в туман.
Орха засмеялась своим низким рокочущим смехом. Она взъерошила волосы на моей голове и сказала:
— Но я то не человек, мне можно.
— А меня ты сможешь научить? — тут же спросил я.
— Увы, — вздохнула та, — есть только один путь научиться — стать самому вампиром, и лет через пятьсот, если ты останешься в живых, это умение к тебе придет.
— Это пятьсот здешних лет, — уточнил я.
— А какие еще бывают, — удивилась вампирша.
— Понятненько, — решил я, — хоть тетке не меньше полутора тысяч земных лет, знаний у нее не очень много.
Но вслух, конечно этого не сказал. И тут же задал следующий вопрос:
— А так двигаться ты меня сможешь научить?
— На этот раз Орха задумалась. Единым слитным движением она подняла меня воздух и начала проминать суставы своими гибкими пальцами, ухитряясь при этом не порезать меня торчавшими из них ножеобразными ногтями.
В ее руках я чувствовал себя совершенно беспомощным наверно, как мой домашний кролик, которого я, когда был совсем маленьким крутил и вертел, как хотел, не соображая, что ему больно и неприятно.
Неожиданно Орха очень сильно нажала на мою коленку. Я, рефлекторно, без раздумий, подцепил мысленным пальцем нить силы, идущую по ее руке. Орха вздрогнула и уронила меня на землю.
— Это ты сделал? — спросила она с подозрением, — признавайся, маг недоделанный.
— Орха прости, я не нарочно, — привычно начал я оправдываться.
Но вампирша не рассердилась и смотрела на меня новым взглядом.
— Смотри-ка, Алник и на этот раз был прав, — сказала она, наконец, — очень интересно!
Хорошо, — сказала она, подумав, — я буду учить тебя ускорению, но для начала нам придется поехать к Эдриэль, чтобы она укрепила тебе мышцы и связки.
— Я ее знаю, — похвастался я. — Алник мне рассказал, что эта старая стерва — его сватья.
Орха издала несколько странных звуков, потом зажала себе рот рукой и упала на землю.
Она каталась на земле несколько минут в полном молчании, зажимая себе рот.
Я в недоумении смотрел за ее корчами и переживал, не заболела ли вампирша. Но та очень быстро пришла в себя, встала, отряхнула свой комбинезон, который сразу стал таким же чистым, как и был.
— Слушай Лекс, — сказала она, пытаясь остановить смех, — надеюсь, если мы приедем к Эдриель, у тебя хватит соображения не передавать ей слова нашего хозяина?
Тут я понял, что опять сказал не то, что нужно.
— И что же у меня язык такой, вечно, как, что ляпну, так не в ту сторону, — в который раз ругал я сам себя.
— Послушай Орха, — сказал я, ковыряя землю кончиком тапочка, не рассказывай, пожалуйста, Алнику, о моих словах.
— Ой, Алник говорит в лицо этой старухе, все, что хочет, главное ты держи язык за зубами, когда мы навестим Эдриель. Для Орденских приспешников нет ничего более страшного, чем попасться ей в руки, — сказала вампирша.
— А что она с ними делает? — тут же спросил я.
На лице Орхи появилась улыбка, от которой я всего пару дней назад точно бы обоссался.
А сейчас, мне казалось, что я даже не изменился в лице, и на сверкающий оскал острейших зубов отреагировал лишь легкой дрожью.
— Тебе пока лучше не знать маленький маг, а то этой ночью вообще не заснешь.
Лучше иди спать. Завтра у тебя опять будет тяжелый день, — посоветовала она, улыбаясь, с двух ее верхних клыков выпущенных на всю длину, капали ярко-желтые капли яда, прямо в подставленную ладонь.
Неожиданно, собранным ядом она небрежно мазнула меня по щеке, и ушла. Щека сразу онемела, и это онемение начало распространяться дальше. Паниковать я не стал, было ясно, что Орха сделала это не просто так. Но онемение все усиливалось, я с трудом перевалил через подоконник и упал на кровать. Наступила темнота.
Снились мне кошмары, в них я сражался в темных подземельях, пещерах, в руках у меня был кривой ятаган. От моих ударов подземные монстры разлетались на куски кровоточащего мяса. В одном из обрывков снов, я впивался клыками в тонкую шею, спящей в хрустальном гробу, девушки и жадно пил соленую горячую жидкость.
Пробуждение было уже традиционным, я лежал в мокрой постели, а рядом стоял ухмыляющийся Брени с пустым ведром.
— Ну и горазд же ты спать! — сказал он, — тебя дома так же будили?
Я выскочил из лужи холодной воды и начал натягивать одежду на мокрое тело. От злости на наставника даже звенело в ушах.
Тут у него пропала улыбка и он начал разглядывать мою щеку.
— Хм, странно, — бормотал он про себя, — вроде вчера у тебя этой татуировки не было, интересно, чья это работа.
Я тут же подскочил к небольшому зеркальцу на стене и принялся разглядывать свое лицо. Точно, на левой щеке виднелась небольшая желтая татуировка, чем-то напоминающая скрипичный ключ. Пока ее разглядывал, она на глазах побледнела и исчезла.
— Так там ничего нет, наставник, — сказал я, обращаясь к Брени.
Тот вновь подошел и удивленно пожал плечами.
— Вроде была, не почудилось же мне?
В это время в комнату быстрым шагом зашел маг.
Он усмехнулся, поглядев на мокрую постель, щелкнул пальцами и над моей кроватью поднялся столб пара.
— Брени, — сказал он, — с сегодняшнего дня занимаешься с Лексом только до обеда, обстоятельства изменились и нам надо торопиться. Но задача остается прежней, сделать из него заготовку воина.
— Но Ваше Магичество, — осторожно сказал Брени, — это просто невозможно, кому, как не вам это знать.
Глаза старого мага нехорошо вспыхнули.
— Брени, — вкрадчиво начал он, — я поручил тебе это дело и делай его, как знаешь и умеешь, если вложишь
