действительно заторопилась, вспомнив, что у нее встреча с Мышкой, а собственную работу ведь за нее никто не сделает.
Андрей Георгиевич согласился с такой постановкой вопроса и подвез ее к самой пиццерии.
Едва она вошла в небольшой уютный зал, как увидела интенсивно машущую девицу за дальним столиком.
Подруга Марьяны была немного на нее похожа, только похудее и не такая ухоженная. Ну ясно, работает все-таки, на себя ни времени, ни денег особо нету.
– Пиццу пополам? – поинтересовалась Дуся, подзывая официантку.
– Да я уж выбрала. – Мышка ткнула пальцем в меню.
Ногти у нее были короткие и неухоженные, видно, что маникюр делает от случая к случаю.
Пока ждали пиццы, Дуся решила просто поболтать.
– Давно вы с Марьяной знакомы?
– Давно, – Мышка грустно улыбнулась, – с первого класса. Как сели с ней за одну парту, так и подружились. Потом, когда школу окончили, вместе с ней в Петербург приехали. Квартиру вместе снимали, потом она к одному парню съехала, а я в институт поступила, в общежитии поселилась. Потом… ну, всякое там, конечно, было, но связи мы никогда не теряли. Потому что больше-то никого близкого у нас в этом городе нету… ой, это у меня теперь вообще никого нету… как же я теперь без Ромашки-то…
– Не реви, – велела Дуся, наливая Мышке воды, – глаза распухнут, покраснеют, макияж смоешь, а тебе еще на работу идти. Как пойдешь в таком виде?
– Да уж, – вздохнула Мышка, – была Ромашка – и нету.
Она взглянула на Дусю и пояснила:
– Это мы с ней в школе так себя называть стали. Потому что меня зовут Анна. Ну, даже учителя шутили – Анна, Марианна, как в фильме про Золушку. Нам это очень не нравилось, вот и стали мы Мышкой и Ромашкой.
– А твоя фамилия Мышкина?
– Фамилия моя Крысюк, – снова вздохнула Мышка, – вот такая вот неприглядная фамилия от папаши досталась. Ничего, мама говорила, замуж выйдешь – и всех делов… Сама-то она на прежней фамилии осталась, Семужкина. Но папаша обидчивый был очень, пришлось меня на его фамилию записать.
– Ну и чего ж ты замуж не вышла?
– Так ведь как… – Мышка аккуратно вытерла под веками салфеткой, – сама знаешь, это дело непростое. Это Марьянка с самого приезда была настроена только на мужиков, так и то Олег этот на ней так и не женился. Но содержал, хоть вечно ворчал, что денег много она тратит. У меня все как-то не складывалось. Нет, мужики, конечно, были, но замуж никто не предлагал. Нет, один был! – Мышка оживилась. – Такой, в годах уже, росту маленького, и фамилия – Завирушкин. Комната у него в коммуналке и дача на шести сотках. Нет, думаю, мне такого замужества не надо, не хочу Завирушкиной быть, лучше уж Крысюк.
Принесли пиццу, и Дуся решила, что пора наконец переходить к делу, а то ведь можно так до вечера проболтать. А у нее дел невпроворот, лишнего времени нет.
Дуся вытащила телефон Марьяны, и подруга ее тотчас идентифицировала почти все номера. Этот – из салона красоты, этот – маникюрши Оли, которая работает теперь дома, ну, эти телефоны из магазинов одежды, вот тут написано, Владимир Иванович – это стоматолог, а Светлана Борисовна – гинеколог. Вика – это приятельница общая, она в турфирме работает, Лена – секретарша у нотариуса… в общем, все в таком духе.
– Ты лучше скажи, какие номера тебе незнакомы.
Выяснилось, что таких всего три, и Дуся отметила их.
– И вот еще этот, какая-то Лера. В жизни о ней не слышала, кто такая – понятия не имею.
– А звонила она этой Лере не так чтобы часто, но постоянно…
Заметив, что Мышка отвела глаза, Дуся все поняла.
– Слушай, говори честно: был у нее любовник?
– Был, – призналась Мышка. – Она, конечно, слово с меня взяла, что я молчать про это буду…
Дуся подумала, что, видно, и впрямь хорошая, крепкая дружба была у Марьяны с этой Мышкой, раз та даже сейчас колеблется. Редко, конечно, но такое между женщинами бывает, чтобы действительно тайны друг другу доверяли.
– В общем, наверное, полгода у них это было. Где познакомились – я не знаю, да и не важно теперь.
– А сам он кто?
– Она мало про него говорила, сказала только, что летчик он. И встречались они исключительно в аэропорту, как он с рейса – так они в гостиницу, там же, при аэропорте, гостиница есть, ну и… И вот я думаю, что эта Лера…
– Ага, его номер она записала под женским именем, чтобы муж не узнал, так?
– Так. И это удивительно, поскольку Олег совсем на нее внимания не обращал, не ревновал, в общем, эсэмэски ее не читал и не проверял, куда ходит.
– Доверял, значит…
– Да нет, Марьяна говорила, что ему просто все до лампочки – есть она, нет ее…
– Ну да… – Дуся вспомнила слова Олега Барсукова, он от Марьяны требовал, чтобы только вела себя прилично, чтобы не было слухов и сплетен. А как все узнали, что жена ему рога наставляет – так он и разъярился.
– Она мне звонила тогда, когда он ей синяк поставил. Плачет, сказала, какая-то сволочь ему на работу позвонила. И как узнали? Уж так они с любовником шифровались, прямо как Штирлицы. Это он такое условие поставил, чтобы все было тихо.
Объяснил, что если шум какой будет – он может работу потерять, у них одного такого с международных рейсов сняли. Он со стюардессой спал, так жена выследила и прямо в аэропорту ей из баллончика какой-то гадостью в лицо брызнула. На пассажирку попало – в общем, скандал был, его и сняли с полетов.
Дуся набрала номер «Леры».
Ответили, что телефон выключен или находится вне зоны действия сети.
– Летает, значит…
Принесли кофе. Мышка выпила его быстро и заторопилась на работу, а то не дождется начальник, пока фирма сама развалится, и уволит ее раньше времени. А работу в наше время найти ой как непросто, так что лучше за нее держаться.
Дуся осталась за столиком в одиночестве и снова уставилась в экран телефона.
Итак, три незнакомых входящих номера, которые отмечены в телефоне в день убийства Марьяны Ромашкиной. По одному ответили, что ждут срочно на распродажу детских колясок, велосипедов и самокатов, по другому несли какую-то чушь по поводу звонка, который для них чрезвычайно важен – все ясно, теперь деньги с телефона снимут, ну, Марьяне уже все равно.
Дуся допила кофе и набрала очередной номер.
В трубке раздался щелчок, и затем красивый,
