— Этап третий, день восьмой. Контакта нет. Считаем, что контакт невозможен. Продолжаем движение. Как меня слышно? А, какая к херам разница, как меня слышно…
— Э! — заорал Савельев (и напрасно, потому что там его не слышали). — Слышно хорошо! — Тут он вспомнил, что в доме полно спящих людей, и с перепугу приглушил звук, но опоздал: в хозяйкиной комнате послышались медленные шаги, дверь открылась, Катерина Дмитриевна, тяжело переступая, подошла к столу и уселась, без любопытства глядя на технику.
— Простите, — сказал Савельев. — Я разбудил вас. Я просто хотел послушать, не будет ли сигналов от людей с упавшего самолета. Мы ищем упавший самолет, нам сказали, что где-то здесь видели, но ваши сказали, что не видели.
— Я вижу самолет. Тогда стоит лето. Люди уходят под землю, все уходят, я остаюсь. И вижу самолет.
— Где?! Вы видели, как он упал?
— Вижу, вижу. Нехорошее место, где упал. Там железная дорога кончается, все кончается.
— А где эта железная дорога?
— Там, — она махнула рукой. — Большой самолет. Как круг. Потом дым идет.
«Зашибись, — подумал Савельев. — Еще одна ненормальная. Или нет?»
— Что значит — как круг?
Старуха недоверчиво посмотрела на него, затем сложила пальцы, изображая что-то круглое.
— Вот так. Круг. Знаешь круг?
Савельев знал круг, но не знал круглых самолетов, исключая, впрочем, НЛО, которых не бывает.
— А дальше что?
— Я иду туда. Вижу не людей. Они большие, как Хохо. Они говорят со мной, что арии спаслись и стали царствовать в мире, когда небо стало красное. Я потом смотрю и жду. Розовое небо есть. Красного пока нет, но оно скоро было.
Савельев ничего не понял, кроме того, что старуха явно сумасшедшая. Кто бы мог подумать, что и среди дикарей есть контактеры? С другой стороны, странно как раз другое — что контактеры есть не только среди дикарей. Тем временем старуха порылась за пазухой и вытащила предмет, висящий на кожаном шнурке — что-то вроде детали нездешнего механизма — размером с пачку сигарет, из темного металла, весь округлый и перекрученный, с несколькими отверстиями. Два из них были с резьбой, остальные гладкие.
— Вот они мне дают. — Катерина Дмитриевна с гордостью протянула ему деталь. Савельев протянул было руку, но она вдруг нахмурилась и спрятала свою драгоценность в складки одежды. — Я говорю шаману, он не верит.
— Шаман умный, — злорадно сказал Савельев.
— Иногда человек умный, а верит в глупое, — неожиданно здраво возразила хозяйка. — Прежний шаман не слушает голоса в ящике. Прежний шаман умеет говорить с духами без ящика. Ящик слушает тот, кто не умеет. Как ты. Ты совсем не умеешь слушать, у тебя большой ящик. У шамана маленький.
Значит, все-таки не врал шаман насчет радио? Это уже интереснее, надо бы с ним пообщаться, решил Савельев. Интересно, что у него за аппаратура? У старухи, понятно, не спросишь, да она уже и поднималась из-за стола.
— Гость спал хорошо, — сказала на прощание хозяйка, но спать Савельев и не думал. Он включил звук — теперь уже совсем тихо, но голосов не было. А если бы Савельев включил звук чуть раньше, он услышал бы тихий, то ли детский, то ли женский голос:
— Больно, больно, больно, больно, больно, больно…
Но Савельев его прослушал, и слава богу. Вместо этого он услышал медленный, почему-то знакомый голос, говорящий по-английски, с жутким произношением:
— I prepare myself for the rite. I take on special clothes. My father take on this clothes. Father of my father take on this clothes…
— Grandfather, — вступил вдруг кто-то другой, незнакомый и почти без акцента.
— Grandfather of my father take on this clothes too.
— Стоп. Вы что, все одновременно ее надеваете? — спросил второй голос.
— Я надеваю. До меня мой отец надевает. До него — его отец.
— Тогда нужно говорить в прошедшем времени! В прошедшем! Паст симпл.
— Не нужно в прошедшем, — упрямо сказал первый голос.
Савельев вскочил из-за стола и выбежал из избы.
5
В небе висела толстая рыжая луна, в ее слабом свете Савельев кое-как различил тропинку и побежал к поляне. Сейчас здесь горел только один дальний костер. Савельев остановился в нескольких шагах от него.
— Все, конец связи, — сказал шаман в айфон. — Saw you later.
«Так не бывает, чтобы все разом сошли с ума», — подумал Савельев. Ни один школьник не поверил бы, что в эфир можно выходить с мобильника. Но сам-то он был уже не школьник и имел право поверить во что угодно.
— Вы что, английский учите? — спросил он шамана, подходя ближе.
— Иногда духи говорят на разных языках. Хочу понимать. — Шаман кивнул Савельеву на шкуры, тот послушно сел. — Я спрашиваю духов про ваш самолет. Они не знают.
— Послушайте… Та женщина, у который мы живем, Катерина Дмитриевна, она сказала, что видела самолет. То есть что видит. Правда, она сказала, что он круглый и что там люди, которые с ней говорили. Она его видит, когда люди уходят под землю. Как вы думаете, может, она правда видела… видит?
Шаман вздохнул и поворошил костер палкой.
— Тот человек, которого находит Хохо, — это ее сын. Катерина Дмитриевна теперь тоже как будто немного… Как будто Хохо идет за ней по следам.
Что ж, Савельев примерно этого и ожидал. Сумасшедший Панург, сумасшедшая старуха — вот и все свидетели падения «Ан-2». Может, всей их группе тоже следует сойти с ума, тогда они его мигом найдут? И рецепт есть — наделать дыр в лесу и дождаться, пока их найдет Хохо… Савельев чувствовал уже, что долго ждать не придется. Но тут шаман продолжил:
— Я знаю, что она видит. Они здесь редко летают. Иногда падают.
— Кто летает? — спросил Савельев, ощущая затылком зловонное дыхание Хохо.
— Круглые самолеты. Я знаю, когда она видит. Когда люди ушли под землю добывать рыму.
Савельев даже не стал спрашивать, что за рыма.
— Тогда Катерина Дмитриевна остается одна. Тогда и видит.
— И что это за круглые самолеты? Инопланетяне, что ли?
— Инопланетян нет. Это завод. Там делают.
— Господи, какой еще завод? — воскликнул Савельев. Ни о каком заводе здесь он никогда не слышал.
— Там завод, — шаман указал себе за спину. — Делают разное. Дурные вещи. И круглые самолеты тоже.
Савельев помолчал.
— Скажите, а вы правда через телефон радиосигналы принимаете?
— Арии не обманывают.
— Но это же технически невозможно.
— Технически невозможно. А так — возможно, — туманно ответил шаман.
— А заряжать как?
— Когда электричество летает. Я делаю шар из электричества, он заряжает. Такой шар, весь горит.
Шаровая молния? Бред. Савельев хотел сказать, что и это технически невозможно, но знал, что скажет на это шаман: «А так — возможно». «Так» было возможно все. Савельев встал и побрел назад.
Войдя в дом, он с ненавистью посмотрел на приемник и прошел в комнату. Тихонов разлегся наискосок через всю кровать, и Савельев осторожно примостился рядом.
— Ах ты кроличек… Ты одна меня понимаешь… — пробормотал Тихонов, причмокивая, и положил руку Савельеву на бедро. Это было так отвратительно, что Савельев крепко ткнул соседа под ребра кулаком.
— Ты охренел? — Тихонов тут же проснулся.
— Сам охренел. Какой я тебе кроличек? Зверовод херов.
Тихонов смутился и поспешил сменить тему:
— А ты че не спишь? Сигналы слушал? Поймал чего?
— Да уж, наловил… — Савельев начал докладывать.
У Тихонова была прекрасная, профессионально необходимая черта — мгновенно включаться в любой разговор, даже если за минуту перед тем он во сне ласкал кроличка.
— Короче, приходит бабка и говорит: я самолет видела, — рассказывал Савельев. — Я — что, где, какой самолет? Она говорит: большой, круглый. Ну, НЛО в общем. И с инопланетянами разговаривала, типа. Ну, думаю, бабка ку-ку. Включаю радио, а там шаман на связи! И что, ты думаешь, он делает? Учит английский. Я к нему. Рассказываю про НЛО. А он мне говорит: да они все время тут летают, никакие не НЛО, конечно, тут секретный завод рядом, они и запускают, видать. Скажи, ты слышал когда-нибудь про секретный завод здесь?
— Не. Так на то он и секретный. И что они там производят?
— Шаман сказал, дурные вещи.
— Оборонка, — веско сказал Тихонов. — Зашибись вообще. Пойдем туда?
— Зачем?
— А что если бабка все-таки видела самолет?
— Черт знает. Хрен нас туда пустят.
— Но люди же там есть какие-то. Поселок рядом должен быть — не на заводе же они живут. Мы на сам завод и не пойдем, на фига он нам?
— Если оборонка, то нас и в поселок хрен пустят.
— А мы скажем, что журналисты. У меня и удостоверение есть еще.
— Тем более не пустят… — Савельев задумался. — Вообще попробовать можно. Мы завтра бабку спросим точно, где там он упал, и туда пойдем. А если там нет ничего, попробуем на завод.
