— Я много думал об этом, — сказал один мой знакомый управляющий фондовой биржи. — Нам пришлось бы закрываться.
— Закрыть Нью-Йоркскую фондовую биржу?! — спросил я. — А что потом?
— Не знаю. Раньше ведь такого не случалось, — сказал он. — Но совершенно очевидно, что правительству пришлось бы вмешаться. А после того, как биржа открылась бы снова, она стала бы совсем, совсем другой…
— Типа югославской фондовой биржи? — спросил я.
— Возможно, — сказал он.
В 8.30 11 сентября 1970 г. до взрыва бомбы в чемоданчике оставалось 90 минут. Для того чтобы провести слияние Hayden, Stone требовалось одобрение 108 держателей векселей этой фирмы. За их подписи сражались не только менеджеры Hayden, Stone — в бой вступили и Роберт Хаак, президент Нью-Йоркской фондовой биржи, и вездесущие, озабоченные до предела управляющие, господа Рохайтн и Ласкер. К пятнице, 4 сентября, когда сделка была практически согласована, подавляющее большинство держателей векселей дали согласие. Оформленная сделка по слиянию должна была лечь на стол совета управляющих биржи в четверг, 10 сентября, но одной-единственной подписи все-таки не хватало. По правилам биржи Hayden, Stone уже должны были отстранить от участия в торгах, однако совет управляющих проголосовал за продление срока еще на несколько часов. Упрямцем, державшим всех остальных за горло, был бизнесмен из Оклахомы по имени Джек Голсен, который всего несколькими месяцами раньше, в марте, вложил в фирму $1,5 млн. Он заявил, что был уверен в том, что отчетность фирмы адекватно отражала ее положение и что Нью-Йоркская фондовая биржа не позволила бы ему вкладывать деньги в компанию, которая вот-вот лопнет. Голсен сказал, что скорее пойдет в суд — может, хоть налогов придется платить меньше. Да и вообще, сказал Голсен, ему надоело то, что на него все давят.
Получив передышку в несколько часов, люди из фирмы Cogan, Berlind, которая должна была поглотить Hayden, Stone, погнали в аэропорт Тетерборо, наняли самолет, полетели в Оклахома-сити и там целую ночь просидели за столом с Голсеном. На рассвете тот все еще упрямо мотал головой. В 8.00 Рохайтн и Банни Ласкер включились в селекторное совещание с Оклахомой. «Они буквально душили меня, взывая к моей гражданской совести», — сказал Голсен. Правительство, убеждали его собеседники, уже в курсе дела. В конце концов Голсен капитулировал. В 9.55, за пять минут до того, как о ликвидации пришлось бы объявить, на тикере Dow Jones появилась новость о поглощении Hayden, Stone другой компанией.
Но проблемам Рохайтна, Ласкера и других конца не было видно. Еще два крупных корабля с пугающей скоростью погружались в бездну: Francis I. du Pont с 275 000 клиентских счетов, третья по размеру брокерская фирма США, и Goodbody &Company с 225 000 клиентских счетов, также одна из крупнейших фирм в стране. Не нужен был даже арифмометр, чтобы понять: если обе эти фирмы пойдут ко дну, трастовый фонд биржи очень быстро останется без денег, а представленный выше сценарий снова станет реальностью. Обе эти истории уже описывались в прессе. На одном только этом сюжете можно написать приличную книгу, или снять сериал вроде «Миссия невыполнима», где каждая серия заканчивается леденящей душу неразрешенной коллизией.
Не так-то просто найти людей, согласных поглотить фирму с Уолл-стрит, теряющую миллионы долларов в месяц. Вы же помните альтернативу: старые добрые облигации телефонной фирмы, 9,35 % годовых — и спите спокойно! К тому же при поглощении нужны не только деньги. У вас должен быть опыт поглощений. Вам, при необходимости, придется закрывать филиалы купленной фирмы. Вы должны будете привести в порядок все ее запутанные бумаги, отчетность и финансы. Короче говоря, вам придется управлять крупным бизнесом, имеющим проблемы. Кому это нужно? Понятно, что только очень крупный финансовый институт может пойти на такой шаг. Взаимные фонды и страховые компании давно давили на биржу, требуя предоставить им членство. Этому изо всех сил сопротивлялись действующие члены — брокерские фирмы — из опасения, что это повредит их бизнесу. В результате на бирже не было институциональных членов. Но только две или три брокерские фирмы могли поглотить такую махину, как Goodbody. Было решено, что Merrill Lynch — самый крупный брокер в стране — должен взять на себя эту задачу. Merrill Lynch выставил жесткие условия: фондовая биржа выделяет $30 млн в качестве компенсации за убытки, неизбежные при наведении порядка в Goodbody. И еще один момент: больше ни единой лопнувшей фирмы, иначе сделка отменяется.
Теперь оставался только du Pont, причем семейство Дюпонов из Уилминтгона, штат Делавер, ни в чем никому помогать не собиралась. Однако кандидат на роль белого рыцаря был известен: техасский миллиардер Росс Перо. Перо был совершенно не похож на традиционного шумного, суперконсервативного, жующего сигару карикатурного техасского нефтепромышленника. Все его деньги были вложены в акции Electronic Data Systems, или EDS — софтверной компании. Перо был настолько правильным, словно сошедшим со страниц скаутских книжек типом, что даже привыкшие ко всему на свете обитатели Уолл-стрит не могли поверить своим глазам. Мальчишкой Перо просыпался в 3.30 и скакал 20 миль верхом, чтобы развезти Texarkana Gazette по бедным фермам и хуторкам, куда никто другой не хотел эту газету доставлять. При выпуске из Военно-Морской академии США он был награжден почетным дипломом. Свой миллиард он заработал на акциях EDS, однако по его словам, самым важный для него был день, когда он получил звание «скаута-орла», скаута первой ступени, а не тот день, когда он стал миллиардером. На скаутские организации он потратил не один миллион долларов. Перо начал работать в IBM в отделе продаж, и к третьей неделе января выполнил годовую норму. Он организовал свою компанию, EDS, располагая всего $1000, а прежде чем заключил первый контракт на продажу программ, получил более восьми десятков отказов. Ростом Перо метр шестьдесят шесть, он коротко, по-военному, подстрижен и всегда носит простые прямые галстуки. Его любимые развлечения — игра в баскетбол с женой и пятерыми детьми или же поход всей бригадой в какую-нибудь закусочную.
Впервые на страницы газет Перо попал благодаря своим попыткам доставить рождественские подарки американским военнопленным в Северном Вьетнаме. Нанятые им самолеты смогли добраться с грузом только до Лаоса.
Администрация Никсона хорошо знала и Уолл-стрит, и Росса Перо. Генеральный прокурор Джон Митчелл был партнером в юридической фирме, специализировавшейся на муниципальных облигациях (сам Ричард Никсон был старшим партнером в той же фирме). Питер Фланаган, специальный советник президента, прежде был партнером в фирме Eastman, Dillon. Митчелл руководил предвыборной компанией 1968 г., в которую Перо сделал солидный взнос. И, что еще важнее, Перо знал Francis I. du Pont and Company, хотя и не был знаком с Уолл-стрит. EDS решала все связанные с компьютерами вопросы для этой фирмы и получала от нее порядка 15 % своих доходов.
«Джон Митчелл очень помог нам ввести Перо в игру», — сказал один из управляющих биржи. Здесь не обязательно рассказывать эту историю во всех деталях. Циники утверждают, что доходы EDS составляли $50 млн, из которых 15 % приходилось на контракт с du Pont, так что, наверное, стоило вложить $100 млн в поддержание этого бизнеса на плаву. А потом, кто знает, может быть, Перо хотел, чтобы EDS полностью взяла на себя компьютерное обеспечение работы биржи да и множества других фирм с Уолл-стрит. Люди, склонные верить в лучшее, говорят, что Перо хотел спасти Уолл-стрит и всю систему, которая так помогла ему в жизни. Один мой знакомый, который хорошо знает Перо, говорит, что он «наполовину бойскаут, а наполовину рыночный торговец; и то, и другое он делает абсолютно искренно — и, главное, делает великолепно».
Перо выкупил du Pont. Сначала он внес $10 млн, потом еще $30. К настоящему времени сделка обошлась ему примерно в $50 млн, но фирма существует и работает.
Поглощение Hayden, Stone потребовало совместной работы множества людей. Такая же операция с Goodbody стала возможной благодаря участию самой крупной фирмы на Уолл-стрит. Но финальная роль — а такая задача крайне редко выпадает кому-то одному — сыграл единственный человек, который сказал, что, если бы Уолл-стрит дала сбой, «пусть даже кратковременный, его последствия стали бы катастрофой не только для мира финансов, но и для городов, округов и школ по всей стране».
Указать на ошибки, промахи и неудачи последних пяти лет, по словам нынешнего председателя SEC, не так уж и сложно. «Как фирмы, так и органы самоуправления биржи сражались на всех направлениях, — писал мистер Кейси в своем послании к Конгрессу, — стараясь избежать катастрофы. Раз за разом они были вынуждены выбирать меньшее из двух зол. Решения принимались в условиях постоянно меняющейся ситуации».
Может быть, Конгресс понял бы, что происходило, если бы конгрессмены почитали «Войну и мир», отметил мистер Кейси. Это, безусловно, первый в истории случай, когда в отчет SEC Конгрессу США была включена цитата из Льва Толстого.
