Джордж увидел его и попытался свернуть в сторону, но его ноги подкосились. Он поднялся, покачиваясь в нерешительности, а головорезы тем временем настигали его. Марфельд ударил его плечом в бок, и он опять полетел на землю. Лэшман схватил и поднял его на ноги, а темный корпус Марфельда загородил лицо беглеца.
Фрост высунулся из окна, наблюдая за удаляющимися фигурами. Плечо Марфельда, склонившееся к Джорджу, двигалось из стороны в сторону дергающимся ритмом. Я оттолкнул в сторону Фроста — он был как пушинка, выпрыгнул из окна и побежал к ним.
Марфельд и Лэшман были так увлечены, что ничего не замечали вокруг. Марфельд бил Джорджа рукояткой пистолета, а Лэшман держал его. Кровь залила лицо злосчастного канадца и закапала его темно-серый костюм. Я подметил не имеющую значения деталь: костюм на Джордже был мой, последний раз я его видел висевшим в шкафу моей спальни. Я ринулся на них с хладнокровным гневом, одной рукой схватил за скользкое дуло пистолет, а другой Марфельда за шиворот. Я приподнял его и бросил, человек и пистолет оказались в разных местах. Марфельд шлепнулся спиной о землю, а пистолет остался у меня в руке. К тому же это был мой пистолет. Я взял в руку рукоятку и направил дуло на Лэшмана.
— Отпусти его и мягко положи на землю. — Маленький, злой ротик на его внушительной челюсти открылся и снова закрылся. Лихорадочный блеск в глазах погас. Он положил Джорджа на белый привозной песок. Парень потерял сознание, глаза закатились.
Я вынул револьвер из кобуры Лэшмана, отступил назад, так, чтобы они оба оказались в траектории выстрелов.
— Чего вы, мордовороты, добиваетесь? Или просто забавляетесь?
Марфельд поднялся на ноги, но молчал. Лэшман глядя на пистолеты в моих руках, вежливо ответил:
— Парень, свихнулся. Он ворвался в кабинет к мистеру Граффу, грозился убить его.
— Зачем ему это надо?
— Что-то там связано с его женой.
— Закрой варежку! — рявкнул Марфельд. — Ты слишком много болтаешь, Лэшман.
Позади меня раздались приглушенные шаги. Я обошел Марфельда и Лэшмана и стал спиной к бамбуковой стенке хижины. Фрост и охранник из проходной приближались к нам. Охранник держал в руках карабин. Он остановился и взял оружие на изготовку.
— Брось оружие! — потребовал я. — Фрост, прикажите ему бросить оружие.
— Брось! — велел тот охраннику.
Карабин шмякнулся о землю, подняв небольшое облачко пыли. Я оказался хозяином положения, но мне это было не нужно.
— Что тут происходит? — спросил Фрост сердитым голосом. — Кто это такой?
— Муж Эстер Кэмпбелл. Попинайте его еще, если вы хотите получить настоящую огласку.
— Господи Иисусе!
— Советую отправить его к доктору.
Никто не шевельнулся. Фрост запустил руку под свою жилетку и потрогал грудную клетку, чтобы убедиться, что его сердце еще не остановилось. Он едва выговорил:
— Это вы привезли его сюда?
— Вы знаете, что я этого не делал.
— Этот парень пытался убить мистера Граффа, — произнес оправдывающимся голосом Лэшман. — Он бегал за ним по кабинету.
— Графф в порядке?
— Да, конечно. Я услышал его крики и выгнал непрошеного гостя, прежде чем он успел причинить боссу какой-либо вред.
Фрост повернулся к охраннику, бросившему карабин:
— Как он проник сюда?
Тот смутился, затем помрачнел. Он с трудом раскрыл рот:
— Он показал журналистский документ. Сказал, что у него встреча с мистером Граффом.
— Вы не согласовали это со мной.
— Вы были заняты, сказали чтоб вас не беспокоили...
— Не рассказывайте мне, что я сказал. Марш отсюда! Вы здесь больше не нужны. Кто брал вас на работу?
— Вы, мистер Фрост.
— Меня мало застрелить за это. А теперь уходите с глаз долой. — Он говорил очень мягким голосом. — Только попробуйте сказать кому-нибудь об этом, хоть одному человеку... тогда лучше убраться из города, иначе будешь платить за больницу до конца дней!
Лицо охранника побледнело, приобрело землистый цвет. Он несколько раз открывал рот, пытаясь заговорить, но так ничего и не сказал, повернулся кругом и побрел к воротам.
Фрост посмотрел вниз, на окровавленного человека, лежавшего на песке. Он говорил жалостливо, ни к кому не обращаясь:
— Что теперь мне с ним делать?
— Не стойте на месте и вызовите ему скорую помощь.
Фрост посмотрел на меня оценивающим взглядом. Одновременно он попытался изобразить улыбку доброго Санта-Клауса, но из этого ничего не вышло. Нервное подергивание брови придавало ему вид человека, который скрытно со мной сговорился:
— Там, в кабинете, я разговаривал с вами несколько резко. Не обращайте внимания, Лью. Если хотите знать, вы мне очень нравитесь.
— Вызовите ему скорую помощь, — повторил я, — иначе она понадобится вам самому.
— Разумеется, сейчас же. — Он поднял глаза к небу, как постановщик в поисках вдохновения. — Я давно думал, еще задолго до того, как все это случилось, о том, что наша организация могла бы воспользоваться вашими услугами, Лью. Как вы смотрите на возможность поехать в Италию? Все расходы оплачиваются. Никакой серьезной работы, у вас будут подчиненные. Это будут бесплатные каникулы.
Я посмотрел на его болезненное умное лицо и на жестокие, глупые физиономии двоих парней, стоявших рядом с ним. Они были под стать нереальным постройкам окружавшей нас жестокой и болезненной претензии на изображение какого-то города.
— Я бы не согласился, чтобы вы оплатили мне дорогу до Палм-Бич. А теперь поворачивайтесь и идите, Фрост. И вы тоже, Марфельд и Лэшман. Держитесь поплотнее. Необходимо позвонить и вызвать скорую помощь. И так потеряно много времени.
Надежда на то, что мне удастся выбраться отсюда и увезти с собой Джорджа, была невелика. Но я должен был попытаться это сделать. Однако и небольшая надежда, что теплилась во мне, неожиданно улетучилась. Впереди, у павильонов, изображавших часть Дикого Запада, показались две фигуры. Низко пригнувшись за белым частоколом, они бежали в нашу сторону. Одной из них был тот охранник, которого уволил Фрост. У обоих были наготове автоматические ружья.
Они, увидели меня и еще ниже пригнулись за крыльцом, на котором стояла старомодная качалка. Фрост и его головорезы остановились. Я сказал, глядя на спину Фроста:
— Вам придется постараться проявить в этом деле осторожность. Вас я продырявлю первым. Прикажите им выйти на середину улицы и положить свои автоматы на землю.
Фрост повернулся ко мне лицом и покачал головой. Краешком глаза я увидел третьего парня, который бежал крадучись, держась за стены тропической хижины. В его руках был автомат. Я чувствовал, что готовится смертельный удар. Фрост скорчил печальную физиономию.
— Вам не уйти живым. — Он повысил голос: — Бросьте пистолеты, Лью. Считаю до трех.
Тот, третий, подползал ко мне на четвереньках. Он затих и прицелился, когда Фрост начал считать. Я бросил пистолеты на счете «два». На звук повернулись Марфельд и Лэшман.
Фрост кивнул.
— Вот теперь вы поступили умно.
Марфельд поднял пистолеты. Лэшман сделал шаг вперед. В правой руке он держал дубинку, обтянутую черной кожей. Человек с автоматом поднялся на ноги и приблизился к нам. Двое других вышли из-за крыльца, воровато оглядываясь, и быстро направились к нам. На лице охранника, которого Фрост уволил, играла глупая, болезненная усмешка. Он стыдился того, что он делает, но не мог поступить иначе.
Поодаль, на другой стороне участка, в дверях стоял Саймон Графф и наблюдал, как Лэшман бил меня дубинкой.
Глава 13
Время опять продолжило свой бег урывками. Боль пронзала мою голову, как молния тучи, разрастаясь и сжимаясь вместе с биением сердца. Где-то надо мной Лэнс Леонард произнес:
— Отличное убежище устроил себе здесь Карли. Я бывал тут много раз. Он разрешает мне пользоваться этим местом. Я всегда оказываюсь здесь, когда он уезжает. Отличное местечко для дам.
— Не шуми, — голос принадлежал Фросту.
— Я просто объясняю. — В голосе Леонарда прозвучала обида. — Я знаю это место как свои пять пальцев. Могу достать для вас все, что хотите: любой вид водки или вина.
— Я не пью.
— И я тоже. Принимаете наркотики?
— Да, я принимаю наркотики, — горько произнес Фрост. — А теперь замолчите. Мне надо подумать.
Леонард умолк. Некоторое время я пролежал в тишине, хотя она и не была благословенной. Горячие лучи солнца жгли мое лицо, сквозь веки плыли огненно-красные круги. Когда я попытался приоткрыть глаза, солнце пронзило мою голову скальпелем.
— У него только что дрогнули ресницы, — сказал Леонард.
— Надо взглянуть на него.
Подошвы башмаков зашуршали по цементу. Тяжелым носком кто-то ткнул мне в бок. Леонард присел и оттянул одно мое веко. Я закатил глаза.
— Он все еще без сознания.
— Обрызгай его водой. С другой стороны бассейна есть кран.
Я почувствовал, как вода полилась на мое лицо, сначала горячая, потом теплая. Я позволил, чтобы немного воды попало мне в рот.
