Она осторожно похлопала его по лицу:
- Остин, вы меня слышите?
Он не отозвался, оставаясь пугающе неподвижным.
Снова сверкнула молния. Подняв глаза, Элизабет увидела у основания башни проем в виде арки. Она должна защитить его от дождя и оказать ему помощь. Встав на ноги, она взяла Остина под мышки и потащила. Силы небесные, он весил не меньше тонны! Слава Богу, ей надо было протащить его лишь на небольшое расстояние.
Элизабет вздрогнула, услышав его стон. Хотя она изо всех сил старалась не причинить ему боли, она понимала, что острые камни царапают его тело. От тяжести у нее заболела спина, и один раз, поскользнувшись, она упала. Сжав зубы, Элизабет дотащила его до укрытия в башне. Затем она снова выбежала под дождь и достала из-под седла Розамунды свою медицинскую сумочку. Розамунда и Мист подошли поближе к башне. Она не стала их привязывать. "Если они испугаются и убегут, - решила она, - они направятся в конюшню".
Вернувшись в башню, Элизабет опустилась на колени около неподвижного тела Остина, открыла сумочку и приступила к делу.
Прежде всего она достала маленький фонарик и зажгла его. Держа его над головой Остина, она осмотрела рану. Элизабет сразу определила, что нужно наложить швы. Но особенно ее беспокоило то, что он не приходит в сознание. Если у него внутреннее кровотечение...
Она решительно отогнала эту мысль и сосредоточила внимание на ране. Сдержанное спокойствие вернулось к ней. Элизабет прекрасно знала, что надо сделать. И сделать немедленно.
Вынув из сумочки две маленькие деревянные чашечки, она выбежала наружу и быстро наполнила их дождевой водой. Вернувшись к Остину, она старательно смешала корешки и травы.
Промыв рану и соединив края мелкими аккуратными швами, Элизабет плотно перевязала его голову длинной полоской чистого бинта.
Приложив руку к его лбу, она с облегчением почувствовала, что жара у него нет. Дышал Остин медленно и ровно. Хороший признак того, что легкие чистые и ребра не повреждены.
Ей оставалось только ждать, когда он придет в себя.
И молиться, чтобы это произошло.
Элизабет осторожно собрала свои лекарские принадлежности. Встала, чтобы растереть затекшие мышцы спины, и почувствовала, как она устала. Она потянулась, подняв руки над головой, чтобы приглушить боль в пояснице.
- Элизабет.
Голос Остина звучал как чуть слышный хриплый шепот, но ее сердце забилось от радости, когда она его услышала. Слава Богу! Забыв об усталости, она опустилась на колени и с улыбкой посмотрела на его бледное прекрасное лицо.
- Я здесь, Остин.
Он повернул голову и поморщился:
- Голове больно.
- Конечно, больно. Но по крайней мере вы пришли в себя.
Остин не был уверен, что это радует его. Острая жгучая боль пронзала его череп, и он с шумом втянул воздух. Черт, такое ощущение, будто кто-то камнем разбил ему голову. И он с трудом смог бы отыскать у себя ту часть тела, которая бы не болела. И почему, черт побери, он весь мокрый?
Его взгляд остановился на Элизабет. Вид у нее был растрепанный, что нисколько его не удивило.
- Где мы? - спросил он, медленно оглядываясь.
- В каких-то развалинах. В нижнем этаже башни.
Он посмотрел на нее, ничего не понимая:
- Почему?
- Вы разве не помните, что с вами случилось?
Остин заставил себя собраться с мыслями и внезапно все вспомнил. Письмо Кинни. Сведения. Развалины. Но Кинни так и не пришел... вероятно, из-за грозы. Он собирается вернуться домой. Рядом ударяет молния. Гром. Мист встает на дыбы. Падение...
- Гром и молния испугали Миста. Он взвился на дыбы и сбросил меня.
Остин поднял руку и поморщился, когда его пальцы наткнулись на повязку на лбу. - Что это?
- У вас на виске глубокая рана. Я ее промыла, зашила и перевязала. И еще на затылке у вас довольно большая шишка.
Черт возьми, неудивительно, что голова у него раскалывается!
- С Мистом все в порядке?
- Да. Он с Розамундой. Раз вы пришли в себя, я пойду их проверю. Я сейчас вернусь.
Элизабет вышла и возвратилась через несколько минут, ведя на поводу обеих лошадей. Она отвела их в дальний угол помещения и оставалась некоторое время там, поочередно поглаживая и разговаривая с ними, стараясь успокоить. Слушая ее, Остин закрыл глаза. Он не мог разобрать ни слова, но голос звучал тихо и ласково.
Она вернулась к нему и опустилась на колени.
- С ними все хорошо. Как вы себя чувствуете?
- Больно, и словно целый легион чертей бьет молотками по голове. Не считая этого, со мной все нормально.
Он попытался сесть, но голова у него закружилась, и к горлу подступила тошнота.
- Лежите спокойно, Остин, - сказала она и положила руку ему на плечо, не давая подняться. - Еще рано.
- Возможно, вы правы. - Закрыв глаза и стараясь не двигаться, он ждал, когда головокружение прекратится. Вскоре тошнота прошла, и Остин рискнул открыть глаза.
Элизабет сидела рядом с ним, не спуская с него глаз. Он постарался разглядеть в тусклом свете ее лицо. Спутавшиеся мокрые локоны покрывали ее плечи. В широко раскрытых глазах было беспокойство. Но подозрения не оставляли его. Как она его нашла? Не ехала ли она за ним следом? Никто не знал, что он отправился к развалинам. Единственным человеком, видевшим его, был Мортлин, и Остин отпустил его на всю ночь. Не Мортлин ли сказал ей, в каком направлении он уехал?
- Как вы нашли меня?
Она заколебалась, затем ответила, глубоко вздохнув:
- Я проснулась, потому что вы привиделись мне. Я знала, что вы в опасности. Я видела вас. Раненого. Истекающего кровью. Около какой-то каменной башни. Я оделась, оседлала Розамунду и предоставила моему инстинкту вести меня... к вам.
Недоверчивая ухмылка должна была бы появиться у него на губах, но... Честность и тревога сияли в ее глазах, как маяки в бурю. Какими бы безумными ни казались ее слова, Остин понял, что не может отмахнуться от них. Хотя, безусловно, должно существовать и другое... разумное объяснение.
- Вы видели в конюшне Мортлина?
- Нет. Ведь было за полночь. Он, должно быть, уже ушел спать.
За полночь? Он уехал из дома чуть раньше десяти, а, по словам Каролины, Элизабет ушла на полчаса раньше. Если она оставалась в постели... как она могла узнать, где он? И что произошло? Разве только она действительно обладает способностью видеть мысленно... Но нет, он просто не может поверить в такое необъяснимое явление. Конечно, она обладает огромной интуицией, как, впрочем, и его мать: когда он был ребенком, она всегда чувствовала, если ее дети что-то натворили. А Розамунда знает тропинки, ведущие к развалинам...
Но обо всем этом он подумает потом, когда будет чувствовать себя лучше. Когда его голова не будет так сильно болеть. И все же одно было верно. Элизабет, бесспорно, спасла ему жизнь. Кто знает, сколько времени пролежал бы он на земле, истекая кровью, если бы не появилась она! Она не только каким-то образом нашла его, но и залечила его раны.
- Я ваш должник, Элизабет, и должен поблагодарить вас.
У нее на лбу обозначилась морщинка, а глаза сердито сверкнули.
- Пожалуйста. Однако если бы вы прислушались к моему предупреждению и не поехали ночью, этого бы не случилось.
Он замер. Боже, она же предупреждала его... говорила об опасности.
"Черт побери, я должен держать себя в руках. Это всего лишь совпадение. Всегда рискуешь покалечиться, когда в темноте ездишь верхом".
- Что на вас нашло, что вы вдруг отправились ночью верхом? - спросила она.
Остин колебался, стоит ли говорить ей правду, но решил сказать, чтобы увидеть ее реакцию. Пристально глядя на нее, он ответил:
- Я нанял сыщика с Боу-стрит для того, чтобы он собрал сведения об одном французе, которого я видел с Уильямом незадолго до его смерти. Сыщик кое-что узнал, и мы должны были встретиться здесь, в развалинах.
- Должны были встретиться?
- Он так и не появился, вероятно, задержался из-за грозы. Но я уверен, что он постарается связаться со мной как можно быстрее.
Наверное, если бы она знала что-нибудь о Гаспаре или о его связи с Уильямом, она выдала бы это своим видом - встревоженным, виноватым или, может быть, недоверчивым. Но уж конечно, не выглядела бы разгневанной.
- Сохрани нас Бог! - вскипела она. - Можете вы мне объяснить, почему было необходимо встречаться с этим человеком вне дома? Верхом на лошади? Во время грозы? Вы никогда не слышали, что существуют гостиные? - Элизабет замахала на него руками. - Ладно. Даже и не пытайтесь объяснять. Просто счастье, что ваша ослиная голова оказалась такой крепкой, а то ведь вы могли и погибнуть.
Проклятие, он должен проучить эту женщину за непочтительность! Остин открыл рот, но, прежде чем он успел что-либо сказать, она заметила:
- Хорошо еще, что вас не застрелили.
Он удивленно посмотрел на нее:
- Застрелили?
- Да. В своем видении я определенно слышала выстрел, но думала, что это гром... И в то же время чувствовала дыхание смерти. Очень сильно. - Ее лицо помрачнело. - Вы уверены, что это гром испугал Миста? Это не мог быть выстрел?
