Крис притаскивает откуда-то взявшийся высокий стул, а сам садится напротив.
— Я доверяю тебе. Но пока не знаю нового Кристофера.
— Признайся себе, Эми, ты не знала меня и до того случая!
Крис прав. Я киваю и молча смотрю на тарелку, вдыхая аромат свежего кофе. Затем пробую завтрак и мычу от удовольствия.
— Очень вкусно!
— Правда? Значит, я не растерял навык кулинарии.
— Похоже на то! Помнится, в лагере ты придумывал классные блюда. Правда я не говорила тебе. Мы вроде как мало общались. Но мне очень хотелось.
— Это ты про плавленый на огне сыр с хлебом? Тоже мне блюдо!
— Поверь мне, такого я не пробовала за все время апокалипсиса. Ты еще сдабривал все какой-то специей. Но я не помню, что это было?
— Тебе лучше не знать, а то разочаруешься.
— Это хоть съедобное что-то?
— Вполне при определенных обстоятельствах.
— Может скажешь?
Мы смеемся и Крис поднимает руки, показав крест над головой.
— Я отказываюсь раскрывать кулинарные секреты.
— Будь по- твоему. В общем, это было вкусно! Добавить к хлебу с сыром запах копчености от костра, ммм, я бы отдала за ту еду этот завтрак!
Сейчас мы выглядим идеальной влюбленной парочкой. Со стороны можно подумать, что я схожу с ума, считая подобное пленом. Но красивая картинка остается картинкой.
— Расскажешь мне, почему Лора до сих пор следит за мной?
— Верховному нравится, когда вампиры выглядят аристократично. Почти все новообращенные чувствуют себя на две ступени выше человека. А хорошая одежда — самый быстрый способ добиться визуальной разницы.
— Но ведь я не зараженная. Для меня не нужно стараться.
Парень разводит руками.
— Вот поэтому рядом Лора. Она будет учить тебя выглядеть как остальные. Теперь ты одна из нас. Он хочет, чтобы все так думали.
— Напрасная затея, — развожу руками я, — Ничего не выйдет, только будет раздражаться по каждому поводу ваша аристократка.
— Потерпи немного. Лора не всегда такая. Ее агрессия это защита.
— А Джон? Вы с ним друзья?
— Джон охотник. Причем один из лучших. И хороший исполнитель.
— Охотник? Значит убийца, — добавляю я. Крис кивает, подтвердив мою догадку. Хорошо, что я поела, поскольку любое упоминание насилия вызывает приступ тошноты.
— Его опасаться не стоит. Джон всегда сыт и не станет атаковать, даже если подойдешь незаметно. Его самоконтроль высок, но проверять на деле не стоит.
— Как он справляется, если даже ты…
— Эми, я довольно часто бываю голоден.
— Ты делаешь это из соображений совести? Но разве голод не убивает тебя?
— Не надо об этом, хорошо? Тема закрыта.
Кристофер не повышает голоса, но взгляд меняется. Зрачки чернеют, выделяясь на фоне бледной кожи. Я чувствую его гнев и отчего-то хочу прижаться к вампиру, обнять и успокоить. Но не делаю этого, помня о правиле. Тем более сам Крис всем своим видом показывает, что не готов к какой бы то ни было близости.
— Так значит, у вас у каждого есть свои обязанности?
— Вроде того, — сухо говорит вампир, — Без системы не выживет ни одно общество. Даже такое, как наше. Каждый из аристократов выполняет свою роль. Представь, что это работа, где есть повышение или увольнение. Есть так же и рабы.
— Падальщики?
— Нет. Здесь в немилость попадают те, кто не смирился или предал Верховного. Все они рабочие и трудятся на благо жизни особняка.
— Как-то фатально работать на того, кого ненавидишь?
— Любое действие имеет последствие, — Крис указывает на последнюю дольку томата в моей тарелке, — Зато благодаря их трудам ты пробуешь свежие овощи.
— Все это похоже на вампирский муравейник, — нервно хихикнула я, — Только главный — мужчина.
— Неплохо сказано. Очень похоже.
Пожав плечами, я доедаю последнюю дольку овоща, собираю посуду и направляюсь к раковине, чтобы прибрать за собой. Но Крис поднимается следом и тормозит меня у крана.
— Оставь. Это не твоя забота.
— Не входит в мои обязанности? — пытаюсь пошутить я.
— Правило четыре — никогда не выполняй труд другого вампира. Иначе в его существовании отпадет надобность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Труд рабов?
— Да.
Я тут же отхожу от раковины и даю себе обет, больше не порываться мыть посуду, как и претендовать на работу другого вампира.
— Если у каждого есть роль, то кем стал здесь ты?
Кристофер будто нарочно не смотрит в мою сторону, подходит к двери и оставляет там стикер с пометкой уборки.
— Нам пора.
Прекрасно ушел от ответа. Отлично, я не переспрашиваю. У меня ведь тоже есть роль? Да, конечно, есть. Я буду вынашивать для вампиров ребенка, которого точно отберут, а меня пустят на корм или отправят работать?
И Кристофер ничего с этим не сделает. Что он может против сотен кровососв?
Эми, твои мысли бегут впереди тебя. Лучше подумай о чем-нибудь хорошем.
Есть ведь что-то хорошее? Например, внутреннее желание переступить через черту поверхностного общения с Кристофером к другой, где я могу говорить все так, как есть на самом деле.
Пока мы возвращаемся наверх, вампир рассказывает, что мы живем всего в двадцати километрах от лагеря выживших, если пройти напрямую через лес.
А сам Серебряный особняк когда-то принадлежал одному из влиятельных людей города — Роберту Веласкесу. Он был любителем коллекционных вин самого различного винтажа и хранил их в большом погребе. Вчера на вечере я пробовала одно из них.
Верховный приходится родным братом Роберту, но отношения между братьями при жизни складывались скверно. Поэтому, после заражения, Верховный убил Роберта, присвоив все имущество брата себе. В первую очередь — Серебряный особняк, в котором обосновал клан, закрепив высокое положение зараженных в маленьком городке.
— Если бы Верховный не собрал вокруг себя вампиров, что бы было?
— Таких кланов, как наш, немало. Верховный был одним из первых в городе, но не первым среди зараженных. Вероятно, ему пришлось побороться, чтобы установить порядки, среди тех, кто последовал за ним. В противном случае, люди бы погибли от голода из-за огромного количества падальщиков.
— Выходит, вампиры опасаются исчезновения людей?
Крис кивает, подтвердив догадку. Парень открывает дверь в зал и пропускает меня вперед.
— Число падальщиков постоянно сокращается, а проблему питания решит новое поколение.
— Дампиры, — выдыхаю я обреченно, встретившись взглядом с Кристофером. Он ничего не отвечает, старательно избегая темы детей.
Мы поворачиваем во второй большой зал первого этажа и обращаем на себя внимание двух мужчин. До этого момента оба вели тихую беседу.
— Кристофер, дорогой друг! Доброго дня!
— Доброго, — приветствует супруг, — Это Эмили. Моя молодая жена. Знакомится с укладом жизни в Серебряном особняке.
— Она выглядит почти как аристократка, — восхищается один из аристократов. На вид ему около пятидесяти. Крупноват, невысокого роста и одет в костюм серого цвета с белой рубашкой. Я думаю, такие не охотятся. Они убивают свое время за разговорами и соперничеством.
— Да, но запах, — морщится второй, более низкий вампир, — Пока не поем, присутствие человека будет раздражать. Юная леди, постарайтесь не появляться на глаза до полудня. Избавьте меня от соблазна позавтракать вами.
— Не очень вежливо, Саймон, — отвечает Кристофер, чуть заслонив меня собой, — Придется тебе держать свой голод в узде и помалкивать. Эми будет появляться в этих комнатах, когда пожелает. И если с головы моей супруги хотя бы волос упадет, я лично убью обидчика.
Возрастной вампир с блестящей лысиной буквально на глазах краснеет, будто помидор и его приятель, чуть растерявшись, судорожно пытается остудить друга.
— Стив, не кипятись, что ты? Кристофер говорит верно. Ты ведь угрожаешь его женщине, само подумай? В скором времени здесь появится маленький ребенок. Ты и на него польстишься? Если голова дорога, откладывай заначку на утро и сам сиди в комнате до обеда.
