- Конечно, нет! Я не видела от тети Джоанны ничего, кроме доброты.
- И вы могли бы отплатить ей за эту доброту, подставив под удар ее положение в свете?
Глаза Элизабет расширились, выражая переполнявшую их тревогу.
- Нет! Но...
- В таком случае брак - единственный способ защитить вас и ее, заявил Остин, удивленный и в то же время раздосадованный ее явным нежеланием выходить за него замуж.
В ее золотисто-карих глазах он увидел такое мучительное беспокойство, словно он не предлагал ей выйти за него замуж, а, вымазав дегтем, собирался обвалять в перьях, как это делают в Америке. Эта неожиданная мысль рассмешила его, погасив недовольство - не ею, а собой и своими сомнениями. Ему никогда не приходило в голову, что однажды придется уговаривать женщину стать его женой.
Один лишь взгляд на лицо Элизабет убедил его, что именно это он и должен будет сейчас делать.
Слегка насмешливым тоном он заметил:
- Выражение вашего лица, которое можно охарактеризовать как обеспокоенное, показывает: вы не учитываете тот факт, что брак со мной принесет вам определенную выгоду.
Это высокомерное заявление прозвучало для нее как пощечина.
- Выгоду?
- Да. Это английское слово означает "хорошие вещи". Например, вы станете герцогиней.
Ее лицо побледнело.
- Я не хочу быть герцогиней.
Остин мог бы поставить на кон свою жизнь против шанса когда-нибудь услышать из уст женщины подобные слова. Прежде чем он собрался с мыслями, Элизабет в волнении заходила по комнате.
- Вы, конечно же, видите, что я совсем не пользуюсь успехом в свете и из меня выйдет никудышная герцогиня, - сказала она. - Люди смеются надо мной, укрывшись за горшками с пальмами. Я неуклюжа. Я не разбираюсь в моде. Я скверно танцую. И если вы этого не заметили, я ужасно высокая.
Остин сжал челюсти.
- Никто не будет смеяться над герцогиней Брэдфордской. Если хочет, чтобы его зубы остались целы. Что касается остального, то вы легко научитесь танцевать и разбираться в моде. В обществе вашей тетушки, моей матери и Каролины вы узнаете даже больше, чем вам бы хотелось.
Элизабет остановилась, повернулась к нему, и слабая улыбка появилась на ее губах.
- Я вижу, вы большой мастер решать проблемы. Как, вы полагаете, мы исправим мой рост?
Он погладил подбородок, делая вид, что задумался над ее вопросом.
- Лично мне очень удобно, что не надо наклоняться, чтобы поцеловать вас, и, если вы этого не заметили, я выше вас.
Ее глаза затуманила нежность.
- О, Остин, вы действительно удивительный человек. Ведь вы таким образом жертвуете собой, но я просто не могу допустить этого. Я никогда в жизни не захочу поставить вас и вашу семью в затруднительное положение.
Он с трудом скрывал изумление: она думала не о себе - она думала о нем. И как ни странно, все, бывшее в ее глазах недостатками - неловкость, неумение танцевать, отсутствие интереса к моде и рост, - являлось частью того, что он находил в ней необыкновенным, очаровательным и интересным. А то, что она не собиралась принять предложение человека, которого называют самым выгодным женихом Англии, искренне изумляло его.
И все сильнее укрепляло его решимость добиться своего.
А что касается неприятностей, которые она боялась навлечь на семью Брэдфордов, то она не могла бы совершить ничего хуже того, что сейчас держал в секрете Остин, - тайны, способной разрушить жизнь всей семьи.
- Вы не хотите ставить меня в затруднительное положение и все же делаете это, отказываясь принять мое предложение, - сказал он. - Все подумают, что я бессовестный распутник: обесчестил вас, а теперь отказываюсь жениться. - Он подавил в себе чувство вины за то, что злоупотребляет ее добрым сердцем, и добавил:
- В конце концов, меня выбросят из общества, и я буду вынужден уехать на континент.
- О, Остин! Я...
Он дотронулся кончиком пальца до ее губ:
- Выходи за меня замуж, Элизабет.
Он нетерпеливо ждал ее ответа. Ждал, как он с удивлением заметил сам, затаив дыхание.
Элизабет смотрела на его невероятно прекрасное лицо, ставшее таким серьезным, и сердце у нее таяло. Его предложение снова и снова звучало в ее голове: "Выходи за меня! Выходи за меня! Выходи за меня!"
Боже милостивый, как она может сказать ему "нет"? Как смогла бы любая другая женщина сказать ему "нет"? Даже если бы она не думала о возможных неприятностях для него или тети Джоанны, разве могла она отказаться от своего чувства к Остину? Она любила его. Она хотела помочь ему. Защитить его. Какая еще опасность угрожает ему в будущем? И - понимает он или нет она нужна ему.
Но он не любит ее. Он предлагает ей выйти за него лишь для того, чтобы спасти ее репутацию и сохранить свою честь.
Печаль охватила ее, но даже сейчас где-то внутри звучал тоненький голосок надежды.
"Может быть, он не любит меня сейчас, но если я смогу узнать что-нибудь об Уильяме, доказывающее, что он жив, или узнаю что-либо о французе... если я сумею помочь Остину обрести душевный покой, тогда, может быть, он полюбит меня. Так же, как я люблю его".
Возможно ли это? Может ли он полюбить ее? Совершенно очевидно, что он мог бы выбрать любую из прекрасных модных светских женщин, вращавшихся в его кругу. Элизабет с болью в сердце признавала, что ни в чем не может равняться с ними.
Но, делая ей предложение, Остин приносит ради нее огромную жертву. От сознания чудовищности этой жертвы у нее перехватило дыхание. Господи, он согласен провести с ней всю оставшуюся жизнь! Конечно, такое предложение он не мог сделать не подумав. Значит, он все-таки должен любить ее, хотя бы самую малость.
Разве не так?
Это не то, чего бы ей хотелось, но это начало.
Было бы глупо отказываться от предложения человека, которого она любит, а ей не хватало искушенности, а не ума. Ответ был только один. Но прежде чем она успела открыть рот, он заговорил с нескрываемой холодностью в голосе:
- Должен заметить, ваше затянувшееся молчание несколько... унизительно. Я ждал двадцать девять лет, прежде чем принести себя на алтарь супружества, Элизабет. Вы собираетесь отказать мне?
Господи, он и в самом деле выглядит... встревоженным! Ее губы растянулись в улыбке. Она хотела скрыть ее, но не сумела.
- Я всегда мечтала дать сокрушительный отпор любвеобильному поклоннику.
Остин увидел ямочки, заигравшие на ее щеках, услышал ее шутливый тон и заставил себя расслабиться. Он приблизился к ней почти вплотную. И, взяв ее руки в свои, слегка прикоснулся губами к ее щеке.
- Понятно. А если бы я стал любвеобильным? - Он вдохнул нежный аромат сирени и осторожно прикусил мочку ее уха.
- О! - Дрожь наслаждения пробежала по ее телу, удовлетворив его мужскую гордость. - Ну, в таком случае, полагаю, я бы...
Ее голос утонул в небытии, когда он стал целовать ее гибкую шею. Она откинула назад голову, чтобы ему было удобнее, и он дотронулся языком до ямочки на горле, где учащенно бился пульс. Ее гладкая как шелк кожа была пропитана ароматом цветов и горячего солнца. Как ни у одной другой женщины.
Подняв голову, он не отрываясь смотрел на ее милое раскрасневшееся лицо. Глаза ее были закрыты, губы влажны и полуоткрыты, дыхание прерывисто.
- В таком случае вы бы?.. - напомнил он.
Она подняла веки и посмотрела ему в глаза. Нежность и ласка, сиявшие в глубине ее выразительных золотисто-карих глаз, потрясли его. Он не мог вспомнить, чтобы кто-нибудь раньше смотрел на него таким взглядом. Теплая волна пробежала по его словно пробудившемуся телу.
Нерешительная улыбка появилась на ее губах.
- Я бы смягчилась и вышла за вас замуж.
Невероятное ощущение, которое можно было бы назвать огромным облегчением, буквально пронзило его.
- Это означает "да"?
- Да.
Слава Богу! Незнакомое ранее чувство охватило его. Но Остин не стал задумываться над этим. Вместо этого он заключил Элизабет в свои объятия. Его губы так сильно и требовательно прижались к ее губам, что у обоих остановилось дыхание. Его губы жадно ласкали ее, язык проникал в бархатную теплоту рта. С тихим вздохом она приникла к нему и с такой страстью ответила на поцелуй, что он утратил способность сдерживать себя. "Господи, я не могу больше ждать, когда эта женщина станет моей!"
Остин шептал ее имя, погружая пальцы в ее шелковистые волосы, а его губы не отрывались от ее рта, язык словно впитывал сладость ее ароматной теплоты, пока боль в его теле не стала невыносимой. Пусть все летит к чертям, он хотел ее. Сейчас же. Хотел, чтобы она была под ним, над ним, чтобы она была рядом...
- Я не помешал? - раздался у дверей насмешливый голос.
Остин замер и едва сдержался, чтобы не выругаться. Проклятие! Роберт отсутствовал два месяца. И уж конечно, младший брат мог бы задержаться еще на пару минут.
Подняв голову, Остин посмотрел на испуганное, густо покрасневшее лицо Элизабет. На ее распухшие от поцелуев губы. Роберт заплатит за свое внезапное вторжение. И очень дорого.
