1 Антонии – это общее название семи римских императоров второго века (от Нервы до Комода)
С нашей точки зрения, было бы вполне естественно, если бы тексты на стенах храмов Птолемеев также имели явное сходство с текстами храмов Рамзеса III, Жан Иоотт, который исследовал храм Птолемеев в Эдфу, с удивлением обнаружил на стенах этого храма, строительство которого было завершено Птолемеем VIII (Сотером И), текст, говорящий о царе, уничтожающем своих врагов, «разрубающем на куски МезЬи/евЬ, убивающем ЗНази, казнящим Т)еЬег». Иоотт недоумевал по поводу упоминания названий народов, которые были известны в Египте почти тысячу лет назад и которые, как считалось, уже покинули историческую сцену задолго до Александра2^ Одна из надписей в Ком Омбо говорит о МезЬ^екЬ, ЗЬаки, Т}е amp;ег – врагах, известных по войнам Рамзеса III. «При нынешнем состоянии исторической документации известно, что единственное мощное наступление Т|екег, одного из народов моря, на Египет произошло в период царствования Рамзеса III», – писал Иоотт. Тогда почему же некоторые народы моря названы и обозначены как враги в храме одного из поздних Птолемеев?
Ответ состоит в следующем: война народов моря происходила всего за полстолетия до Птолемея I, сына Лага, военачальника в армии Александра, возведенного на трон Египта и основавшего новую династию.
Вопрос о том, каким образом храм Медииет-Абу сохранился после разрушений 663 и 525 гг. до н. э., находит готовый ответ: этот храм был возведен не около 1180 г., а около 370 г. до н. э., и, следовательно, в отличие от более ранних храмов и дворцов, не пострадал от рук Ассурбани-пала или Камбиза. И еще одна проблема – близкое сходство сооружений Рамзеса III и Птолемеев – находит аналогичное объяснение. Упоминание о народах, перечисленных в храмах Птолемеев в перечне народов моря, вторгшихся в Египет, теперь не представляет никакой загадки.
Взаимовлияние персидской и египетской религии и искусства
От Персеполя остались только великолепные лестницы, а от дворцов и храмов на огромной площадке – только лес одиноких колонн и множество порталов, поднимающихся над землей. Стены же превратились в пыль. Над порталами обычно располагается изображение Мазды (Ормузда) в виде человеческой головы, помещенной над диском – планетой Юпитер; у этого диска длинные крылья: бог летит на вытянутых крыльях.
То же самое изображение, только без головы Мазды, но с теми же характерными деталями – диск с распростертыми крыльями – можно увидеть на многих порталах Египта эпохи двадцатой династии (Рамзес II! и последующие Рамессиды) и при двадцать первой династии (Хир-хор). Такое же изображение можно увидеть на порталах храмов Птолемеев. И не только это украшение, но и сама форма порталов поражает удивительным сходством. Здесь явно имело место взаимное влияние, потому что первоначальное архитектурное воплощение диска с распростертыми крыльями восходит к восемнадцатой династии и даже к эпохе Древнего Царства в Египте. Персеполь начал строиться при Дарий, продолжил его Ксеркс, но Египет был захвачен персами за несколько лет до вступления Дария на трон, и Дарий провел в Египте довольно мгого времени.
Рамзес III жаждал божественных почестей, достойных фараона. Не принадлежа по рождению к царской крови, вопреки своим настойчивым напоминаниям о таком происхождении, он желал подчеркнуть свое божественное вознесение. На одном из барельефов он изображен как мальчик лет четырнадцати-пятнадцати, стоящий рядом с Исидой, которая кормит его молоком из своей груди.
Интересен и нов облик Исиды. Ее привычное обличье и рога с расположенным между ними планетным диском знакомы по бесчисленным картинам, барельефам и скульптурам. Художник Рамзеса III, однако, изобразил головной убор богини в полном несоответствии с традицией. Этот головной убор похож на шлемы с многочисленными лепестками, которые носили Регезе1, но он гораздо выше и имеет более изысканную форму, с ободком, расположенным над этими лепестками.
То же самое изображение (хотя здесь головной убор не так высок) можно увидеть на одном персидском барельефе на скале в Накш-и-Рустаме, в районе царских могил, рядом с Персеполем. Этот барельеф датируется временем династии Сасанидов в Персии, т. е. вторым-пятым веками нашей эры. Головной убор, украшающий голову рыцаря с развевающимися волосами, – это явный персидский мотив, который ведет свое происхождение от формы шлема с лепестками.
Глубоко укоренившаяся традиция, в соответствии с которой должна была изображаться богиня Исида, не была воспринята художником Рамзеса III, и он избрал принципиально новый подход. Произведенный эффект можно представить, если вообразить, что современный художник изобразит Мадонну в современной расхожей одежде.
Чтобы настолько далеко отойти от традиции, египетский художник должен был испытать почти непреодолимое влияние иранского искусства, или, что вполне возможно, эта картина была создана персидским художником, состоящим на службе у Рамзеса III. Мы знаем, что в персидскую эпоху между Персией и Египтом происходил обмен художниками1. Разве персидский головной убор на Исиде не является признаком глубочайшего, отнюдь не эпизодического, влияния персидского искусства на египетские религиозные идеи четвертого века, ошибочно отодвинутого на восемь столетий в прошлое?
'
ГЛАВА V
ОТ РАМЗЕСА III ДО ДАРИЯ III
Последние Рамессиды
На предшествующих страницах мы сопоставили исторический материал из греческих и египетских источников и пришли к выводу, что Нектанеб I у греческих авторов – это аЬег е§о Рамзеса II! у современных историков, или Узимаре-мерамун Рамессе-хекаон на египетских царских монументах и в официальных папирусах. В свое время, и в особенности среди греков, он был известен как Нектанеб – имя, которое он мог от случая к случаю использовать в менее формальных ситуациях. Так ли это было и имел ли Рамзес III, как это бывало с друга-' ми фараонами, более одной серии царских имен, или разные имена как царь Верхнего и Нижнего Египта Нектакеб греческих авторов – это то имя, под которым им был известен этот монарх? Установив это, мы можем рассчитывать на то, что-некоторые сложные проблемы истории поздних Рамессидов смогут быть разрешены. «Если верно, что народ, не имеющий истории, счастлив, то Египту, должно быть, больше повезло при маломощных потомках Рамзеса III, чем при самых известных фараонах»1. Полностью тот период, в течение которого эти потомки занимали трон, продолжался, как считается, только в течение двух поколений (1170-1100 гг. до н. э.), хотя после Рамзеса III правили еще восемь царей с этим же именем от IV до XI. После этого, как предполагалось, династия угасла при неизвестных обстоятельствах.
Определив, что Рамзес III – это Нектанеб I у греческих авторов, мы должны признать этот вывод решающим, но наша попытка воссоздать подлинные личности поздних Рамессидов остается гипотетической из-за скудности информации, которая с ними связана.
Мы предпримем попытку, даже если она будет весьма 1реждевременной, внести некоторую ясность в историю наследования престола, опираясь на то, что нам известно о преемниках Нектанеба I, а также о некоторых его предшественниках. С другой стороны, некоторые детали, не объясненные в греческих источниках, проясняются, когда привлекается материал, касающийся Рамессидов.
Неизвестно, например, при каких обстоятельствах Тахус наследовал Нектанебу I и на каком основании племянник Тахуса заявлял о своих правах на престол, поднял мятеж против Тахуса и занял его трон: он известен как Нектанеб II Расскажут ли нам памятники о том, какие основания были у Нектанеба II для претензий на тро»?
Еще до того, как умер Рамзес III, уже начались интриги среди его жен, обитательниц его гарема и офицеров царской стражи. После смерти фараона один из принцев, возможно законный наследник, его мать и несколько других лиц были обвинены в заговоре против покойного монарха. Другой принц, не являющийся прямым наследником, усадил себя на трон, арестовал военачальника и некоторых придворных и устроил суд против своего сводного брата и его камарильи, пытаясь доказать, что против его отца был устроен заговор. Пространный документ, касающийся этого суда, существует1; несколько сторонников принца были осуждены на смерть от руки палача, а другие были изувечены. Обвиняемого принца, однако, заставили покончить с собой с помощью яда – приговор, не чуждый Греции четвертого века: в ходе процесса афинян против Сократа (399 г. до н. э.) был вынесен смертный приговор, принуждающий осужденного выпить яд. Принц, который поднялся на трон, известен нам как Рамзес IV, но мы считаем его Тахусом греческих авторов. Рамзес IV «заявлял, что он законный царь, а не узурпатор. Впрочем.он, вероятно, слишком рьяно защищался», – писал один современный автор. Говорилось, что от времени Тахуса не сохранилось ни одной надписи, но если Рамзес IV – это Тахус, то надписей имеется множество, и загадка исчезает.
