услышала новость, что я встретился лицом к лицу со смертельной опасностью, и уставилась на меня, ожидая, видимо, распространенного ответа. Но меня от так недавно пережитого передернуло, я вздрогнул и помотал головой.
— Было отвратительно… — пробубнил я и отложил учебник в сторону, отворачиваясь от девочки.
— Венди. Иди в свою комнату и продолжай учить. Константин. Прошу за мной, — повелительно произнес Улло, так что ему беспрекословно захотелось подчиниться.
Понурая Венди всё же выполнила указания и, захватив учебник, вновь удалилась к себе. Я вздохнул и встал с дивана.
— Что, мы опять идем к вашим главным волшебникам? — язвительно спросил я, предполагая, что за панелью окажется подземный ход и мы вновь посетим Дворец.
— Нет. Я хочу тебе кое-что показать, — не оборачиваясь, спокойно произнес Проводник и, коснувшись своей палочкой дерева, шагнул в сторону.
Что еще мне можно было показать после магического пламени, выстреливающего из волшебных артефактов, злого чародея с его клоном и живых лиан, опутывающих людей?! Я даже не буду фантазировать и гадать, тут абсолютно нереальное место, которому еще не можешь верить и доверять, хотя уже второй раз контактируешь со всем этим… непонятным. Во мне вновь закрались сомнения и подозрения, что этот дед — очень классный, прям ультрасупериллюзионист и гипнотизер, а я и всё мое окружение, от семьи до коллег, просто-напросто находимся под длительным гипнозом, результатом сверхсильного кудесничества. Может быть, когда-нибудь я наконец пойму и осозна́ю, когда бред смешался с реальностью и когда фантазия вышла за грани разумного, но только не сейчас, нет. Сейчас меня одолевают слишком большие впечатления, с которыми я разобраться не могу и просто хватаю их и несу в руках, не понимая, кого и что я волочу, не имея сил и времени тщательно перебрать всё это волшебное барахло. Пока я занимался очередным психоанализом и ставил себе новый диагноз за второй день, деревянная панель в доме Милиана уже отъехала в сторону, нам открылась ведущая наверх винтовая лестница в несколько высоких ступеней (я так думаю, на второй этаж), и мы поднимались по ней, держась за перила, в слабом освещении огонька, выпущенного палочкой Улло.
Милиан шел впереди, и когда он достиг квадратного люка и открыл его наружу, я увидел небо. Тут же дунул сильный, но не холодный ветер. Улло, внимательно осмотревшись по сторонам, поднялся и посмотрел на меня, махнув головой, приглашая за собой. Я ступил на бетонную неровность плоской крыши и закрыл нетяжелый люк.
Вступали в права летние сумерки, если, конечно, это время года здесь называется лето. По черничному, раннему звездному небу высоко плыли сливовые слоистые облака. Солнце уже скрылось за горизонтом, вдоль которого гасла ярко-желтая полоса. Я подошел к краю крыши и посмотрел на город.
Место, где жил Милиан, очень напоминало смесь небольших городов славянских европейских государств и германских северных регионов. Я словно смотрел на Братиславу. Невысокие каменные, деревянные, панельные домишки, никаких тебе стеклянных новостроек или укрупненных зданий по типу торговых центров. Кажется, я видел торговую улицу: с крытыми ларьками, широкая и длинная, огибающая площадь с каким-то монументом в центре. По тротуарам шли по своим делам люди, граждане этой Изнанки, большие и маленькие, и — вот приятная неожиданность! — ехали трамвайчики: по центру улицы тянулись рельсы, и по ним катили вагончики. Деревьев вдоль домов было не так много, зато вдалеке видно довольно большое и густое, лиственно-хвойное пространство — вероятно, парк. Я подошел к другой стороне крыши и увидел внизу через две улицы достаточно протяженный речной канал, закованный в высокое каменное ограждение, и мост, протянутый через него с одного берега на другой. Посмотрев вдаль, я второй раз изумился, увидев — глаза меня не обманывали — силуэт аэростата, правда, было сложно судить, каких он размеров. Надутый шар без движения висел над городом, на нем каждые несколько секунд мигал ярко-зеленый огонек.
— Константин, — позвал Милиан.
Я обернулся. Улло стоял на противоположной стороне и сосредоточено смотрел на горизонт. Я встал рядом. Увиденное вряд ли сулило что-то хорошее. В нескольких кварталах я увидел светлый дворец похожих на палладианские архитектурных форм и подумал, что это и есть здание, где заседает Совет, куда мы добирались с Милианом подземными катакомбами. Но поразил меня не он. Прямо за ним, на линии горизонта творилось что-то невообразимое. Небо расцвечено алыми рваными облаками. Огненные всполохи, будто от лавы, периодически вырывались из-под земли и устремлялись в небо, поднимаясь на десятки метров, а затем вновь падали на землю.
— Что это? — прошептал я под впечатлением от увиденного, не отводя глаз от притягательного и скорее опасного зрелища.
— Это та самая Жила, — хмуро ответил Улло, заложив руки в карманы.
На душе стало тревожно.
— Как она проснулась? Сама? Или ее кто-то нашел? — озвучив вопрос, я даже понял, что не хочу услышать от Улло ответ — он нашелся сам собой. Тем не менее мой Проводник медленно кивнул:
— Морсус на нее наткнулся. А вчера, после нападения на Дворец, вскрыл ее там. (Милиан кивнул подбородком на выход Жилы из недр земли.) Морсус показал, как мы уязвимы. Как слепы и недальновидны. Как самоуверенны и слабы.
— Жителей эвакуируют? — Я сглотнул от нарастающего волнения.
— Нет. Пока нет. Но есть соответствующие ограничения. Комендантский час. Кстати, он скоро наступит. Ограничение времени работы всех предприятий, транспорта и рынков. Усилено дежурство городских охранных формирований. В пункте убежищ по районам столицы собирают всё необходимое на случай, если нужно будет покинуть город. Мы готовимся к худшему. Но всё же не хотим, чтобы это случилось.
— Что же будет? — Я не отрывался от кровавого горизонта.
— Жила уничтожит нас, когда наберет силу и прорвется. Потопит столицу и дойдет до других городов, обнаруживая себя, — отчего-то спокойно ответил Милиан. — Сейчас к ней направлен отряд солдат и ученых, чтобы исследовать и охранять местность, добыть сведения. Весь исторический архив поставлен на уши. Собирается любая информация о Жиле, документарная и нет — любая. Чем быстрее мы поймем, что из себя представляет Жила, тем быстрее одолеем Морсуса и предотвратим опасность распространения новой силы.
— А нельзя просто взять и с помощью магии закопать Жилу обратно в землю и закупорить ее там?
— Если всё было бы так легко. А где гарантия, что она не прорвется повторно и не стает злее? — Милиан посмотрел на меня.
Я выдержал его взгляд и опять развернулся к всполохам. Показалось, что там, под алым небом, среди облаков плывет нечто, напоминающее ящера с крыльями. Я помотал головой и потер глаза кулаком, думая, что обознался, но нет —
