милых ножек,Стали кисти так же мягки,Как её телячий взгляд!– Дон Арефьец, дон Арефьец!О, не дай себя обабить,Поскорей покинув бабуНа кладби́ще поспеши, —Там, очистив душу смакомИ свечу Христу поставив,Закажи большую мессуО спасении души.
Эпитафия
В. П. (и мне)
В жизни, блуждая по улицам снежным —С черепом, полным звучания строф,Я согревал полумёртвой надеждойЖажду космических катастроф.Те, от кого я не стал бы таиться,Мне за любовь заплатили презреньем,Тот же, кто шёл предо мною открыться,Гнусные вечно будил подозренья.Жалок Шекспир!– Ну, чего он боится, Гамлет —Трагический микроцефал?..Нет. Над вопросами датского принцаЯ головы не ломал.
Диалог (маленькая драма)
Действующие лица:ПоэтГолосПоэт:В который раз себя я убеждаю:Моё искусство нужно, нужно, нужноНе только мне, но всем, кому сейчасЯ жалобой своею досаждаю!Голос:Себе лишь: кто ещё тебя услышит?Настала ночь, и жители все спят…Не спят одни…Поэт:Я знаю, скажешь: мыши,И мой меня же убивает яд?Голос:Не только мыши, – мышек ловят кошки, —Потом гуляют, сытые, по крышам…Поэт:Всё так же: мышки собирают крошки.А…Голос:Кошки – мышек? (появляясь) Правильно, приятель, —Рифмованные крошки благородстваОт праздника, минувшего давно, —Твой хлеб – а зубы кошек остры —Вас мигом…Поэт (быстро):Превратят в говно?Голос:Привычка к рифме, друг, тебя сгубила.Вас мигом слопают – хотел сказать я, ноСама судьба меня здесь перебила —И будь по-твоему… (исчезает)Поэт (стучит к соседу):Осталось ли вино?(не получив ответа, засыпает).* * *Неужели, впрямь, свершилосьТо, о чём мечтал весь мир?– Ах, она в меня влюбилась!Я один – её кумир!Ничего, что мало мочи,Пусть неделю к ней жесток:Платонические ночи —Для неё сплошной восторг.Позову – тотчас готова,Захочу – смиряет страсть,Занят я, она – ни слова;В тот же миг куда-то – шасть!За неё ручаюсь смело:Коль случится изменить,То изменит только телом,Но душою – ни-ни-ни!8 июля 1954* * *Сделай милыми-милыми глазки,И, нежнее Ареха в душе,Сочиню исполинские сказкиДля твоих розоватых ушей.И, забыв про десятки обетов,Я смогу ни о чём не грустить —Только алые розы рассветовДля тебя по утрам приносить.5 апреля 1955
Лгун свят
1Вы идёте на Страшный Суд.Так повелось.А там никогда не врут(И так повелось).2Суд, Рай.Свечи.Их свет.ВеченТот свет.3Низ, Ад.Ад.А вам, по грехам,Там быть,Там.Быть там, по грехам,Вам.4Правда – исчадие ада.Бог зол. Глаз – лёд.Гнев льёт, глас лют:«Глуп люд,Не врёт».Гнев весь – тих Бог:«Рай плох?Люд плох?»5Бог (не выдержав):Дети, не говорите им, чертям, правды.* * *А. АрефьевуЕсли вы засиделись в гостях допоздна,Если цель вашей жизни для вас неясна, —Беспокоиться будет ужасноВаш заботливый друг,Капитан Гребенюк —Воплощённая госбезопасность.Я советую вам, если вы «не дурак»И при том дорожите карьерой,Изучать анатомию дохлых собакВ допустимых программой размерах,Говорить, что вам ясен Исаак Левитан,А Борисов-Мусатов неясен.И начальству о вас донесёт капитан:«Субъективен, но госбезопасен!»* * *Арефьев – раб сухих наук,Гудзенко – мой сердечный друг,Ла-Поть – краса брегов Невы.– Куда, куда девались вы?
Эпитафии
1Прохожий! Иди и возвести:На всё, что может статься там,Плюёт подохший Мандельштам.2– Я, Шварц, художник и философ,Лежу (увы!) с натёртым носом,Затем, что тайна мирозданийСуть – фиг неясных очертаний.3– Арефьев – тоже не свинья!О, путник! Здесь закопан я!15 февраля 1956
Стихи, предназначенные к публикации
А лётчик умён и восторжен,Мечтатель, поэт, фантазёр,Он верил, что счастье несложно —(Ведь юность в счастье ведёт!)Ведь юность не знает тревоги,С огнём растворяя в кровиЛюбовь к бесконечной дорогеС дорогой к бескрайней любви.И, цепкий, на облачной гриве,В облитый зарёй океанС размеренным рёвом приливаБлестящий скользнул моноплан.
В библиотеке
В тишине часы короче мига.– Не услышит, лучше не зови, —Девочка расспрашивает книгиО ещё неведомой любви.Маленькое сердце замирает —Маленькие горести забыв,Девочка читает мемуары —Записи сумевших полюбить.И душой владеют полудетскойОбразы, волнующие кровь:Беатриче, Софьи Ковалевской,Подвигом украсившей любовь…Вот и вечер, – кончена страница.Девочка одна идёт домой,И летит на длинные ресницыВ переулках сумрак голубой.И глаза её синеют тоже,Говорят и светятся они:– Девочка сумеет быть похожейНа своих любимых героинь.
Вступающим в жизнь
Всплывает мечтательный вечер,Туманы идут от морей —Нас ждут небывалые встречиВ оранжевой мгле фонарей.Мы встанем у каждого домаВ горячей тревожащей мглеИ спросим у всех незнакомых:– Зачем ты живёшь на земле?И люди расскажут о многом:Как выглядит ти́гровый след,Как ждёт телескоп астрономаПрихода безвестных комет.Из речи седых капитановУзнаем о множестве мест,Где веселы в шторм океаныИ стонет тропический лес.………В сигарообразное телоРакеты, влюблённой в полёт.Нам скажут о радости боя,О тайнах галактик чужихИ звать не устанут с собоюВ большую и гордую жизнь.
Читая Эйнштейна
Говорят, есть дальние страныЗа чудесно звенящим морем,Говорят, что сердец не ранитВ тех краях никакое горе.Будто там летают кометыВ длинных платьях с прозрачным шлейфомИ живут в этом чудном светеБудто гномы одни да эльфы.И легки узорные кроныУ деревьев этого мира,Как полночный бред ОберонаИ полуденный бред Шекспира.Говорят, есть дальние страны,Только я в эту даль не верю,Потому что профессор странныйВ чудесах меня разуверил.* * *Желая стать подобным богу,Твореньем рук прославив век,Мостил гранитные дорогиИ строил замки человек.Но всё, чем славен день вчерашний,Чьей жизнью летопись полна,Ушло, свои ломая башни, —Растаять в тёмных временах.Иная выросла реальность,А то, чем прежняя горда,Не воскресит чужую дальность,Проникнув сказкой в города.Иною – жизнь, иными – люди,Иными стали письмена,Иные помыслы о чудеУзоры чертят на стенах.Но, как от пены океанаНеотделимы корабли, —Так слава старых капитановНеотделима от Земли:Клинками старого закалаХранят морские берегаСледы ноги, что здесь искалаНеуловимого врага.
Остров Челекен
Когда закат не очень красен,Волна не слишком высока:На отмель старые баркасыИдут отлёживать бока.И видно с отмели соседней,Как в глубь, пугаясь и дрожа,Летят серебряные сельди,Блестя, как лезвие ножа.Фонарь наклонишь – вспыхнет яркоСтеклом бутылочным волна —На горе любопытным ракам,Которыми она полна.Но не они своей кончинойПрославят этот островок,Что брошен, как пирог с начинкой,На перекрестке двух дорог.И хоть его сухая коркаДавно успела очерстветь —Под каждым камнем и пригоркомЗвенит металл и бьётся нефть.
Баллада о циолковском и ракете «КЭЦ»
1
На пыльные окна опущены шторы.За ними в тиши кабинетаРодилось и вызвало толки и спорыСигарообразное тело ракеты.
2
Никто из собравшихся в это не верил.(Не проведёшь, мол! Не из таковских!)Вошёл, выпуская улыбочки в двери,Константин Эдуардович Циолковский.
3
Повисли расчёты, макеты дистанций,Запах сигар и запах эссенций.Астрономы и физики, как спартанцы,Решали: убить или нет младенца.
4
И стало ясно: ребёнок рахит.Ему конец.Вероятно, он будет убит.Но отецСунул его в колыбель обратно,А возмущённый ареопагСказал: «Ах, так!»…
5
Снова в своём кабинете отецШепчет над люлькой: «Расти, моя КЭЦ».
6
Эпилог
На земле – полнолуние ночи,В небесах – полноземлие дня,Майский ветер свистит и хохочет,Реки звёздного полны огня.* * *Нетрудно лунными ночамиВ изящном кружеве лучейИграть искусными речами,Как сталью кукольных мечей.И, облачаясь, будто к бою,В броню изысканнейших слов,Нетрудно мнить себя героем,Сразившим призрачное зло.Но я, размешивая краскиВ палитре звонких площадей,Хочу отвергнуть всё, что сказка,И жить, и мыслить для людей.А это значит – быть поэтомВ земле, которой жизнь горда,Где на пути моём рассветномВстают, сверкая, городаМечтою скованным народамИ их опорою в борьбеС девизом: «Света и свободы!»В своём сияющем гербе.* * *Она ещё не думала много,Она ещё о многом не знает:О том, как в беспричинной тревогеВ объятиях любимой страдают;Как юноша ответом желаннымБыл счастлив, обо всём забывая,А
