Вот и одно из главных отличий от иной реальности. Высота и скорость минимальны, и только в момент касания наполняются газом оболочки-амортизаторы, и не долгим и нудным "просачиванием" из баллона под высоким давлением, а почти мгновенно, посредством ПАД[37]. Потом, следует отстрел "вбок" от перелетной ступени, которая спустя секунду увеличивает тягу до максимума и заклинивает рули по крену, чтобы через несколько мгновений разбиться в паре километров от места посадки.
Тем временем, совершая прыжки по поверхности внутри своей амортизирующей оболочки, посадочный аппарат передает простейший всенаправленный сигнал на определенной частоте.
— Луна-6 все еще катится, — озвучил диктор интерпретацию этого сигнала.
Напряжение в зале непередаваемое! Можно попытаться представить, как авизентовая[38] оболочка перекатывается по поверхности, наскакивая на камни… Риск, если подумать, все же велик, несмотря на минимальную высоту и скорость. Попадется определенной формы и размера булыжник – и все, верная гибель… Но сигнал все еще поступает!
— Луна-6 катится, — повторил диктор.
Келдыш вспомнил, как придирчиво Королев поначалу контролировал Бабакина и его команду. Отчасти, потому, что сам очень хотел заниматься этой темой, но нельзя объять необъятное… Все ограничилось несколькими советами и жестким контролем за недопущением технических анахронизмов, таких, например, как поплавковые клапана в системе терморегулирования, когда следовало ставить биметаллические. Вроде бы, мелочь, но замерзший в космосе копеечный клапан означал потерю станции и миллионы народных рублей на ветер…
— Луна-6 остановилась, — прокомментировал диктор изменившуюся тональность сигнала, и грянуло громовое "ура"!
Все, посадка состоялась, впервые земной аппарат мягко сел на другое небесное тело.
— Есть отстрел оболочки! — грянуло объявление и новый взрыв апплодисментов. Все знали, что за посадкой следил весь мир, и многие радиотелескопы, включая Джодрелл Бэнк, ловили и интерпретировали сигналы аппарата. Теперь, оставалось ждать раскрытия "лепестков" и развертывания камер.
"Корректоры", наблюдающие из другого мира, хотели равной игры. Ни одна из сторон не должна получить решающее преимущество. Они дарили вдохновение, технологии и конструкторские решения, но никогда не вмешивались напрямую и не устраивали саботаж. Если одна из сторон вырывалась вперед – они усиливали помощь другой стороне, но никогда не мешали тем, кто первым переходил границы невозможного. Двигатель Сурвейора-1 взорвался без их вмешательства. И сейчас, Луна-6 благополучно села и навечно останется первой, но отказ телекамеры, из-за которой окажется невозможной передача панорам, тоже произойдет не из-за вмешательства извне. Только через несколько лет, когда космонавты вернут на Землю саму камеру и блок управления, можно будет с уверенностью утверждать, что именно пошло не так…
Увы, первые кадры с поверхности Луны передаст Сурвейор-2, который благополучно сядет в Море Спокойствия всего через две недели. Позже, Луна-7, чьи камеры сработают безупречно, тоже внесет свою лепту, но это будет уже рутинная работа по накоплению знаний и фактического материала. Темп, взятый обеими космическими державами, не терпел долгого топтания на месте…
Будапешт, ноябрь 2057 года
В душе Альбины Барсовой не на шутку пробудился монстр, не чуравшийся ненормативной лексики и живительного мордобоя. Были у нее и прочие монстры и монстрики разной степени запущенности, но голос этого "грубияна" сейчас звучал громче всех остальных на несколько порядков.
Разумеется, хорошо воспитанная дама не стала бы кидать бутылки, ломать чужие транспортные средства и бить незнакомого молодого человека по лицу. В обычной ситуации. Но в этот раз монстр мордобоя восторжествовал, и вовсе не из-за сумочки. И сама сумочка, и все важные предметы в ней имели маркеры, по которым их можно было легко отыскать. Однако, во-первых, тратить половину ночи на беготню по не слишком знакомому городу за украденными вещами ей совершенно не хотелось. А во-вторых, в сумочке был не только паспорт, ключ от номера и командировочная кредитка. Там было нечто гораздо более ценное – маленький тугой сверток с десятками пробников ароматических масел, подаренных ей на недавнем приеме…
Розмарин, сатурейка, бергамот. Лаванда и горький апельсин. Мед! Много разного меда! Миндаль и жасмин. Тмин, сандал и алоэ. Жожоба и гар гир! Лилия и фиалка! И все это сокровище у нее пытались увести прямо из рук, средь бела дня! За такое, не то, что по лицу, за такое убить мало!
Неудивительно, что она так взбесилась и включила привилегированные функции имплантов, не постеснявшись даже присутствия свидетелей. Бросок со стороны выглядел очень эффектно, но никто не заметил, как летящая бутылка "подруливала" на цель. "Таран" скутера с этой точки зрения намного проще, этот фокус даже у Восьмерки есть. "Переодевание", так вообще у всех наблюдателей имеется. А дальше все вручную, обыкновенный мордобой, спасибо милой Джине Лаваль за науку…
А этот патрульный, чисто случайно оказавшийся рядом – парень не промах, думала Альбина, просматривая данные, скачанные с полицейского планшета. Янош Полгар, 35 лет, успел пострелять и в армии, и в полиции. Адекватный парень, коллеги его обожают, а вот начальство не очень. Не стал перед ней выпендриваться, злоупотреблять властью, требовать денег или иной "компенсации", чтобы уладить дело. Моментально все оформил и отпустил восвояси. Увидев "его" пулю на шнурке и повинуясь внезапному импульсу, Альбина немного подлечила его рану, и это не было нарушением, а просто маленьким добрым делом, которые наблюдателям делать никто не запрещал. Для этого даже были соответствующие стандартные "демоны" с ограниченными функциями, одним из которых она и воспользовалась.
Мог ли этот Янош увидеть что-то, что ему не положено? Вполне мог, но ведь записей инцидента ни с регистратора машины, ни с уличных камер не сохранилось из-за непонятной "природной аномалии". Экипаж аномалии награжден орденами и медалями, сказал бы Иван Родин, будь он жив… Так что, если парень не болтун, то будет молчать о ее странных метаморфозах и изложит более-менее правдоподобную версию. Однако, если у нее будут снова дела в Будапеште, можно попробовать с ним связаться. Он здесь родился и вырос, знает все входы и выходы, и это может однажды пригодиться…
В принципе, ее бессмысленная командировка уже завершилась, и она могла улететь уже сегодня, но никакой спешки не было. Рьялхи уже знают, что "операция" удалась и компромат на местную мэрию почти в полном составе собран впечатляющий. Теперь эксперимент продолжится, и эти материалы окажутся в руках областного начальства, а компромат на областных – в руках людей из мэрии. Рьялхи делали вид, что долго и нудно обкатывали очередную матмодель жадности и подлости, поэтому Альбине на пару с Нэшем Альваресом пришлось провести три дня в Будапеште и посетить несколько приемов, встречаясь с местными продавцами компромата и их боссами. А журналисты! Кошмарная публика, хуже только "литераторы" из числа тех, что моются раз в неделю…
Но сейчас, все уже позади, а серьезных проблем, по сути, так и не возникло. Реальной и неожиданной накладкой было вселение в уютный, но одноместный номер с единственной не слишком широкой кроватью. Альбина, не желавшая менять привычку в небоевой обстановке спать по-людски, то есть в нормальной кровати и раздевшись, собиралась обсудить эту деликатную тему с Нэшем, но, явившись в номер позже него, обнаружила, что тот уже давно спит и место занято.
Еще недавно, она бы понадеялась на джентльменские качества честного хохмача Альвареса и, проявив характер, со спокойным упрямством залезла бы под уже нагретое одеяло. Но в этот раз она махнула рукой на комфорт и отправилась спать на диван в фойе. Раз уж она решила составить список настоящих друзей, который получился на удивление коротким, то не стоит рисковать дружбой Альвареса, раз уж он оказался в этом списке.
И она в нем не ошиблась. Проснувшись посреди ночи, он отыскал ее спящей в коридоре, на руках отнес в номер, уложил в кровать и ретировался до утра. За завтраком, в ответ на ее благодарность, Альварес, усмехнувшись, напомнил, что Барсова для него несколько бледновата… Вспоминая эти уютные и смешные моменты, Альбина даже немного пожалела, что Нэш свалил прямо с приема, расцеловав ее в обе щеки и пообещав закончить отчет в аккурат к общему сбору. Может быть, боялся, что бесшабашная атмосфера этого романтичного города сделает свое дело и на третью ночь Барсова может внезапно и сильно потемнеть…
Она прогуляла по городу до темноты, петляя по узким старинным улочкам, пока не вышла к площади Троицы, где долго бродила среди фонтанов, разглядывая древний собор, заложенный за 650 лет до ее рождения. Забралась на Рыбацкий Бастион, чтобы полюбоваться канонической панорамой Пешта с видом на Парламент. Спустившись с Крепостной горы, перебралась по Цепному мосту на другой берег Дуная и направилась в сторону своего отеля, расположенного в самом сердце старого города.
