпивших людей.
Наступила редкая пауза. Ведущий попросил всех промочить горло, и это предложение было встречено с восторгом.
А потом был объявлен танцевальный конкурс. Причем, все танцуют по одиночке, а по резкому завершению музыки танцор, оказавшийся без пары, выбывал. А в главным призом был объявлен большой набор женской косметики, произведенной в богатом четвертом округе.
Сергей, не чувствующий у себя в душе такого дикого восторга, и затащенный в круг Ланой, быстро выбыл из игры, в тот момент, когда танцевавшая рядом Лана, чуть ушла в сторону и при смолкнувшей вдруг музыке быстро бросилась на шею оказавшемуся рядом пареньку… И Сергей теперь тихо сидел в стороне, с легким неудовольствием глядя, как вовсю разошедшаяся девушка носится между танцующими, выделывая невозможные па, словно наслаждаясь гибкостью и красотой своего тела и с силой пантеры вдруг кидаясь на мужчин, и даже выдергивая их из объятий других партнерш. Сергей молча взял пустой стакан, и вдруг с жуткой тоской подумал – А как там сейчас Элора? Как она сейчас веселится? Быть бы сейчас с нею с одной, в тихой уютной комнате, с нарядной елкой посередине… Пить шампанское при свечах…
Он с силой потряс головой, решительно разгоняя возникшее перед ним видение и наливая себе водки.
Впрочем, и Лана, в конце концов, выбыла из конкурса – таких хищниц на площадке было немало. Тяжело дыша, она подошла к столику, веселая и злая. Густав все также молча налил ей водки, но она отказалась, налив себе выигранного шампанского.
Сергей, все еще держа рюмку в руках, посадил девушку к себе на колени.
– Что-то скучновато становится, – неискренне сказал он ей на ухо. – И вообще – я хочу быть с тобой и только с тобой, и ни с кем тебя не делить.
И девушка с легкой неохотой покинула шумный зал.
Сергей проснулся ближе к вечеру, часа в четыре. За окном было уже темно. Девушка рядом. Прижалась. Спала с безмятежно-счастливым выражением лица. Голова ужасно болела, что было странно и ново для него. Морозило с похмелья. Видно, я вчера, хоть и перепил, но, однако, еще твердо держался на ногах, подумал он, осторожно высвобождая затекшую руку. Хоть мозг и отрубился, но тело взяло управление в свои руки – и не подкачало хозяина. Женька утверждал, что мы можем выпить больше своих предков не потому что цивилизация мощнее, а потому, что лучше умеем управлять внутренними ресурсами организма. Алкоголь нам дает состояние легкой безмятежной приподнятости. Поэтому и пьем, наверное. Но перепивать…
Он кое-как поднялся с кровати с чувством смертельной усталости и полной апатии к жизни. Активность и праздничное алкогольное возбуждение прошли, ничего совсем не хотелось. Кое-как умылся, тяжело опираясь на раковину. Потом, подумав, долго стоял под душем, пуская то горячую воду, то холодную. Это его немного отрезвило.
Погруженный в свои мысли, Сергей спустился в буфет, в котором в этот час почти никого не было. Взял стакан кефира, два йогурта, фруктов и апельсиновый сок для Ланы.
– Шеф, присаживайтесь, – услышал он голос Закира.
Медленно обернулся, пошарил глазами по залу. Закир привстал и для верности помахал рукой. Рядом с ним сидели, точнее полулежали, Густав с красными глазами и, естественно, перевозбужденный Коурис.
Харви подошел, с отвращением посмотрел на полупустую бутылку водки, немного печенья в вазочке и полную пепельницу окурков. Разогнал дым рукой, составил все свои покупки на стол и сел на пододвинутый Густавом стул.
– Вы что, совсем не ложились? – спросил Сергей, вяло открывая кефир.
– Да как-то не получилось, – слегка заплетающимся языком ответил Густав. – То деревья на улице наряжали, то снежки, то бегали за кем-то… Всего и не упомню…
– Понятно, – сказал Сергей, жадно отпив половину бутылки. – О чем разговор? – кивнул он в сторону Закира и Коуриса.
– О женщинах, о чем же еще? – поморщившись, ответил Густав и посмотрел на бутылку водки. – Он других тем и не знает.
Сергей непроизвольно прислушался.
– Что я ей наговорил, ты не поверишь! – искренне сокрушался юноша, покраснев от воспоминаний. – Какую глупость! Что увидел ее – и это на всю жизнь… Что глаз не могу оторвать весь вечер… Какая чушь! Как, поди, она в душе смеялась надо мной!..
– Да брось ты… – отмахнулся Шелегов, стряхивая пепел на пол. – Тут как раз наоборот – надо говорить все что угодно, абсолютно любой комплимент, какой бы глупый он ни казался, – добавил Закир, стараясь наклониться к юноше. – Девушки ведь слушают иначе, чем мы. Пропускают наши слова совсем через другую призму. Тут ты как раз был прав. Лучше мне ответь – зачем ты сразу полез ей в декольте?
– Неужели, – выдавил Аэций из себя, покраснев еще больше. – Не помню этого…
– Бывает, – улыбнулся Закир. – А потом, между прочим, когда тебя вежливо оттолкнули, ты молча схватил за руку ту, черненькую, из машбюро, и как стал ее тискать в танце…
Коурис сник еще больше.
– Не бери в голову, – успокаивающе протянул Закир, наконец, заметив состояние стажера. – С кем не бывает. Все мы когда-то через это прошли.
– Все равно неудобно, – промямлил юноша, затягиваясь потухшей сигаретой. – На работе встретишься – со стыда сгоришь.
– Я раньше помню, тоже переживал, – мечтательно проговорил Закир, протянув Коурису зажигалку. – Как пораскажут, так хоть сквозь землю. Столкнешься с девушкой и ждешь, как она себя поведет. Обидится – значит надо как бы всячески извиняться, нет – в шутку перевести.
– И как? – с легкой надеждой спросил Коурис.
– А знаешь, что самое удивительное, как бы плохо себя не вел, потом встречаешься – улыбаются. Даже создается впечатление, что такое поведение им больше нравится.
– Правда что ли? – еще более тихо спросил стажер.
– Сам скоро в этом убедишься. Главное – не веди себя как побитая собака, смотри в глаза так, как будто ничего такого не произошло, все естественно. И девчонкам, как бы нагло ты себя не вел, легче будет превратить все это в шутку. С ними надо быть проще – предложил вместе ночь провести, и спокойно ждешь. Отказала – так другая согласится – вон их сколько кругом. Да и сами девушки на самом деле больше любят простоту, чем всякие сложности в отношениях, – бубнил он с красными от бессонницы глазами, пока Сергей складывал в пакет фрукты и апельсиновый сок.
– И вообще, старайся не умничать, меньше волноваться. Короче – опять же будь всегда проще, – уверенно добавил Закир, внимательно проследив за взглядом Густава.
Хорошая мысль, молча согласился с ним Сергей. Вот только знать бы, как ее реализовать?
– Густав, наливай, – махнул рукой Шелегов. – И шефу стаканчик…
– Я не буду, – помотал головой Сергей.
– Хорошо, – согласился Закир и снова повернулся к Коурису.
– Весь интерес – в преодолении препятствий, – продолжил он свою мысль. – А когда ты к ней подошел, и она уже твоя – это в конечном итоге не так интересно. Кстати, одно тебе замечание.
– Какое?
– Вот ты поговорил с девушкой, повернулся и отошел. Так ты в этот момент хоть немного следи за собой. Она же смотрит тебе в спину. А то отходишь, как медвежонок Кузя…
– Вечная любовь – это сказка, которую рассказывают мужчины накануне восьмого марта, – ни с того ни с сего проговорил вдруг Густав, берясь за бутылку.
Закир замолчал, медленно обернувшись к напарнику, но тот, не замечая пристального взгляда, осторожно наливал водку.
Кто-то у стойки включил музыку.
