6
Неисповедимость судеб{150}
(На обнародование неаполитанской конституции){151}
Не видать ни тучки в небе знойном…Солнце блещет, сушит и палитИ в теченьи царственно-спокойномНа поля засохшие глядит.
Все томится, все горит и вянет…Надо влаги жаждущей земле!..На работу пахарь завтра встанетС безотрадной думой на челе
И, взглянув на солнце и на небо,Не прельстится светлой их красой:Без дождя ему не будет хлеба,Он погибнет с бедною семьей!
И, томясь ужасной перспективой,Даст он волю жалобным речамИ пошлет упрек нетерпеливыйБезмятежно-ясным небесам…
Но давно уж в области эфирнойСобрались и ходят облака,Час настал, и над равниной мирнойПролилась обильная река.
Поднялись поникшие растенья,Освежился воздух и земля, —И глядят с слезою умиленьяЗемледельцы на свои поля.
А вверху по-прежнему спокойноНад землей простерт небесный свод,И, как прежде, весело и стройноВ ярком блеске солнышко плывет…
– —
Так сгорал Неаполь жаждой знойной,Так искал воды себе живой;А Франциск свершал свой путь спокойный,Разливая блеск свой над страной…
И народ сдержать сердечной болиНе умел и горько возроптал…Но давно готов был в вышней волеДля него целительный фиал!
Недоступен был Франциск народу;Но пришла законная пора —Даровал разумную свободуОн единым почерком пера…
Ожил край. Все встало в блеске новом…Правосудье царствует в судах;Всяк спокоен под домашним кровом,Всякий волен в мыслях и речах;
От шпионов кончилась опасность,В мрак архивов пролит новый свет,И в три дня уврачевала гласностьКрай больной, страдавший столько лет!
Рад народ!.. С молитвой благодарнойНовый воздух он впивает в грудь…А король, как прежде, лучезарный,Продолжает царственный свой путь!..
4 июля
№ 8
«Свисток» Ad se ipsum[10]
Свободный, как птица, не связанный срокомЖурнальной подписки и выхода книжек,Являюсь я редко, всегда ненароком,Но яркими буквами след свой я выжегВ сердцах благодарных российских сограждан.Мой свист облегчал их сердечные раны;Как влага в пустыне, я был ими жаждан,Когда их томили сухие туманы;{152}Во мне лишь нашли они ключ разуменья,Когда возникала российская гласностьИ головы мудрых повергла в сомненье —И розгу и взятку не ждет ли опасность;Я был утешеньем, я был им опорой,Когда населенье России смущеннойПугал наш прогресс изумительно скорый,Внезапно открытый в Москве умиленной{153}.Вопрос о евреях{154}, вопрос о норманнах{155},Великий вопрос об экзамене строгом{156},Шестнадцать гусей, неповинно пожранных{157},И опыт пощенья по волжским дорогам{158},Короче – на все, что родным публицистамТревожило сердце и ум волновало,На все отзывался я радостным свистомИ всех утешал я… Но этого мало:В Европе свершалась великая драма;И к ней обратил я родное вниманье,Австрийской поэзией Якова ХамаСограждан моих просветив пониманье.Неаполю дал я благие уроки,На все отозвался – ни слабо, ни резко —И, всюду сбирая прекрасные соки,Воспев Гарибальди, воспел и Франческо!..{159}
И ныне явлюсь я к читателю снова;Хочу наградить я его за терпенье,Хочу я принесть ему свежее слово,Насколько возможно в моем положеньи!..А впрочем, читатель ко мне благосклонен,И в сердце моем он прекрасно читает:Он знает, к какому я роду наклонен,И лучше ученых мой свист понимает.Он знает: плясать бы заставил я дубыИ жалких затворников высвистнул к воле,Когда б на морозе не трескались губыИ свист мой порою не стоил мне боли.
Примечания
Условные сокращения
Белинский – Белинский В. Г. Полное собр. соч., т. I–XIII. М., Изд-во АН СССР, 1953–1959.
БдЧ – «Библиотека для чтения».
ГИХЛ – Добролюбов Н. А. Полн. собр. соч., т. I–VI. М., ГИХЛ, 1934–1941.
ЖМНП – «Журнал министерства народного просвещения».
Изд. 1862 г. – Добролюбов Н. А. Сочинения (под ред. Н. Г. Чернышевского), т. I–IV. СПб., 1862.
ЛН – «Литературное наследство».
Материалы – Материалы для биографии Н. А. Добролюбова, собранные в 1861–1862 гг. (Н. Г. Чернышевским), т. 1. М., 1890 (т. 2 не вышел).
МВед – «Московские ведомости».
ОЗ – «Отечественные записки».
РБ – «Русская беседа».
РВ – «Русский вестник».
РСл – «Русское слово».
СПб Вед — «Санкт-Петербургские ведомости».
Совр. – «Современник».
Чернышевский – Чернышевский Н. Г. Полн. собр. соч. в 15-ти томах. М., Гослитиздат, 1939–1953.
Из «Свистка»
Созданный по инициативе Некрасова, «Свисток» был поистине детищем Добролюбова. Большинство материалов, помещенных здесь при жизни критика, принадлежало ему, в том числе почти все наиболее социально значительные и острые выступления. «Свисток» обнаружил новые грани яркого писательского дарования Добролюбова, который предстал здесь выдающимся мастером революционной сатиры, с блеском владевшим различными сатирическими жанрами – стихотворной пародии и перепева, фельетона, памфлета. Вместе с тем это было – в иных формах и частично на другом материале – продолжение, закрепление и развитие тех же идей и оценок, которые несла в себе добролюбовская критика. Уже одно это поразительное единство критики, публицистики и поэзии делают творчество Добролюбова уникальным явлением в истории русской литературы.
В настоящем научно-массовом издании добролюбовские материалы «Свистка» печатаются выборочно. Они отобраны таким образом, чтобы дать представление о проблемно-тематическом и жанрово-стилистическом многообразии этой стороны творчества критика.
№ 1
Совр., 1859, № 1. За исключением фельетона «Вредная добродетель», все материалы номера принадлежали Добролюбову.
Вступление
«Вступление» задает общую интонационно-стилистическую тональность «Свистка», стихией которого являлась ирония. Намечены и основные контуры тех приемов и сатирических масок, которыми будет пользоваться здесь Добролюбов: разоблачение и издевательство в форме панегирика, под личиной «благонравия» и «умеренности», либерального оптимизма и казенного патриотизма.
№ 2
Совр., 1859, № 4 Все материалы номера были написаны Добролюбовым.
Наш демон
Как и зачин статьи «Литературные мелочи прошлого года» (первая часть которой была напечатана в предыдущем номере журнала), стихотворение иронически воспроизводит, в форме перепева пушкинского «Демона», упреки и обвинения, посылаемые «Современнику». Будучи интересно уже как своего рода реестр тех тем и вопросов, по которым партия «Современника» обнаружила свое противостояние умонастроениям либеральных кругов, оно несет в себе и более общий смысл: идею полного, по всем пунктам, размежевания революционной демократии с прогрессизмом и гражданственностью либерального толка.
Письмо из провинции
«Письмо» – характерный пример упорной борьбы, которую вел Добролюбов за то, чтобы, вместо прекраснодушных восторгов по поводу вдруг открывшейся гласности, русская журналистика давала, с одной стороны, конкретный разоблачительный материал, а с другой – художественные обобщения гоголевской и щедринской силы.
№ 3
Совр., 1859, № 10.
Раскаяние Конрада Лилиеншвагера
Как акт общественно-литературной полемики, «Раскаяние…» явилось ответом не только на выпад либеральных «Московских ведомостей», где в № 95 за 23 апреля 1859 г. было помещено письмо к редактору, автор которого (Н. Ч.) именовал выступления «Свистка» «попытками литературного мальчишества и паясничества», но и – без прямого указания адресата – на статью «Very dangerous'!!» («Очень опасно!!!») А. И. Герцена (Колокол, 1859, 1 июня), обвинившего «Современник» в том, что он бьет по своим, что насмешками над «обличительной литературой» ослабляет единый фронт оппозиционных сил и оказывает услугу реакции. В форме иронического «раскаяния» Добролюбов и редакция «Современника» подтверждали верность избранной ими линии на отказ от единства с либералами, на следование собственной, революционно-демократической программе.
Из цикла «Опыты австрийских стихотворений»
Опираясь на объективное сходство официальной идеологии и имперской политики двух монархий: Австрии, тщетно пытавшейся удержать свои, итальянские владения, и России, продолжавшей завоевание Кавказа и находившейся накануне новой волны национально-освободительного движения в Польше, – Добролюбов вводит здесь новую сатирическую маску – «австрийского» поэта Якова Хама, с помощью которой подвергает осмеянию комплекс охранительно-монархических и великодержавно-»патриотических» умонастроений. В этом вопросе позиция Добролюбова была во многом близка к взглядам и оценкам Герцена, высказанным в его статьях 1859 г., в том числе в цикле «Война и мир», где он, в частности, писал: «У России своя Австрия и тем более опасная, что она внутри»; «Терзая Польшу, отнимая у нее то клочья земли, то торжественно данные законы, то язык, то детей, то взрослых, вырастив на польских жертвах целое поколение злодеев и доносчиков, правительство спутало ноги и руки не ей, а себе, приковав себя преступной солидарностью к Австрии…» (Колокол, 1859, № 44, 1 июня). Возможно, что замысел «австрийского» цикла возник у Добролюбова не без влияния «подсказки» Герцена.
