посвящен этот благотворительный сбор средств, — сказала я, когда мы выехали на главную дорогу, озеро сверкало под заходящим солнцем и посылало блики света в кабину его грузовика.
— Думаю, это для какого-то вида животных. Семья Бьюкененов всегда пытается спасти тот или иной исчезающий вид.
Мое сердце растаяло.
— Как великодушно.
Конечно, они использовали свое — насколько я поняла — значительное богатство для спасения животных. Гейдж был само совершенство. Само собой разумеется, что его семья тоже была идеальной.
С другой стороны, я не поддерживала всей этой философии яблока, падающего недалеко от яблони. Если бы я это сделала, то чувствовала бы себя довольно безнадежно в отношении своих будущих перспектив. И Истон тоже, если уж на то пошло.
Трэвис рассеянно постукивал рукой по рулю. Наконец он вздохнул.
— Ты права насчет Бьюкененов, — сказал он почти неохотно. — Они великодушны. И очень добрые. Сам Гейдж руководит несколькими фондами. Он даже возглавляет что-то вроде спасательного приюта для опоссумов.
Я рассмеялась, и он бросил на меня удивленный взгляд.
— Опоссумы?
— Знаю. Не самое сексуальное животное, правда? Наверное, поэтому он так мало об этом говорит. Но, думаю, у него к ним что-то есть. Довольно странно, если хочешь знать мое мнение.
— Я тоже странная, — выдохнула я.
Это была судьба.
— Вся эта история с растениями?
— Вот именно. Мы идеально подходим друг другу.
Я на мгновение прикусила губу, а затем вытащила телефон из своей маленькой вечерней сумочки.
— Скажи мне, что ты не гуглишь опоссумов, — сухо сказал Трэвис.
— Чем больше я буду знать, тем лучше, — сказала я, просматривая информацию на сайте.
Дом оказался еще величественнее, чем я себе представляла: сверкающий белый замок на холме. Посреди круглой подъездной аллеи плескался и журчал фонтан, и огни мерцали и сверкали из каждого угла собственности. Это было волшебно. Альтернативная вселенная. Альтернативная жизнь, особенно отличная от той, в которой я сейчас живу, но еще больше от той, в которой я росла.
Камердинер поприветствовал нас, открыв дверь с моей стороны, и предложил руку. Выйдя, я удивленно моргнула.
— Ты нацелилась слишком высоко, Хейвен, — сказала я себе под нос. Гейдж был красив, добр, совершенен. И да, я знала, что он богат, но не представляла себе такого уровня богатства.
Ты же не пытаешься заставить этого парня жениться на тебе.
Наверняка даже Гейдж Бьюкенен не имел ничего против летней интрижки с девушкой, которая просто проезжала через город.
В конце концов, он был парнем. Вероятно, он предпочитал интрижки всему остальному.
— Гейдж здесь живет? — спросила я. — С родителями?
— Нет, Гейдж живет в собственном доме неподалеку. Но Бьюкенены проводят здесь все свои мероприятия. — Трэвис провел меня в дом, и я вытянула шею, оглядывая все это богатство. — Хорошая обстановка, а? — спросил Трэвис, наклоняясь ко мне. — А ты как думаешь?
— Думаю, что вся квартира, в которой я выросла, могла бы поместиться в этом фойе, — пробормотала я, отвлеченная потрясающими размерами всего этого.
Когда я посмотрела на Трэвиса, он внимательно наблюдал за мной. Я повозилась со своей сумкой и издала смех, который показался фальшивым даже моим собственным ушам.
— Что ты думаешь об этом месте? — спросила я. — Не слишком впечатлен?
Трэвис пожал плечами и огляделся.
— О, это впечатляет. Но у меня такое чувство, что жалованье начальника полиции маленького городка не покроет арендную плату. — Его губы дрогнули, но в глазах было что-то, что контрастировало с кривой улыбкой.
Мы прошли через несколько открытых настежь комнат. Мебель, очевидно, была передвинута, чтобы разместить гостей, высокие столы, покрытые белой скатертью, были расставлены по периметру, чтобы можно было поставить напитки, пока люди собирались и беседовали.
Предметы торгов были выставлены в комнате в задней части дома, окна были открыты во внутренний дворик и сады за ним. В углу играл оркестр, что-то напевное и джазовое, или мне так показалось. По общему признанию, я не очень-то разбиралась в музыке. Мне больше нравились книги.
— Потанцуем? — я повернула голову и увидела Трэвиса, протягивающего мне руку.
Я рассмеялась.
— Потанцуем?
— Это был не совсем тот ответ, на который я рассчитывал, — сказал он, и, хотя попытался придать своему голосу сардонический оттенок, в его голосе звучало больше обиды, чем чего-либо еще.
— Прости. Если честно, я не лучший танцор. — Я наклонила голову в сторону оркестра. — По крайней мере, не под такую музыку.
— Это просто. Все, что тебе нужно сделать, это доверять и следовать за партнером.
Доверяй и следуй.
— У меня это не очень получается, — пробормотала я.
Он снова протянул руку, и на этот раз я взяла ее. На том, что было названо танцполом, уже стояло несколько пар, и мы пробрались мимо них, остановившись почти посередине. Я втянула воздух, когда Трэвис шагнул ко мне, нежно обнимая меня, когда я придвинулась ближе. Слишком близко. Его тело было теплым и твердым и намного больше моего.
От него пахнет раем.
Я поняла, что мое сердце колотится, и попыталась замедлить его, собраться с силами, довериться и последовать за Трэвисом.
Несколько мгновений мы двигались вместе, наши тела медленно покачивались в такт музыке. Все пары вокруг нас улыбались и болтали, выглядя расслабленными и непринужденными, в то время как каждый атом в моем теле чувствовал себя измотанным.
— Мне нравится эта музыка, — сказала я, сглотнув. — Что за песня?
Он слегка откинул голову назад.
— Как это возможно, что ты никогда не слышала о Нэйте Кинге Коуле?
Я издала смешок.
— Не знаю. — Конечно, я знала. Я выросла с матерью, которая не очень-то интересовалась искусством, если только ваше определение искусства не было журналом «People», который она время от времени таскала из наркологической клиники.
И почему обращение к ней даже в прошедшем времени все еще причиняет такую боль, даже спустя столько лет?
Я снова сосредоточилась на песне. Это было красиво, трогательно и как-то невыносимо грустно. Я расслабилась рядом с Трэвисом, наконец-то научившись «доверять и следовать» и позволив себе это.
Несколько мгновений мы просто покачивались, и зазвучала другая песня.
— Как ты думаешь, тогда все было проще? — тихо спросил он. — В этих старых песнях любовь всегда звучит так… легко.
Я думала об этом, слушая, как мужчина сравнивает лицо своей возлюбленной с цветком.
— Не знаю, была ли когда-нибудь любовь простой, — сказала я. Но я знала, что он имел в виду. Одна только песня, казалось, передавала мысль о том, что любовь — это все, что тебе нужно.
Я знала, что это неправда.
И мужчина, который сейчас прижимался ко мне, недавно тоже усвоил этот урок, если еще до этого не знал об этом.
