Ужик спросил:
— Ты в спецотдел жаловался?
Наивный он парень, этот Ужик.
— Мерзкая бабка! — возмутился Аспид.
Кобра молча кивнула. У неё к бабкам особое отношение.
Смотри, Руслан: она пойдёт за мной! У нас одна дорога, и тебе на ней нет места. Змеи — мои.
— Это произвол. Нас твари жрут и люди не любят, а тут ещё и другие видящие будут гадить. Нет, так дело не пойдёт.
Полоз встал. Змеи смотрели на него, внимая каждому слову.
— Едем в Рябиновку! Разъясним этой бабке, что нельзя задевать наших!
— Стой! Подожди! — вид у Руслана был растерянный и глупый.
— Что «стой»? Она задела нашего. Мы этого не терпим.
— Но Бьёрн сказал, что у неё есть разрешение спецотдела…
— Да плевать на спецотдел! — повысил голос Полоз. — Они же вообще свою работу не делают! Ты же видишь сам, что вокруг творится! И потом: ты долго собираешься Бьёрновым умом жить?
Кобрин мальчишка окончательно растерялся. Полоз смотрел на него и видел только беспомощную жертву. Добить. Уничтожить.
— Или ты думаешь, что лишиться способностей — ерунда? Если бы Кобру или меня вот так ослепили, ты бы тоже сказал: «Что было, то было»⁈
Полоз, не давая парню вставить ни слова, спросил у вскочивших с мест Змей:
— Кто ещё думает, что можно вот так?
Змеи не думали, что так можно.
— Едем в Рябиновку! — подытожил Полоз. — Покажем всем, как надо своих держаться!
Руслан наконец встал из-за стола и бестолково залепетал:
— Нет, так нельзя! Кому покажем? Бабке⁈ Она же человек! Она старая женщина!
Воздух полнился напряжением. Полоз видел, как оно давит на Руслана, не даёт сосредоточиться, собраться с мыслями. Его самого напряжение, разлитое в воздухе, скорее питало. Потому что он сильный, а Кобрин мальчишка — слабак и трус.
— И что? Если человек — значит, сразу хороший? — Полоз искривил губы в злой усмешке. — Ты дурак, Руслан, или только притворяешься? Едем!
Он повернулся и пошёл к выходу. За ним тенью скользнул Ужик. Руслан увязался следом, повторяя:
— Так нельзя! Нет! Она ничего плохого вам не сделала! И мне не сделала! Так нельзя! Стойте!
Полоз слышал, что Кобра и Аспид идут следом за Русланом.
Тот продолжал бессмысленные возражения:
— У нас полно других врагов, настоящих! Тварей всяких!
— Люди хуже тварей бывают, — прогудел Ужик, вспоминая и своих одноклассников, и гопников в подъезде Кобры.
— Или с ними заодно, — Аспид, конечно, подумал про отца.
Куртки. Берцы. Рюкзаки. Биты.
— Вы что, избить её хотите? — ужаснулся Руслан.
— Да нет, — усмехнулся Полоз. — Проучить хотим. Тепличку побьём. Заборчик. Потому что нельзя оставлять безнаказанными тех, кто причинил тебе вред. Или собирался причинить.
Он посмотрел Руслану в глаза и добавил:
— Впрочем, хочешь оставаться бесхребетным и за спиной учителя прятаться — дело твоё. А мы — другие.
Во дворе Полоз и Ужик вывели мотоциклы из гаража. Кобра и Аспид вышли чуть позже.
— Кобра, едешь?
Она оглянулась, посмотрела на своего Руслана и сказала:
— Я останусь.
Полоз ушам не поверил, но факт оставался фактом: проклятый мальчишка всё-таки сумел их разделить!
— А я поеду! — встрял Аспид. — Я твой байк возьму! И биту!
— Байк не дам, — покачала головой Кобра. — Биту бери.
Аспид живо захромал в дом за битой.
— Со мной поедешь, — сказал ему Полоз, когда тот вернулся.
Аспид обрадовался, уселся на байк за спиной Полоза.
— Береги себя, — уронила Кобра.
— Уверена, что остаёшься?
— Да. Прости.
Она смотрела на Полоза, и в её глазах он видел сожаление. Она хотела ехать, но не могла бросить тут своего мальчика. Плохо. Это плохо. Нельзя ставить отношения выше команды. Ты же всегда и сама так думала, Кобра!
— Как хочешь, — дёрнул плечом Полоз. — Решай сама, что тебе действительно надо.
Выезжая со двора, он крикнул:
— Ворота закройте и идите в дом. А то простудитесь, неженки!
Дорога стелилась под колёса. Ревел ветер. Вон она, свобода! Свобода выбирать, кем быть и что делать!
Они летели с Ужиком наперегонки до соседнего города, потом на север, к Рябиновке. Никаких ограничений и запретов! Ты сам знаешь, что делать. Сам знаешь, кто прав, а кто нет. Ты свободен!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Рябиновка встретила их глухим собачьим лаем из-за заборов. Они пронеслись сначала по одной улице, потом по соседней, и там-то Полоз почуял логово бабки, о которой говорил Руслан.
С виду дом как дом, разве что забор глухой и очень высокий. В приоткрытую дверь в воротах виднеется высокое крыльцо и дерево у порога.
А чутьё Полоза говорило: это нужный дом. Здесь живёт бабка, способная лишать видящих дара!
Мотоциклы они бросили у соседнего забора: справятся быстро — никто не успеет покуситься на их байки.
Предвкушение билось птицей в груди и делало биту в руках обманчиво лёгкой, а походку текучей. Полоз первым скользнул на бабкину территорию.
Справа от дома картофельное поле. По краю раскинулись узорные листья и вьющиеся плети, а между ними зрела на грядке огромная тыква. Ближе к забору, напротив дома, сарай и банька. С них и начнём.
Полоз пронзительно свистнул, призывая хозяйку дома.
— Эй, бабушка-старушка! К тебе гости! Бита гулко стукнула о стену бани: это Аспид не сдержал рвущееся наружу предвкушение.
Из-под крыльца в приоткрытое окно с белой занавеской порскнул здоровенный чёрный кот. Секунду спустя дверь в дом приоткрылась, и оттуда донеслось бормотание:
— Что же тебя, Васенька, напугало? Кто это к нам пожаловал?
Из дома шаркающей походкой вышла старушка. Оглядела Змей неприятно цепким взглядом и спросила:
— С чем пришли, мальчики?
— Ты видящих дара лишаешь? — нарочито грубо спросил Полоз.
— Бывает, бывает, — мелко засмеялась она.
— Зря ты это, бабулька…
С крыши вдруг спикировала стая прозрачных ворон — только что там никого не было, и вот!
— В стороны! Защита! — рявкнул Полоз.
Таких тварей он не видел, но чутьё вопило, что это опасно.
— Уничтожение, Ужик! Аспид, защита!
Сам Полоз увернулся от тройки птиц и начертил изгнание второго уровня. Вороны не поддались. А вот уничтожение Ужика в клочья разметало одну из тварей.
— Общее уничтожение! Раз, два, три!
Он отшатнулся от одной из птиц, пропустил мимо другую и уже почти завершил знак, как вдруг Аспид закричал. Страшно, без слов.
Полоз закончил знак и только тогда повернулся.
Невозможная тварь вывернула плети-щупальца из-под земли и схватила Аспида.
Тварь походила на пугало, сплетённое из гибких лоз. Вместо головы у монстра была та огромная тыква с грядки. Но таких существ просто не бывает.
— Давай, Джек! — завопила бабка. — Давай!
И засмеялась. Её дребезжащие смешки, заглушая вопли Аспида, становились всё громче и громче, впивались в уши и порождали дикую головную боль.
«Джек» крепче обвил Аспида, поднял его над землёй. Выпустил несколько новых щупалец рядом с другими вторженцами и чуть не поймал Ужика.
Аспид замолчал и обмяк. Кажется, тварь так придушила его, что он потерял сознание.
Полоз запретил себе отвлекаться на головную боль и уворачивался от зелёных щупалец, не останавливаясь ни на секунду. Чёрт с ним с этим «Джеком»: надо поймать старуху!
— Не доросли ещё со мной тягаться! — захохотала бабка, и земля взорвалась десятками, сотнями щупалец.
Через пару минут и Полоз, и Ужик были опутаны отростками «Джека».
— Неси их на поле! — велела бабка. — Нечего мне двор марать.
«Джек» развёл им руки, пережал пальцы щупальцами и так сдавил локти и запястья, что Полоз старался не дышать слишком глубоко, чтобы суставы не треснули от малейшего напряжения.
Казалось, сила уходит из тела. То ли перетекает в монстра, то ли развеивается над картофельными кустами…
— И что мне с вами делать, касатики? — бабка добрела до края поля, над которым висели Змеи. — Вот велю я Джеку снять с вас штаны да развесить вас на заборе вверх тормашками.
