Одновременно, товарищ Камалов[25] из УКГБ по Узбекской ССР сообщил, что в ходе оперативной разработки организованных преступных групп имеющих на вооружении автоматическое оружие и совершивших, или умышляющих совершить тяжкие и особо тяжкие преступления агентурным путем было установлено, что крупный уголовный авторитет из Киргизии, некий Черный Курбаши, подозреваемый в торговле наркотическими препаратами ищет пути доставки из пограничной зоны в города Советского союза, в частности в Москву, Ленинград, Свердловск неких грузов. Под контролем сотрудников КГБ он вышел на Магомедова Ибрагима Юсуповича, председателя колхоза имени Ленина. Указанный Ибрагимов занимается незаконным частным предпринимательством, в частности скрывает часть выращенной продукции, и не только в своих, но и в других хозяйствах, переправляет выращенные овощи в крупные города СССР, в частности в Москву, Ленинград, города севера и Сибири и продает там местным спекулянтам. Сын Ибрагимова, военнослужащий Советской армии — в настоящее время числится пропавшим без вести при выполнении интернационального долга в Демократической республике Афганистан.
— Твою мать… — не сдержался Соколов
— Черный Курбаши вышел под нашим контролем на Магомедова, и предложил ему освободить сына из лагеря пленных взамен на переправку в Советский союз — причем переправка должна была начинаться не на афганской, а на советской территории, переправку груза через советско-афганскую границу брал на себя Черный Курбаши, от Магомедова требовалось только переправить груз дальше и передать его лицам, указанным Черным Курбаши.
В настоящее время — к Магомедову подведен наш агент, работа канала ведется под нашим контролем. Первая партия груза — мешки общим весом около трехсот килограммов — уже прибыла, их вскрытие не производилось, но соскоб все же удалось взять. По нашим данным в мешках взрывчатки нет…
— Так что же тогда в этих мешках?
— Скорее всего, сахар, Андрей Андреевич — сказал Алиев — товарищ Бояров лично запретил вскрывать, какие бы то ни было мешки, и был совершенно прав. Тем более что мешки двойные — верхняя оболочка это плотная ткань, под ней — толстый, запаянный полиэтилен. В мешках сахар или что-то в этом роде, первые партии они переправляют вхолостую, чтобы отработать канал. Даже сейчас мы не можем им предъявить никакого обвинения, кроме незаконного пересечения государственной границы с мешком сахара за плечами. Потом пойдет взрывчатка. Продолжайте…
— На данный момент в Узбекистан вылетела специальная группа сотрудников КГБ СССР, она будет работать автономно, подстраховывая местных товарищей. Местные сотрудники УКГБ о присутствии специальной группы не будут осведомлены. У меня пока все, товарищи, работа ведется.
— Добавлю, товарищи… — подхватил Алиев — сейчас с нами нет никого из первого главного управления, чтобы доложить, поэтому доложу я, как человек, хорошо знакомый с сутью дела. В городе Пешаваре в конце прошлого года состоялось совещание с участием наиболее непримиримых лидеров афганской вооруженной оппозиции, представителей американских и пакистанских спецслужб. Было принято решение о "мести" Советскому союзу за отказ от полного вывода войск из Афганистана и за уничтожение группировки боевиков, окруженной в Хосте. В рамках этой программы американцы уже поставили в Пакистан несколько партий оружия специального назначения, в том числе винтовок с дальностью поражения до двух километров и ракетных комплексов Стингер, а так же бесшумного оружия. Проводится так же усиленная подготовка наиболее непримиримых и фанатично настроенных банд моджахедов, готовится своего рода "душманский спецназ". Спецназ этот будет вооружен самым современным оружием производства США и других стран капиталистического блока, готовят его инструкторы НАТО, при обучении особое внимание уделяется отработке диверсионно-террористических действий и боям в городских условиях. Большая часть рядовых членов таких банд и весь командирский состав — не афганцы, и не пакистанцы — а закоренелые бандиты родом из стран Персидского залива. Товарищ Соколов, вероятно добавит, при действиях в Хосте с душманским спецназом уже пришлось столкнуться.
— В наши руки попали листовки так называемой "исламской Шуры Афганистана" — добавил Соколов — в них все дивизионные командиры, весь высший командный состав сороковой армии и оперативной группы Министерства обороны, а так же и товарищ Востротин, которого мы все знаем — приговариваются к смерти. Сулят рай любому, кто убьет кого-либо из нас. Информация у них кстати мощная…
Какое-то время помолчали, переваривая сказанное
— Товарищ Караваев… — начал Соломенцев своим скрипучим голосом — как офицер, фронтовик и коммунист можете ли вы пообещать нам, тоже коммунистам, что в советских городах не произойдет ни одного взрыва?
В свое время — так поднялся Абакумов. Товарищ Сталин спросил молодого генерала — сколько времени потребуется на поимку особо опасной разведгруппы немцев, это было в сорок четвертом. Абакумов браво сказал — сутки, товарищ Сталин, хотя до этого искали не одну неделю и безрезультатно. По странному стечению обстоятельств, немецкую разведгруппу действительно взяли в срок, указанный Абакумовым — совершенно случайно, но задание Сталина так или иначе было выполнено, и Абакумов стал одним из доверенных лиц этого жестокого и никому не доверявшего человека. Это конечно было не героизмом — это было глупостью, так дела, на "ап!" — не делаются. И поэтому — полковник Караваев ответил.
— Никак нет, товарищ генеральный секретарь! Не могу!
Это было правдой.
Прежде чем кто-то успел опомниться — в разговор опять вклинился Алиев.
— Спасибо за честный ответ, полковник, подождите в приемной. Вы, Виталий Константинович — тоже.
Оба — и Караваев, и Бояров — покинули кабинет с видимым облегчением. Обстановка была недоброй, напряженной. Правильно говорят, у холопов чубы трясутся.
— Дожили, твою мать! — позволил себе вспылить Соломенцев — дожились…
— Дальше будет хуже — бесстрастно сказал Алиев
Громыко злобно посмотрел на него.
— Гейдар… можно сказать, что нас проняло. Если ты этого хотел. Все новогодние праздники испортил. Если есть что предлагать — предлагай. Если нет… и без этого тошно. Не усугубляй. Как при Усатом… критикуешь — предлагай, предлагаешь — делай, делаешь — отвечай.
— Я и предлагаю. Вы знаете что.
— Опять ты за это… — Громыко от досады стукнул кулаком по столу.
— Без этого не обойтись. Вы не понимаете Восток.
— Куда нам… — с ядом в голосе протянул Громыко
— Не понимаете… — продолжил Алиев настаивать на своем — там бесполезны угрозы, там бесполезны посулы, даже лесть. Только действия, предельно жесткие и конкретные.
— Ты хоть понимаешь, что предлагаешь?
— Я предлагаю спасти страну.
— Наша страна будет изгоем — сказал Соломенцев — парией. Американцы не пошли на это во Вьетнаме при более худших условиях.
— Они проиграли. Предлагаете проиграть и нам?
— О чем вы говорите? — подозрительно спросил Соколов, переводя взгляд с Громыко на Алиева и обратно.
— Товарищ Алиев — ответил Громыко — предлагает нанести по Пакистану ядерный удар.
— Я этого не предлагал! — вспылил Алиев
— По сути, вы предложили именно это.
— Не такая уж плохая идея… — задумчиво сказал Соколов, что-то просчитывая в голове
— И вы туда же!
Громыко можно было понять, он, кадровый дипломат, хоть и был прозван мистером "Нет" за свою неуступчивость — все же предпочитал решать конфликты переговорами, а не использованием ядерного оружия.
— Нет, идея не такая уж и плохая, если грамотно подобрать средства — продолжил Соколов — не обязательно использовать бомбы и ракеты. Существует так называемый "ядерный ранец" — РЯ-6 мощностью до одной килотонны, вес — всего двадцать пять килограмм. Он относится к устройствам фугасного типа, может устанавливаться одним квалифицированным специалистом. Доктрина их использования предполагает их использование как особо мощных саперных зарядов, при этом выброс радиации очень небольшой. Нужно только грамотно выбрать цель.
— Нас исключат из ООН — монотонно стал перечислять Громыко — исключат из всех международных организаций, из всей мировой системы безопасности, никто не то, что не даст нам ни одного кредита, никто просто не будет больше работать с нами. Никто не будет работать со страной, способной применить ядерное оружие, тем более в мирное время и без объявления войны. Это ядерный разбой!
— А то, что происходит в Афганистане как назвать? — спросил Соколов — это война или разбой? Или то и другое разом? И без хлеба?
Громыко скосил взгляд на Соломенцева, но тот почему-то не вмешался, хотя слушал с интересом. Как и Михаил Сергеевич Первый он очень любил роль третейского судьи.
